Крестьянский вопрос: Освобождение крестьян в Эстляндской, Курляндской и Лифляндской губерниях
Положение крестьян в остзейских губерниях Прибалтики в начале XIX в. (эстонцы, латыши под властью немецких помещиков- баронов) особенно беспокоило власти, крестьянские волнения подтверждали опасность ситуации.
«Очевидно, что крестьянские повинности, — писал в конце XVIII в. Гарлиб Меркель, — позорище самого необузданного себялюбивого произвола; но всего прискорбнее для латышей, что это подрывает в них всякую деятельность... Только то и есть у них, чего по доброте не захочет отнять помещик: точно так же и сами они не более того, что ему угодно»159. Смысл «Положений» 20 февраля и 20 апреля 1804 г. «о лифлянд- ских крестьянах» и «эстляндских крестьянах» сводился к прикреплению эстонских и латышских крестьян не к немецкому помещику- барону, а к земле, а также установлению фиксированной барщины в специальных книгах — ваккенбухах. Остзейское дворянство встретило «Положения» с недовольством: они запрещали продавать земли, населенные крестьянами, то есть государство вмешивалось в отношения немцев-помещиков и замордованных баронами крепостных крестьян. Эстонское крестьянство также встретило эту реформу новыми волнениями 1805 г. В 1816-1819 гг. развернулась новая аграрная реформа в трех Прибалтийских губерниях с немецким дворянством. В 1816 г. эст- ляндские бароны выступили с проектом освобождения крестьян, смысл которого заключался в признании земли частной собственностью помещиков и превращении «свободных» крестьян-эстонцев в бесправных батраков у бывших помещиков. Правительство прониклось нуждами немецких баронов, не желавших терять право распоряжения землей. Это походило на «прусский» вариант освобождения в ходе реформ Ф. Штейна 1807-1808 гг. и в Великом герцогстве Варшавском, где польские крестьяне были освобождены Наполеоном в 1807 г. Проект был одобрен Александром I, и «Учреждение для эстляндских крестьян», и Высочайше утвержденное «Положение об эстляндских крестьянах» были приняты 23 мая (4 июня) 1816 г.160 Аналогичные проекты для латышских крестьян были утверждены 25 августа (6 сентября) 1817 г. для Курляндии и 26 марта (7 апреля) 1819 г. для Лифляндии161. Как и в Пруссии, реформа была ориентирована на интересы крупных земельных собственников. Крестьяне объявлялись лично свободными («свободными от наследственной помещику зависимости»), но без земли, чтобы обеспечить латифундии трудом батраков. Но в перспективе крестьяне получали возможность приобрести землю в собственность посредством покупки. «Свобода» передвижения крестьян была ограничена ближайшими окрестностями, крестьяне были лишены права торгово-хозяйственной деятельности. Помещики-бароны сохранили право подвергать батраков телесным наказаниям. Практика безземельного освобождения крестьян была подвергнута критике многими государственными деятелями. В частности, полномочный делегат при Правительственном совете Царства Польского, сенатор Н. Н. Новосильцов, изнутри видевший «польский» вариант, был озабочен намерениями польских помещиков в «литовских губерниях» последовать примеру немцев-баронов в отношении литовских и белорусских крестьян. 15 (27) марта 1818 г. в знаменитой варшавской речи царь обещал России конституцию и позволил себе прямо высказаться против крепостного права. В изданных в то время книгах К. И. Арсеньева «Российская статистика» и А. П. Куницына «Право естественное» также в духе просветительских идей ставился вопрос об отмене крепостного права (после выхода второй части в1820 г. она была запрещена). Мысль о необходимости отмены крепостного права к этому времени укоренилась в общественном сознании, но только среди прогрессивного меньшинства дворянства. На необходимости сохранения помещичьей власти над крестьянами настаивали Н. М. Карамзин, позднее П. Я. Чаадаев и др. Сторонники отмены крепостного права видели два возможных варианта решения этого вопроса: 1) втайне от общества и незаметно для крестьян; 2) с широким участием дворянской общественности. Мнение, высказывавшееся в литературе, что Александр I тяготел ко второму варианту, остается только предположением, не опирающимся на факты. Пока что он предпочитал действовать тайно. В 1817-1818 гг. 12 сановников получили секретные поручения Александра I составить проект освобождения крепостных крестьян. Причем проект, который бы «не заключал в себе никаких мер, стеснительных для помещиков». В феврале 1818 г. такое поручение было дано и А. А. Аракчееву. Получил его и граф Е. Ф. Канкрин. Для рассмотрения этих проектов был создан первый в России Секретный комитет по крестьянскому вопросу под руководством министра финансов Д.
