ПерВое японское посольство в Европу 1582—1585 гг.

Первое посольство из Японии в Европу состоялось в 1582 г. Произошло это по инициативе Алессандро Валиньяно (1539—1606). Итальянец по происхождению, он был принят в Орден иезуитов в 1566 г. и уже в сентябре 1573 г.

был назначен на Дальний Восток в должности генерала-викария1 и куратора2 Восточной Индии. В Гоа Валиньяно прибыл в 1574 г., и по прошествии пяти лет, 25 июля 1579 г., он высадился в порту Кутиноцу провинции Такаку (преф. Нагасаки). По свидетельству одного из миссионеров это был человек «очень образованный, знал много языков и обладал многими добродетелями, один из самых выдающихся людей ордена, когда-либо побывавших в Азии»3. Валиньяно провел в Японии три года. За это время он объездил все христианские приходы, включая расположенный в Киото. Он встречался как с миссионерами, так и с христианскими даймё, а также с самим Ода Нобунага (1534—1582). По окончании своего визита Валиньяно сформулировал принципы новой политики для миссии в Японии, целью которой была активная интеграция миссионеров и христианства как системы ценностей в социокультурный контекст Японии, а также повышение авторитета христианства и всего христианского мира в глазах японцев.
Принято считать, что к началу 80-х годов положение японской христианской миссии в провинциях Кюсю было очень прочным. Действительно, к этому времени три правящих семьи на Кюсю приняли христианство, их глав в исторической литературе именуют христианскими даймё.
© Э.Г. Ким, 2001

В 1562 году Омура Сумитада (1532—1587), правитель области Омура, был крещен под именем дона Бартоломео. Через шесть лет он фактически передал в пользование миссии порт Нагасаки, ставший основным пунктом японо-португальской торговли. Его сын, Омура Ёсиаки (1568—1616), был также крещен под именем дон Санчо.
В 1579 г. Арима Харунобу (1567?—1612, христианское имя дон Протазио), даймё соседней области Арима, принял христианство. Его отец, Арима Ёсисада (дон Андрэ), брат Омура Сумитада, был крещен в 1572 г.
Однако самым важным для миссионеров следует считать обращение в христианство Отомо Ёсисигэ (1530—1587, монашеское имя — Сорин, христианское имя — дон Франсиско), правителя провинции Бунго, которого в миссионерских записях именуют не иначе как король Бунго. Хотя христианство он принял лишь в 1578 г., его сотрудничество с миссионерами началось со времен, когда в Японии появились первые католики под руководством Франсиско Шавьера (1506—1552). В столице провинции Бунго, порту Фунай (в наст, время Оита), в шестидесятых годах по его приказу были построены католическая церковь, резиденция для священников и госпиталь. Отомо Ёсисигэ оказывал покровительство христианской миссии в обмен на предоставление ему части товаров, привозимых португальским торговым судном, независимо от того, в порту какой провинции оно бросало якорь, а также в обмен на некоторую военную помощь.
Но несмотря на все успехи, было ясно, что христиане полностью зависели от внутриполитического расклада сил в Японии, на который они не имели возможности эффективно влиять. Возникла необходимость заложить более прочные основы католицизма. Политика миссии нуждалась в реформировании.
Приблизительно в тот же период, в ноябре—декабре 1581 г., Валиньяно принимает решение о необходимости направить в Европу японское посольство. Выбор при этом пал на четырех молодых людей, близких родственников так называемых христианских даймё. Это были Ито (дон Мансио) — внучатый племянник даймё провинции Бунго Отомо Сорин, Наокадзу Тидзива (дон Мигель), племянник даймё провинции Нагасаки Омура Сумитада и двоюродный брат Арима Харунобу, даймё области Арима, а также Хара (дон Мартин) и Накаура (дон Жулиан) — дальние родственники семей Омура и Арима. Их сопровождали двое слуг, а также мальчик-китаец, присоединившийся к ним в Гоа. Извест
ны христианские имена слуг — Августин и Константин. Константин был неплохо образован, об этом свидетельствует тот факт, что среди записей, которые японцы вели во время путешествия, были и такие, которые принадлежали его перу.
Посольство отбыло из Нагасаки 20 февраля 1582 г. Валиньяно распорядился, чтобы к юношам был приставлен наставник и переводчик падре Диого де Мескита (1533—1614), работавший в Японии с 1577 года.
Всем участникам посольства было не более 15 лет по японским меркам, то есть чуть больше четырнадцати по европейским. Возраст послов, как и степень их родства с наиболее могущественными христианскими даймё, играл не последнюю роль при отборе кандидатов. Несмотря на то, что идея посольства была живо воспринята христианскими даймё, ни один из них не осмелился оставить свои владения на столь длительный срок как по причине постоянных войн, так и из-за боязни не преодолеть столь трудный и длительный переезд. Известно, что японцы вообще мало путешествовали, здесь же им предстоял невообразимо долгий путь не только по японским представлениям — путь только в один конец из Европы в Японию занимал около двух лет. К тому же этот путь был полон опасностей. Предполагалось, что молодой организм более стойко выдержит все тяготы такого путешествия. Кроме этого, по окончании поездки этим юношам должно было исполниться чуть больше двадцати лет. Учитывая, что средняя продолжительность жизни в Японии к 1600 году достигла 30 лет, у них еще оставалось время в запасе, чтобы послужить христианской миссии в Японии, будучи живыми свидетелями всех достижений европейской христианской цивилизации, которой иезуиты ожидали их ослепить.
Прежде чем приступить к рассказу о том, как прошло это путешествие, уместно будет охарактеризовать те цели, которые явно или неявно преследовало руководство японской миссией и, в частности, ее куратор и идеолог Алессандро Валиньяно.
Первая цель, которая напрашивается из вышесказанного, заключалась в том, чтобы, цитируя Валиньяно, «показать этим молодым людям христианскую Европу, чтобы они воочию увидели благотворность нашей святой религии и величие дворов Лиссабона и Рима; возвратясь же в свою страну, они смогут свидетельствовать о том, что видели, и японский народ поймет, чего мы хотим добиться у них, и чего добились христианская цивилизация и проповедуемый нами закон в Европе»4. Миссионеры осоз

