§ 4. Диалектика как теория общих законов развития общества
Сложившаяся ситуация в современной социологии, характеризуемая, как было сказано, заменой теории развития теорией социальных изменений, во многом объясняется проникновением в социологию формально-логических приемов и рассуждений, не совместимых с признанием развития.
Социология ныне наполнена «дихотомиями», «дилеммами», «антиномиями» и т. п. по всем обсуждаемым вопросам. Под дихотомическое и антиномическое деление подгоняются структура и деятельность, социальная статика и динамика, монизм и плюрализм, общество и человек, и т.д. Даже соотношение самих теорий социального развития и социальных изменений предстает как антиномия, как неразрешимое противоречие двух парадигм, с которыми неизбежно сталкивается социологический разум. Они могут быть или обе ложными, или истинными, т. е. этот вопрос тоже решается по формуле антиномий. Выход из этого состояния социологии, характеризуемого обычно ее кризисом, может быть найден, как полагают авторы, если обратиться к материалистической диалектике, к ее законам, выражающим действительные способы решения вопросов развития общества. Что же дает эта философия для преодоления всех этих дилемм, для обоснования социального развития? Это прежде всего учение о том, что движение, изменение и развитие составляют способ существования всего мира, как материального (природного), так и социального, взятых в их единстве. Единство же мира состоит не в его логическом признании как единственно существующего, т. е. как единого в своем бытии (не-бытия нет), а в его материальности. Речь в этом случае идет не просто об обычном свойстве существующего мира, а о способе этого существования, способе бытия. Сущее, единая субстанция в качестве своего главного атрибута имеют постоянное движение, изменчивость, развитие. Эти понятия характеризуют объективную действительность с ее разных i сторон, углубляющих ее познание от бытия к сущности (субстанции) j и к их единству. j В социологии важно признать субстанцию применительно к обще- ! ству, т. е. социальную субстанцию и развитие в качестве ее атрибута. Понятие субстанции в прежней метафизике использовалось для обозначения неизменной основы мироздания, его покоящегося состояния, а не развития. Эту концепцию в свое время преодолел Б. Спиноза, наделив субстанцию (природу) внутренним источником своего изменения и развития —причиной, causa sui своего собственного существования и движения, что высоко оценил Г. В. Ф. Гегель. Учение Б. Спинозы о субстанциальном единстве мира, по словам Гегеля, образует основу всякого дальнейшего подлинного развития. Субстанциальность, по Гегелю, есть абсолютная деятельность формы и мощь необходимости, абсолютное превращение формы и содержания друг в друга48. Субстанция применительно к обществу со стороны содержания, по К. Марксу, — это овеществленный труд в виде материальных производительных сил и производственных отношений, а способ ее бытия, атрибут — живой труд, живая человеческая деятельность. Форма здесь составляет необходимый атрибут субстанции, но ее нельзя отождествлять с содержанием — овеществленным, материализованным трудом, как это делал, например Д. Лукач, придав человеческой практике, деятельности значение онтологии (субстанциональности) и раздвоив тем самым мир на два субстанциональных начала, т. е. придав миру вместо единства значение дуалистически разделенного мира по рецеп там неокантианства. Деятельность (действия) на самом деле выступает способом существования и развития социальной субстанции, т. е. самого общества. Из социальной субстанции, а не из структуры, выводится и социальная форма действия — взаимодействие, которое нередко рассматривается вне субстанции, даже тогда, когда берется в качестве исходной единицы анализа вместо субъекта (П. А. Сорокин). В действительности субстанция в качестве causa sui содержит в себе взаимодействие, в последнем выражается деятельная сила субстанции/субъекта. Если взаимодействию людей придается значение структуры, то она опять-таки соотносится с субъектами действия, выступает не просто структурой самого действия, а социальной структурой общества, составляемой социальными отношениями людей. Социальная же субстанция в человеке становится субъектом всех своих действий — causa sui, causa finalis. В этом случае важно подчеркнуть то обстоятельство, что действие, понятое как предметная человеческая деятельность, служит мостом в переходе от субстанции к ее развитию. Это означает, что для обоснования развития общества следует исходить из деятельной силы субстанции/субъекта, из предметной деятельности общества и человека. Другого выхода к развитию кроме как из предметной деятельности человека, из его производительной и потребительной силы, из применяемых