А. Гурьева, ставший предшественником негласных комитетов при Николае I. Сведений о нем сохранилось немного. Преемственность подхода к решению крестьянского вопроса при двух императорах, на самом деле, вполне очевидна. Как же виделся процесс отмены крепостного права сановным государственным деятелям? Министр финансов Е. Ф. Канкрин сделал акцент на длительной выкупной операции. Более радикальным был проект А. А. Аракчеева, который предусматривал поэтапный выкуп помещичьих имений в казну «по добровольно установленным ценам с помещиками» или на «особенных правилах». Это было важное положение, которое стало позднее основой реформы 1861 года. Было предложено произвести детальную оценку имений. На покупку имений у помещиков предполагалось выделять ежегодно по 5 млн руб. ассигнациями, но не из государственного бюджета, а из особо составленного «капитала» путем выпуска ежегодно 10 тыс. кредитных билетов по 500 рублей каждый. Держателям их выплачивалось бы по 5 % годовых. Аракчеев полагал, что таким образом помещики получат двоякую выгоду. Во-первых, они освободятся от долгов. Во-вторых, помещики сохранят за собой большую часть земли. Предлагалось также опубликовать манифест, чтобы успокоить дворянство и объяснить ему, что эта мера предпринята исключительно в интересах дворян. Проекты А. А. Аракчеева, П. Д. Киселева, В. П. Кочубея, А. Е. Чарторыйского были опубликованы в сборнике документов, изданном в 2003 г.162 Проект Аракчеева, судя по всему, был одобрен императором как перспективный, но он даже не был внесен на рассмотрение Государственного совета. Император и временщик вели себя как заговорщики, все делалось в тайне. В мае 1820 г. П. А. Вяземский с двумя братьями Тургеневыми инициировал обращение к Александру I с предложением создать общество из числа дворян под председательством министра внутренних дел для обсуждения отмены крепостного права. Среди подписавших проект были тогда сравнительно молодые сановники: командир гвардейского корпуса И. В. Васильчиков, генерал-квартирмейстер Главного штаба А. С. Меншиков, бывший командующий оккупационным корпусом во Франции М. С. Воронцов. Со сходным проектом организации «Общества добрых помещиков» выступил В. Н. Каразин. Справка Каразин Василий Назарович (1773-1842)—общественный деятель, публицист, изобретатель и библиофил; из дворян Слободско-Украинской губернии; учился в частных пансионах. В Санкт-Петербурге посещал лекции в Горном институте, пытался для получения образования в 1798 г. тайно выехать за границу, был задержан, но прощен Павлом I. При воцарении Александра I подал ему записку с проектами реформ, предлагая законодательно ограничить «пределы зависимости» помещичьих крестьян. С весны 1801 г. — доверенное лицо Александра I, получил право личной переписки с ним, в 1802-1804 гг. — правитель дел Комиссии об училищах, инициатор создания Xарьковского университета (1805 г). Вмешательство в дела и планы Александра I привело к разрыву отношений. Уйдя в отставку в 1804 г., занялся изобретательством в своем имении, публиковал статьи, выступая за рационализацию помещичьего хозяйства. В 1819 г. вернулся в Санкт-Петербург и направил министру внутренних дел В. П. Кочубею ряд записок, в которых критиковал военные поселения, состояние финансов, систему образования. В 1820 г. был арестован по подозрению в написании прокламации «К преображенцам» и по повелению Александра I без суда и следствия на 6 месяцев заключен в Петропавловскую крепость, потом в 1821 г. выслан в свое имение под гласный надзор полиции. В августе 1826 г. обратился с оправдательным письмом к Николаю I, а в 1833 г. вновь определен под надзор полиции, на этот раз негласный. Александр I первоначально благосклонно отнесся к этой идее, но затем в свойственной ему манере неожиданно изменил свою точку зрения. «Государь признал подписку ненужной», — записал в дневнике Н. И. Тургенев163. Князь Петр Вяземский писал в июне 1820 г. своему единомышленнику Николаю Тургеневу: «Злоупотребления режутся на меди, а добрые замыслы пишутся на песке. Я здесь недолго прожил [в Петербурге], а успел уже увидеть, как разнесло ветром начертания прекрасных предложений. Грустно и гадко! И самые честные люди из видных не что иное, как временщики: по движению сердца благородного бросаются вперед; по привычке трусить—при первом движении августейшего махалы отскакивают назад, и до сей поры адская надпись Данте блестит еще в полном сиянии на заставе петербургской»164.