Если образы классических для соцреализма носителей эстетического идеала — нравственных максималистов и «выходцев из народа» — стали низводиться с соцреалистического Олимпа, то совсем иной оказалась судьба образа «делового человека», за которым стоял реальный тип личности, вступивший на общественную арену в самом начале 1970-х годов.
В романе Даниила Гранина (р. 1919) «Картина» (1980) показан один из лучших представителей этой когорты — Сергей Лосев, председатель горисполкома в старинном русском городе. Он один из лучших хотя бы потому, что действительно озабочен судьбой своего Лыкова, что не отмахивается от таких неприятных, но неотложных хлопот, как налаживание нормальной работы водопровода и канализации; что мечтает иметь возможность каждой приехавшей в город чете молодых специалистов вручить ключи от новой квартиры, наконец, он хорош тем, что выбивает всеми правдами и неправдами строительство в городе завода счетно-аналитических машин, куда бы потянулась лыковская молодежь. Таков он, «деловой человек» высшей пробы: немного демократ, немного демагог с набором соответствующих жестов, улыбок, фраз, но прежде всего — крепкий хозяйственник, прагматик, предпочитающий реальную синицу в руках всяким там эфемерным журавлям в небе. Однако жизнь, в которую в сущности случайно вошел предгорисполкома Лосев, жизнь, где есть подлинная красота — красота живописных полотен, большой и печальной любви, красота истории родного города, — эта жизнь заставляет некогда довольного собой, своей карьерой Лосева начать «пересмотр себя». И — лопаются пуговицы доверху застегнутого чиновничьего мундира, и распрааляет плечи личность, овладевающая радостной способностью чувствовать красоту и страдать от любви. Такой, ревизующий себя «деловой человек» теперь уже ставит в своей хлопотной государственной деятельности заботу о духовном здоровье людей — об упрочении в нх сердцах любви к своему родному городу, о воспитании способности чувствовать красоту и делать добро — выше всех самых неотложных хозяйственных задач.
Такая перемена ориентиров — в сущности, только самый первый шаг к иному мышлению — уже влечет за собой драматические последствия. Из мыслящего в соответствии со здравыми и вроде бы вполне гуманными (по меркам «развитого социализма») установками современного «делового человека» Лосев превращается в человека преждевременного, ибо его жизненные ориентиры оказываются на целый порядок выше, умнее, добрее общепринятых норм. Отказ Лосева от кресла мэра и от других кресел повыше, суливших больше простора для деятельности, свидетельствует о том, что он выломался из существующей системы координат, что он в нее не вписывается, что она ему тесна и неинтересна. Выходит, что тип «делового человека», выпестованный обществом «развитого социализма» и заявленный в качестве положительного героя наисовременнейшей выделки, по логике своего духовного развития перерос породивший его мир и занял позицию его антагониста. Если же «деловой человек» пытается найти компромисс со своим окружением и начинает играть по тем правилам, которые приняты в обществе, он неминуемо деградирует как личность. Подобные тенденции исследовал в пьесах «Обратная связь» (1977) и «Наедине со всеми» (1981) Александр Гельман (р. 1933). В его пьесе «Мы — нижеподписавшиеся» (1979) предстал целый веер вариаций «деловых людей» — от тех, кто с веселым цинизмом пускается во все тяжкие ради помощи настоящему руководителю (Леня Шиндин), до тех, чью честность и порядочность используют для потопления конкурентов (Солдатов). Так что «деловой человек» не засиделся на соцреалистическом Олимпе — либо он его сам покинул, либо его оттуда «ушли».