навали, что одно слово в пользу христианского мира, сказанное японцем, видевшим его своими глазами, стоит целой проповеди европейца, несколько десятилетий живущего в Японии.
Вторая, возможно, еще более важная для Валиньяно цель заключалась в том, чтобы заставить руководство ордена, а также высшее духовенство католической церкви поверить и принять его доводы в пользу закрепления за японской миссией особого статуса. Валиньяно отправил вместе с посольством в Европу свою программу развития миссии в Японии, изложенную в двух трудах — «Краткое изложение сведений о Японии»5 и «История христианской миссии в провинции Восточной Индии»6. Программа подразумевала значительное изменение принципов работы, принятых до сих пор в иезуитских миссиях. Большую часть своих аргументов в пользу предлагаемых им изменений Валиньяно основывал на утверждении о том, что Япония — страна, во всем отличная от европейских стран. Японские юноши, которым предстояло встретиться с руководством ордена и с самим Папой, должны были стать живым подтверждением всему тому, о чем он сообщал в своих письмах и трактатах.
Особый статус миссии, в частности, должен был проявиться в том, что Орден иезуитов получал исключительное право миссионерской деятельности в Японии7.
Кроме этого, Валиньяно стремился получить от руководителей церкви и монархов финансовые гарантии. Японская миссия существовала исключительно за счет процентов с продаж части товара, в основном шелка, привозимого в Японию португальским торговым судном*. Учитывая то, что миссия постепенно разрасталась, этих денег было недостаточно. В начале 1582 г. водном из своих писем, адресованных Папе, Валиньяно так оценивал ситуацию в японской миссии на начало 80-х годов: «В разных провинциях Японии мы имеем около 200 церквей, более 150 ООО христиан, нам не хватает лишь средств, чтобы поддерживать и развивать это замечательное предприятие: в 20 резиденциях и коллегиях трудится более 80 наших Отцов и Братьев; у нас есть две семинарии, в которых обучаются юноши; у нас есть люди, заботящиеся о церквях — всего около 500 человек, которых мы должны содержать; добавьте сюда постройки, внутреннее убранство церквей, милостыни»5. Кроме этого, всегда существовал риск потери товара во время перевозки из-за шторма или нападения морских пиратов. В связи с этим в том же письме он следующим образом формулирует одну из целей посольства: «Не имея како

го-либо дохода, нам будет невозможно сохранить наши завоевания, если Ваше Святейшество и Король Португалии не придут нам на помощь. Именно для того, чтобы ее получить, я и направляю Падре Нуно Родригеса в Европу. Он сопровождает четырех молодых японских сеньоров, двое из которых сыновья или внуки королей; он их представит Королю и Папе»10.
Есть еще одна причина снаряжения посольства, на которую указывают миссионерские записи. Это якобы сильнейшее желание христианских даймё, ставшее следствием честолюбия, свойственного натуре японцев, стать первыми японцами, посетившими Европу, поскольку именно они первыми приняли христианство. На самом деле первым японцем, посетившим Европу, стал один из японцев, сопровождавших Франсиско Шавьера в 1552 г.
Путь посольства из Японии в Европу длился два с половиной года. Они вошли в порт Лиссабона 10 августа 1584 г. По пути Ва- линьяно, который первоначально сам планировал сопровождать посольство, был задержан приказом генерала ордена о назначении его Вице-провинциалом Восточной Индии.