средств труда история не знает. Причем в начале истории человек в качестве своих первых орудий использовал органы собственного тела — силу рук и ног, продолжением и усилителем которых явились созданные первобытные орудия труда. Последние же могут быть присвоены и использованы посредством деятельности. К сожалению, ныне из социологии исчезают понятия социальной материи, субстанции, с которыми философская и социологическая мысль вполне обоснованно связывала понятия «движение», «становление»: ведь деятельность и есть способ общественного бытия. Это положение — непреходящее достижение науки в познании общества. Еще более странным предстает тот факт, что, постоянно употребляя понятия «действие», «деятельность», «процесс» и т.п., забывают труд, производительную деятельность человека. Труд, овеществленный в материальных производительных силах, составляет субстанцию общественного бытия, а живой, жизнеобеспечивающий труд — способ этого бытия. Труд, таким образом, выступает как субстанция и как деятельность, как бытие и как становление, как возможность, так и действительность. Проблема решается путем соединения всеобщего принципа единства мира, заключенного в его материальности, с таким же всеобщим принципом развития, который реализуется в известных законах диалектики: перехода количественных изменений в качественные; единства и борьбы противоположностей; отрицания отрицания. В отличие от имеющихся в литературе определений понятия закона, в которых перечисляются его различные моменты, необходимо раскрыть это понятие в его движении от всеобщего к особенному и к их единству. Хотелось бы, чтобы все определения понятий в наших гуманитарных науках производились по этой методологии. При этом вполне обоснованно главное внимание должно обращаться на закон как на выражение сущности, взятой в качестве основания существования, т.е. на движение понятия закона от тождества (единство) к. различию (противоречие) и основанию (единства тождества и различия, единство и взаимоисключение противоположностей). Понятие закона, как и понятие вообще, согласно Гегелю, есть истина бытия и сущности49, результат их единства, т. е. как конкретновсеобщее понятие, возникающее в результате движения от бытия к сущности и к их единству. Соответственно определение понятия закона следует начинать с того, что оно отражает в сфере бытия. Обычно полагают, что закон имеет отношение только к сущности явлений, но не выражает область движения бытия — сферы качества, количества и меры. С этим нельзя согласиться. Во-первых, сущность в неявном виде содержится в бытии. Познание именно в бытии, в непосредственных явлениях открывает сущность (закон причины, тождества, различия)50. Во-вторых, существуют законы, которые выражают изменение и движение предмета со стороны качества и количества. Можно и нужно говорить и о выражении законом меры, и о том, что каждый закон так или иначе содержит в себе определение меры. В-третьих, в аспекте определенности бытия понятие закона проходит известные стадии всеобщности, особенности и их единства. Абстрактная всеобщность здесь принимает форму тождественности качества, выраженного законом движения бытия как такового. Эта тождественность, в свою очередь, становится условием количественной определенности: путем сведения к единой (одинаковой) качественной основе осуществляется предполагаемое законом количественное соизмерение явлений. В соединении (единстве) количественной и качественной сторон закон выступает как отношение меры. Движение и изменение в сфере бытия в диалектике выражается законом взаимосвязи количественных и качественных изменений. Для их характеристики обычно используются именно эти понятия, а не понятие развития. Однако и область бытия не исчерпывается его характеристикой только в понятиях простого роста, увеличения или уменьшения, постепенности (эволюционизма). Законом выражается и переход от одного качества к другому, необратимость этого перехода, причем не только постепенного, но и скачкообразного, революционного. Ведь в бытии содержатся и сущность изменений — развитие. Действие этого закона диалектики применительно к обществу можно проиллюстрировать на примере движения и познания известных отношений стоимости. Так, движение стоимости в сфере бытия в применении к простому товарному производству предполагает сначала отождествление всех товаров как носителей всеобщего абстрактного человеческого труда — человеческой рабочей силы вообще. В значении особенного закон выражает количественную соизмеримость товаров, здесь стоимость приобретает количественную определенность. «Что является предпосылкой всего лишь количественного различия вещей? Одинаковость их качества. Стало быть, количественное измерение работ предполагает однородность их качества»51.
