Среди москвичей происходит немало споров по поводу этого словосочетания. Настолько ли оно слилось, что первая часть его может не склоняться, как это считает, например, О. Орлов в заметке о культуре речи (журн.
«Новый мир», 1954, № 4, стр. 234)? Собственное имя при родовом названии в географических наименованиях обычно бывает приложением, т. е. согласуемым определением. Мы говорим: на реке Москве, на реке Днепре, по реке Свири, в городе Ленинграде, на озере Байкале, на горе Арарате, на острове Валааме и т. п. Такое словосочетание с определяемым на первом месте и с согласуемым определением-существительным на втором является обычным, нормальным словосочетанием данного типа в русском языке, всегда свободно образующимся для создания географических наименований 297. Другой способ образования подобных географических наименований с постановкой собственного имени-определения на первом месте для русского языка менее обычен. Такие словосочетания обладают большей степенью слитности. Однако не во всех случаях они сливаются настолько, что становятся цельным словом с утратой склонения первой частью. На севере Советского Союза, особенно в Карельской АССР и прилегающих к ней обширных районах, в географической номенклатуре распространены названия со второй частью -гора, -озеро, -остров, -наволок. Первой частью является собственное имя иноязычного происхождения или перевод иноязычного слова, например, Га- мар-гора, Медведь-гора, Ч ильм-озеро, Ильмень-озеро и т. п. Первая часть, как не мотивированная на почве русского языка, утрачивает склонение, сливаясь в одно слово со второй частью, что часто отражается и в письме слитным написанием, например, Сямозеро, Сегозеро, Ковдозеро и т. п. Подобные названия с иноязычной или не мотивированной как собственное имя на почве русского языка первой частью, образованные по аналогии, встречаются и в других местностях, например, Сапун- гора в Крыму. Ср. у Лермонтова в стихотворении «Спор»: «У Казбека с Шат-горою был великий спор». Устойчивые сочетания этого типа со словом -город единичны, ср. Иван-город или Ивангород (на берегу р. Наровы против г. Нарвы), Китай-город. Сочетания же со словом -река во второй части следуют в отношении склонения общему правилу: и первая и вторая части склоняются. Причину этого следует искать в том, что эти сочетания, в отличие от сочетаний первого типа, возникли как свободные сочетания самостоятельных слов, употребляющихся и вне сочетания. Ср., например, вниз по Волге-реке, за Камой-рекой, над Амуром- рекой, за У ралом-рекой и т. п. Подобные сочетания несут в себе обычно оттенок поэтической инверсии, фольклорности, что особенно подчеркивает самостоятельность собственного названия. Эта последняя подчеркивается также и тогда, когда данное собственное название принадлежит и реке и городу, стоящему па этой реке. Под Ленинградом есть город Луга, стоящий на одноименной реке. Для обозначения города в речи местных жителей употребляется только собственное название; при назывании реки они говорят Луга-река, за Лугой-рекой, за Лугу-реку. Этому же правилу подчиняется и сочетание Москва-река. Художественная литература XIX—XX вв. дает немало образцов этого: ...Или с йог тебя сбил на кулачном бою На Москве-реке сын купеческий? М. 10. Лермонтов. Песня про ...купца Калашникова, I. Как сходилися, собиралися Удалые бойцы московские Па Москву-реку, па кулачный бой. Там же, III. Зачем, кажется, было будочнику находиться на бе- * регу Москвы-реки! (II. С. Тургенев. Первая любовь, XXI). ...Озера нив, колеблясь, стлались без конца; разные усадьбы и села с белеющими церквами видны были там-сям; леса разных цветов делали полукруглую раму, и через все — голубая тесьма Москвы-реки (А. И. Герцен. Былое и думы, ч. 1, III). Мы гуляли по берегу Москвы-реки в Лужниках (там же, IV). Берега Москвы-реки, Яузы и Неглинной покрыты были множеством домов с тесовыми или соломенными крышами (А. К. Толстой. Князь Серебряный, IV). Дом Григорьевых с постоянно запертыми воротами и калиткою на задвижке находился за Москвой-рекой, на Малой Полянке...
