Выясненная нами структура социокультурной топики этноса — мифос/ми- фос — подводит нас к заключению о том, что этнос включает в себя два режима и три группы архетипов. Причем мы можем рассчитывать встретить их не только в сфере бессознательного («знаменателя»), но и в сфере «числителя».
Так оно и есть, поскольку каждый этнос имеет мифологическую систему, в которой проявляется то, как он конституирует сам себя через набор мифем. Здесь проявляются те же закономерности, которые мы видели при разборе режимов. Режим диурна тяготеет к тому, чтобы подняться в «числитель», а режимы ноктюрна готовы оставаться в «знаменателе». Таким образом, параллельно уточненной топике миф/мифемы мы можем предложить этносоциальную топику диурн/ноктюрн. Однако тут мы встречаемся с определенной проблемой: данное теоретическое допущение, основанное на аксиоматическом утверждении, что социальные структуры, социум развертываются во всех обществах вокруг вертикальной оси диурна, не подтверждается наблюдениями. Еще точнее, если социум как явление есть всегда и во всех обстоятельствах конструкт диурнического мифа (неважно, перешел диурн в режим логоса или остался на уровне мифа), то этносы могут поставить в числитель различные мифы, то есть не обязательно ди- урнические. В этом мы фиксируем главное различие между социумом и этносом. Социум всегда и без каких-либо исключений развертывается мифом диурна параллельно подавлению режима ноктюрна или по меньшей мере через его экзор- цизм. Но этносы могут структурироваться и иначе. Это означает, что мы смогли увидеть различие между этносом и социумом, которое особенно наглядно в тех случаях, когда в «числителе» этноса находится миф ноктюрна. На первый взгляд, мы пришли к противоречию: «числитель» и есть область социума, и этнос есть социум. Это верно, но миф, находящийся в «числителе» у этноса, может представлять собой выражение режима ноктюрна, но при этом социальность — как и в любом случае — будет носить на себе отпечатки режима диурна.
То есть этническое, совпадая с социальным в целом, может расходиться с ним в нюансах мифологических режимов. Это обстоятельство чрезвычайно важно, так как оно показывает нам то значение, которое этнос играет в социологии. Если бы не это небольшое, на первый взгляд, отличие, этнос как явление был бы излишним и социолог мог бы вполне удовлетвориться исследованием обществ, не вводя дополнительного и громоздкого понятия «этнос». Этнос — в отличие от социума — представляет собой возможность общества существовать в режиме неструктурированного сновидения, то есть при нарушении структур социума этнос способен сохраниться. Причину этого следует искать в тех институтах, которые являются в этносе социообразующими, то есть в инициации. И первая гипотеза, которая напрашивается сама собой, — это экзогенный характер социума в тех этносах, где миф в «числителе» сконфигурирован по модели ноктюрна. То есть в этом случае мы имеем дело с обществами, где социальность была привнесена из-за пределов этнического круга (включая медведей, тигров и т. д.). В чем-то аналогичный сценарий мы ранее встречали в форме археомодерна (псевдоморфоза), но там речь шла об обществах 331 модерна, и там фигурировал логос. Теперь мы столкнулись с аналогичной ситуацией в самых глубинах первобытного общества. Эта гипотеза зазора между этносом и социумом предполагает следующее: структура общества, в котором миф в «числителе» не является диурническим, несет на себе отпечаток воздействия иного этноса, который либо смешался с данным на каком-то этапе, либо покорил его, а потом в нем растворился, либо передал социальные структуры каким-то еще образом. Так мы постепенно подошли к теории культурных кругов, или диффузионизму. ?