Эта одинаковость качества позволяет выявить эталон их соизмерения, посредством которого товары получают количественную определенность своего бытия, что выражается их меновой стоимостью. В итоге, количественная и качественная стороны бытия товаров в их единству образуют меру движения стоимости на уровне ее бытия. Что касается сферы сущности, то здесь определение понятия закона проходит те же стадии, что и в сфере бытия — моменты всеобщности, особенности и единичности (единства). Сущность как основание существования (бытия) моментами своего движения имеет, согласно Гегелю, тождество, различие и основание, в которых модифицируются всеобщее, особенное и единичное. Всеобщность (закон — эыражение общего) приобретает значение тождества не в виде одинаковости качества (как в бытии), а как рефлектированное тождество, включающее сущность и ее субстанцию, и причину ее существования. Особенностью выражения законом сущности выступает ее differentia specifica, т. е. отражения законом существенного различия, превращающегося в противоречие. Закон предполагает, что сначала в нем отражается непосредственное различие (разность) соотнесенных сторон явления как внешних по отношению друг к другу. Затем оно становится существенным различием положительного и отрицательного, выражает противоположность и противоречие со своим другим, внутри самого себя. И, наконец, закон как выражение основания предполагает единство тождества и различия, единство и борьбу противоположностей, их движение и разрешение. Обращаясь к движению стоимости с позиций этого закона диалектики, необходимо в этом случае рассмотреть определенность этого движения в сфере сущности — от тождества к различию и к их единству — основанию. Вместо выражаемого законом абстрактного тождества товаров по стоимости (абстрактному труду) и количественному ее определению, здесь имеется в виду труд как всеобщая субстанция стоимости, ее единственный источник. Товары соответственно тождественны в том, что их стоимость составляет овеществленный человеческий труд, выступающий субстанцией стоимости. Далее, стоимость в этой сфере становится выражением существенного различия и противоречия в движении товарного мира — двойственную природу труда и противоречие между стоимостью и потребительной стоимостью товаров. В результате этого закон простого товарного производства и обмена равных меновых стоимостей превращается в закон присвоения чужого труда без соблюдения эквивалентности в обмене. В итоге в основании закона оказываются взятые вместе исходное тождество труда (его затрат) как субстанция стоимости и ее отрицание тем же трудом, но как субстанцией потребительной стоимости. Последняя объясняет как возможность производства прибавочной стоимости (ее источник-реализация потребительной стоимости рабочей силы в живом труде), так и отрицание стоимости как основы производства, но и сохранение его трудовой основы. Таким образом, основанием закона в сфере сущности выступает производство прибавочной стоимости (присвоение чужого труда), и соответственно основным законом развитого (капиталистического) товарного производства становится закон прибавочной стоимости. Поэтому нельзя согласиться с авторами, которые считают основным не закон прибавочной стоимости, а закон стоимости простого товарного производства, заменяя понятие основы (основания) понятием исходного (начала). Известно, что сущность обнаруживает себя в своих явлениях существующее явление свое основание имеет не в себе, а в своей сущности; явления в своем движении имеют своим основанием закон, выражающий их сущность. Но это не значит, что обращением к сущности исчерпывается отражение законом движения явлений сущности. Законы сущности должны выступать в бытии и явлениях. Кроме законов как своей сущности, явления подчинены и своим специфическим законам. Они касаются движения форм являющейся сущности, т. е. форм явлений сущности. Форма же «в своей развитой определенности (...) есть закон явлений»52. Само обнаружение сущности в явлениях тоже имеет важное для познания значение закона. Так, стоимость товаров, сведенная к сгустку человеческого труда как к своей сущности, еще не придает товарам форму меновой стоимости, а закону стоимости — форму закона меновой стоимости. Последний обнаруживает' себя в движении этих форм начиная от простой и заканчивая всеобщей и денежной формой с ее законами ценообразования. Точно так же сущность прибавочной стоимости, выраженная ее законом в чистом виде (как таковая), не исчерпывается и не покрывается ее собственным движением. Она обнаруживает себя в формах прибавочной стоимости — прибыли, проценте, ренте, которым присущи свои специфические законы: закон образования средней нормы прибыли, закон накопления