(А. А. Фет. Ранние годы моей жизни). Страна эта, по официальным известиям, лежит прямо против Кремля, по ту сторону Москвы-реки, отчего, вероятно, и называется Замоскворечье (А. Н. Островский. Записки замоскворецкого жителя). Перед устьем Москвы-реки на Оке каменистый остров (Н. Гиляров-Платонов. Из пережитого, XIV. Уединение и однообразие). Так сочетание Москва-река употреблялось всегда и теперь употребляется в устной речи литературно говорящих людей. Отсутствие же склонения в сочетании Мо- сква-река — явление типичное для старого московского просторечия. Помню, как коренной москвич, покойный профессор Д. Н. Ушаков всегда подчеркивал, когда к нему обращались с этим вопросом, что правильно, по-московски и литературно, следует говорить на Мо- скве-реке, а без склонения слова Москва, на Москва- реке, есть просторечие, не соответствующее литературной норме. Поборник чистоты русской речи, писатель Ф. В. Гладков в статье «О правильном и точном словоупотреблении в литературной речи» (журн. «Октябрь», 1954, кп. 9) совершенно прав, говоря, что литературная норма, обязывающая склонять обе части сочетания Москва-река, совпадает и с традициями народно-поэтической речи. Кстати отметим, что основное ударение в сочетании находится па второй части (река), а сохранение сильного побочного ударения на первой части (Москва), свидетельствующего о грамматическо-смысловой значимости этой части, еще более подчеркивает обязательность склонения. ЯЗЫКОВОЙ И ЯЗЫКОВЫЙ Оба прилагательных сравнительно новые. Их не отмечает «Словарь церковнославянского и русского языка» Академии наук 1847 г. Словарь В. И. Даля знает только прилагательное язычный и приводит, между прочим, пример язычные науки — «науки, к языкам и письменности относящиеся». И. А. Бодуэн де Куртене, редактировавший последнее издание Словаря В. И. Даля, вышедшее в 1912 г., к гнезду «язык» прибавил только одно новое слово — языкознание. Оба прилагательных имели разную судьбу, определившую их различие и по значению и по ударению. В дореволюционное время в силу многих социальных причин отдельные профессии сплошь и рядом обслуживались людьми из одной местности, из одной социальной группы. Так, например, выходцы из ярославских крестьян пополняли ряды официантов Москвы и Петербурга. Рабочие некоторых пивоваренных заводов Петербурга набирались из крестьян-псковичей. Рабочие-землекопы из крестьян белорусских губерний составляли огромный процент на постройках железных дорог северо-запада России. Во второй половине XIX в. в Петербурге и Москве расширяется торговая деятельность немецких и польских колбасных магазинов с усовершенствованными способами производства разнообразных изделий. С того времени входит в общий язык производственный термин языковая колбаса,, с польским по происхождению прилагательным. Отсюда и ударение на суффиксе (языковый), что не противоречило русским нормам при образовании прилагательных на -овый от существительных с подвижным ударением. Между прочим, та же польская стихия была, уже в другое время, источником появления в живом произношении таких ударений, как местечковый, мальчиковый, участковый. Прилагательное языковой в составе лингвистической терминологии появилось значительно позднее. Как мы говорили, его не отметил И. А. Бодуэн де Куртене в переиздании Даля в 1912 г. Не встречаем мы его и в обширном реестре слов с двойным ударением в книге В. И. Чернышева «Русское ударение» (СПб.>; 1912). Ши рокое распространение среди языковедов оно получило только после революции и при этом в форме, наиболее свойственной прилагательным, произведенным при помощи суффикса -об от двухсложных существительных с подвижным ударением: языковой. Это тем более естественно, что вариант с ударением на флексии в наши дни в ряде случаев вытесняет в подобных прилагательных ударение на суффиксе в соответствии с тенденциями народной речи. Из сказанного вытекает необходимость различения по ударению прилагательных языковый и языковой, не совпадающих в значениях.