Он был вынужден остаться в Гоа. В Португалии послы провели около месяца и в середине ноября отправились в Мадрид, останавливаясь по дороге в разных городах. В Мадрид они прибыли 20 октября, где получили аудиенцию у короля Испании и Португалии Филиппа II. В феврале 1585 г., после почти двухмесячного ожидания, они, наконец, отплыли из порта Аликанте к берегам Италии. В Италию они прибыли в первых числах марта и после приема у герцога де Медичи отправились в Рим, где их принял Папа Римский, Григорий XIII. Причем вместо скромной личной беседы, планировавшейся Вали- ньяно, была устроена пышная публичная аудиенция в Сала Режиа, где обычно принимали только королевских особ. Японцы провели в Италии всего около полугода и в августе 1585 г. отплыли обратно в Испанию, оттуда — в Португалию, и в апреле 1586 г. посольство отправилось в обратный путь. В общей сложности их путешествие длилось 8 лет. В Японию они вернулись в 1590 г., проведя два последних года в Макао.
Наболее подробное описание всех событий, связанных с этим посольством, было сделано в труде миссионера Луиса Фройса (1532—1597)11 под названием «Трактат о японских послах, отправившихся из Японии в Рим в 1582 году»12.
Трактат был написан в 1593 г., то есть через три года после того, как послы вернулись в Японию. Сам Фройс не был в составе посольства и писал трактат, основываясь на письменных и