капитала и др. Отождествление этих форм с прибавочной стоимостью как таковой составило, как известно, одну из ограниченностей классической политической экономии в лице А. Смита и Д. Рикардо. Содержание понятия закона должно быть завершено его определениями, охватывающими сущность и явление (существование) в их единстве, т. е. взятыми в их действительности. Понятие закона в сфере действительного вначале выступает выражением непосредственной отождествленности действительности с самим собой (закон как выражение тождества), затем снимается тождество (возможность) необходимостью (закон как необходимость), предполагающей движение действительности через отношение субстанциональности, причинности и взаимодействия, т. е. закон обретает значение выразителя единства (тотальности) в многообразном, значение конкретной всеобщности. В диалектике эта стадия в определении развития приобретает свое содержание и формы (в их единстве) в законе отрицания отрицания. В логике понятие развития сначала приобретает форму абстрактной всеобщности (движение и изменение вообще), которое затем отрицается (снимается) переходом к анализу его специфики (различенность, переходящая в противоположность и в их взаимоисключение), в итоге осуществляется возвращение из своей определенности (особенности) к своей всеобщей, но уже конкретно-всеобщей форме, отражающей единство бытия и сущности, целостность процесса развития. За этой логикой стоит действительное развитие, что опять-таки можно показать на движении стоимости от отрицания к отрицанию своих форм. Первоначальная форма продукта в форме потребительной стоимости со временем отрицается его противоположной формой — меновой стоимостью. Применительно к движению стоимости это означает, что с превращением товарного мира в действительную всеобщность (все превращается в товар) этот закон становится всеобщим, отрицающим формы натурального хозяйства, связанные с производством потребительной стоимости. Вместе с достижением этой полноты сама стоимость со стороны своей субстанции (труда) приходит к своему отрицанию, поскольку по мере научно-технического прогресса непосредственный живой труд и его непосредственное количество теряют свое значение единственно определяющего момента в производстве продукта. Как только этот непосредственный труд перестает быть определяющим источником действительного богатства, которое предстает как громадная диспропорция между затраченным рабочим временем и несоизмеримым с ним огромным масштабом продукции, меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости, а прибавочный труд —мерой действительного прибавочного продукта. Тем самым рушится производство, основанное на меновой стоимости. Полагание общественного труда в форме противоположности капитала и наемного труда, предпосылкой которого выступает наличие массы непосредственного рабочего времени в качестве решающего фактора производства богатства, становится последней ступенью развития стоимостного отношения и основанного на стоимости производства53. Соответственно закон стоимости превращается в свою противоположность — в закон трудовой потребительной стоимости, в котором мерой самого необходимого труда и рабочего времени становятся потребности общественного индивида, потребности общества. Ныне этот экономический закон выступает как выражение необходимости, но в форме тенденции. Пока сохраняется капиталистическая форма товарного производства, капитал оставляет рабочее время единственной мерой и источником своего богатства: он во все возрастающей степени делает прибавочное рабочее время условием для необходимого рабочего времени. В одном отношении капитал вызывает к жизни все силы науки и природы, а также силы общественной комбинации труда и социального общения, с тем, чтобы созидание богатства сделать относительно независимым от затраченного на него рабочего времени, в другом отношении капитал все эти силы и себя как богатства измеряет рабочим временем своих наемных работников и втискивает их в рамки рабочего времени, чтобы созданное богатство удержать в качестве стоимости54. Чтобы прикрыть это кричащее противоречие, особенно стоимостную свою основу, ныне капитал и стоимость одевают на себя самые разнообразные фетишизированные формы: начиная с товарного фетишизма и заканчивая информационным фетишизмом, а так же «человеческим», «пенсионным», «материнским (детским)» капиталом. Не только всё есть товар, но и всё есть капитал. В этих условиях сугубо важным становится обнажение явленче- ских и всех других феноменологических форм движения действительности, в том числе отношений стоимости и капитала. Ключ к этому — исследование законов движения явленческих, превращенных форм, разработка теории материалистической феноменологии.