устных свидетельствах очевидцев. Источниками были дневниковые записи самих японцев, которые они вели на протяжении всего визита по просьбе Валиньяно13, письма и устные рассказы падре Ди- ого де Мескита, а также отчет А. Валиньяно, написанный в 1590 г. в Макао. Этот отчет представлял собой обработку дневниковых записей японцев. Валиньяно обратил свой труд в форму воображаемого диалога между двумя послами.
Трактат выдержан в совершенно определенном идеологическом ключе, а именно, призван продемонстрировать величие христианской цивилизации, достижения которой заставляют испытывать восхищение любого. Однако в нем содержатся отрывки из записей японских юношей, оригинал которых утерян, в которых, несмотря на то, что они были подвергнуты редакции, можно обнаружить несколько интересных моментов, позволяющих судить о том, что больше всего привлекло внимание японцев.
Прежде всего следует сказать, что посольство принимали на самом высоком уровне. Это видно и из текста трактата. Ему покровительствовали не только генерал Ордена иезуитов, отдавший распоряжение всем ректорам коллегий, университетов и главам приходов всячески помогать и содействовать продвижению делегации японских послов, предоставлять кров, средства передвижения и обеспечивать достойный прием, но и сам король Испании и Португалии Филипп II и другие знатные особы. Каждый день пребывания послов в Европе был полон официальных приемов, посещений монастырей, церквей, церковных служб, королевских резиденций и хранилищ с многочисленными драгоценностями. Каждое мероприятие тщательно готовилось. Организаторы стремились показать японцам Европу в лучшем виде. Таким образом, японцы были практически лишены возможности увидеть повседневную, не праздничную сторону жизни. Именно ту сторону жизни, которую в Японии христианские миссионеры могли наблюдать без особых ограничений. Обычаи и привычки, которым были привержены японцы в повседневной жизни, восхищали почти всех миссионеров своей утонченностью. Многие из них, в частности сам Валиньяно, а также и Фройс, признавали неоспоримое превосходство японцев над европейцами в таких вопросах, как чистота и организация быта, вежливость в обращении друг с другом. Это обусловило характер сделанных ими наблюдений. В основном они, во всяком случае те, что сохранились, посвящены описанию различных мест, которые им при
шлось посетить. Например, дом герцогов Браганца, город Толедо, резиденция короля Филиппа II и т.д.
Надо сказать, что в них почти отсутствуют эмоциональные оценки увиденного. Это отмечал и Валиньяно в предисловии к своему отчету. Он писал, что сеньоры японцы, в соответствии со своим статусом и воспитанием, не выказывали своего удивления или восхищения и были очень сдержанны. С другой стороны, наибольшего внимания японцев удостоились различные технические достижения европейцев, такие как механические движущиеся фонтаны в садах Пратолино герцога Флорентийского, часы, клавесин и т.д., а также предметы из золота и серебра, ковры и вышивки.
Сделанные ими записи часто похожи на опись имущества с точным указанием количества предметов, их размеров и даже приблизительной стоимости. Вот, например, запись, сделанная слугой Константином в доме герцога Браганца: «заглянул на кухню герцога... увидел там один кубок высотой в три или четыре ладони... два больших сосуда для воды и два маленьких, большие — четыре ладони в высоту и шесть в окружности..., шесть больших солонок высотой в две ладони и две маленьких; шесть больших кувшинов и четыре маленьких, семнадцать тазиков для мытья рук, три золотых и четырнадцать серебряных с позолотой — семь или восемь ладоней в окружности; двадцать восемь маленьких тарелок размером в три ладони (по кругу); шестнадцать маленьких подносов; два больших ковша высотой в четыр- не ладони и четыре маленьких высотой в две ладони; шесть больших солонок высотой в три ладони и четыре маленьких и еще три больших»14.
А вот отдельные фрагменты из описания виллы Пратолино принадлежавшей герцогу флорентийскому: «есть в нем фонтаны, богато украшенные... искусно сделанные, потрачено на них было более 50 тыс. крузадос»; «есть в этом саду клетка... длиной 120 шагов, шириной — 30, стоила 5 тысяч крузадос»; «мы вошли в коридор длиной 200 шагов, слева на стенах висят портреты королей христиан и язычников... числом 150, их имена подписаны внизу, у ног, а с другой стороны — мраморные древние и современные статуи очень большой стоимости»15.
Вот еще одна запись, сделанная тем же Константином: «еще нам показали его [герцога Браганца] часовню, в которой есть три алтаря и одна трибуна, на хорах — орган... две больших чаши высотой две ладони или чуть больше; еще десять больших и маленьких; восемь крестов больших и средних; восемь подсвечников боль
ших и маленьких, шесть графинов, два кадила, один кувшин четыре ладони в высоту, шесть тазиков для мытья рук...» — и далее, через запятую, — «одна Дева Мария, св. Иоанн, св. Петр, св. Павел из серебра с позолотой...»16. Эта запись показывает, что японских мальчиков интересовала прежде всего предметная сторона жизни и религии европейцев. Великолепие убранства церквей и дворцов не вызывало в них должного преклонения перед христианской религиозной доктриной, что, безусловно, ожидали он них миссионеры.
Если миссионерам и удалось чем-либо удивить японцев, так это количеством серебра и золота, которыми знать пользовалась в быту. Известно, что в Японии домашняя утварь изготовлялась из глины или дерева.
В любом случае, это посольство принесло больше выгод христианам, нежели японцам. Так, Орден иезуитов получил исключительное право миссионерской деятельности в Японии, как того хотел Валиньяно. Папское бреве, дающее такое право иезуитам, было обнародовано 28 января 1585 г., за несколько недель до того, как посольство прибыло в Рим для встречи с Папой. Тем не менее, связь между посольством и папским бреве становится очевидной после прочтения письма Валиньяно генералу ордена, написанного 30 октября 1588 года в Макао. В нем Валиньяно возмущается поведением францисканских монахов, стремящихся любыми средствами попасть в Японию. В частности, он опровергает распространявшуюся францисканцами информацию о том, что японские юноши, которых с помпой принимали в Европе, вовсе не принадлежали к знатным японским семьям и не представляли никаких японских вельмож. Поэтому иезуиты, по утверждению францисканцев, добились папского бреве обманом и, по их мнению, это известие должно было привести к немедленной отмене оного.
Ожидания миссионеров насчет того, что рассказы послов послужат росту интереса к христианству на их родине, также отчасти оправдались. По возвращении в Японию участники посольства вызвали волну интереса со стороны своих земляков. По свидетельству Фройса, в июле 1590 года, когда в Японию прибыл португальский корабль с посольством на борту, Нагасаки посетило небывалое количество людей знатного происхождения, причем среди них были не только мужчины, но и женщины. Все они желали взглянуть на вещи, привезенные послами из Европы, среди которых были глобус, наборная машина и музыкальные инструменты. Всех интересовали также рассказы о Европе. Луис Фройс,
оценивая результаты этого посольства, писал: «Самым важным было то, что они [японцы] поверили в то, что [послы] им рассказывали, и благодаря этому в Японии о наших землях возникли новые представления, отличные от тех, что были раньше. И, несомненно, их [послов] рассказы принесли большую пользу и произвели большое впечатление на наших братьев-японцев, на фидальго и христиан, потому как они [послы] были их соотечественниками и воочию видели [то, о чем говорили], а также знали, как правильно рассказать о наших землях на своем языке. И на все, о чем бы их не спросили, давали удовлетворительный ответ»17.
Римская католическая церковь также извлекла для себя максимальную выгоду из этого посольства. Прием, оказанный послам в Риме, получил широкий резонанс в католическом мире. Информация о нем призвана была служить делу контрреформации.

<< | >>

↑

Источник: В.М. Алпатов. История и культура Японии. — М.: Институт востоковедения РАН — Издательство «Крафт+». — 288 с.. 2002

Еще по теме ПерВое японское посольство в Европу 1582—1585 гг.:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историография, источниковедение и методы исторических исследований - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -