«Балашовский опыт» и сибирская реформа М. М. Сперанского: местное управление
В сфере действия центральных государственных учреждений в рассматриваемый период принципиальных изменений не произошло, если не считать упразднения Министерства полиции, просуществовавшего всего 10 лет (1810-1819).
Внимание императора привлекла реорганизация местного управления. Принципы министерской реформы 1802-1811 гг. не были перенесены на местное управление, которое по-прежнему базировалось на «Учреждениях о губерниях» 1775 г. Состояние губернских и уездных учреждений было неудовлетворительным. Предполагалось, как отмечалось в наказе Александра I Министерству полиции в 1810 г., что распоряжения различных министерств будут проводиться на местах «посредством общей полиции». К исполнению таковых функций полиция оказалась не готовой. Помешала осуществлению намерений война 1812 года. После 1815 г. Александр I возвращается к своей идее. Историк, изучающий правительственную политику в отношении уездной полиции, Ю. В. Тот пишет: «Реформа местных учреждений задумывалась Александром I как часть общего преобразования государственного управления». В 1821 г. М. М. Сперанский в «Обозрении гражданских установлений» писал: «Вместе с учреждением министерств помышлено было и о лучшем образовании губернского устройства, но ни в 1802 г., ни в 1809 г. не было составлено полного на сию часть проекта»165. В 1817 г. предметом обсуждения в правительственных кругах стал проект учреждения генерал-губернаторских округов. В том году министр финансов Д. А. Гурьев в отзыве на проект неизвестного автора 1816 г. «Учреждение наместничеств» согласился с тем, что система местного управления не соответствует организационным принципам министерств. Эта модель (которую можно рассматривать и как часть либеральноконституционных планов императора) была направлена на совершенствование российской государственности. Ставились две основные задачи. Во-первых, предполагалось усиление местной администрации в результате расширения ее полномочий, создания условий для облегчения сбора налогов, реорганизации полиции, облегчения делопроизводства. Второй задачей было развитие социальной сферы, «градских» и «сельских» «обществ», народного просвещения, ремесла и мелкой торговли. Одновременно выстраивалась дополнительная вертикаль власти, так как в округах должны были появиться полномочные представители императора. Попытка реформы местного управления, задуманная еще ранее М. М. Сперанским, была частично осуществлена на практике бывшим министром полиции (1810-1812) генерал-лейтенантом А. Д. Балашовым. 4 ноября 1819 г. А. Д. Балашов был назначен на должность генерал-губернатора округа, состоящего из пяти центральных губерний к югу от Москвы: Воронежской, Орловской, Рязанской, Тамбовский и Тульской. Задуманная реформа к 1821 г. провалилась, так как встретила сопротивление дворянства. Ее неудаче способствовал и общий правительственный курс на свертывание реформ. В письме к Александру I из Рязани А. Д. Балашов просил освободить его от должности, так как он не может пресечь зло: «Сегодня два года, что угодно было Вашему Величеству назначить меня в генерал-губернаторы. Пользуясь позволением излагать истину перед очами вашими, сказать должен, с содроганием сердца, что в ужасном положении видел я все вокруг себя в течение сего времени. Злоупотребления должностей ощутительны; священные законы ваши употребляются нередко щитом самому злу сему, организованному в тайне. Жалованье их ничтожно, — повод к лихоимству. Наказания и награды, идя ходом медленным, не поражают. Я инструкции себе не имею, а единственный мой руководитель “Учреждение о губерниях”, изданное еще до учреждения министерств и к оным не приспособлено. Обряд и ход дел по гражданской службе затруднителен и с обстоятельствами не соображен. Мои же руки связаны ими! Все- милостивейший Государь! Я, как приверженный к славе вашей верноподданный, осмеливаюсь утвердительно мнение свое сказать, что беспорядки внутреннего управления дошли до неимоверной непристойности. Могут быть причины государственные, не допускающие до сего времени врачевания зла сего, — я входить в оные не осмеливаюсь, но генерал-адъютанту вашему быть посреди оного и быть безмолвну, поистине приличия нет никакого. Силы мои истощаются в ежеминутной борьбе, и два года истощеваются бесплодно! Позвольте мне удалиться от управления, доколе не придет время водворить улучшение оного. Тогда пожалуйте мне хотя одну какую-либо губернию (или сколько угодно будет) и позвольте мне над оной доказать, что Россия, в настоящем положении своем, при благополучном царствовании вашем, способна во внутренности ее принять вид ей приличный, лишь бы начала, от коих пойдет преобразование сиё, были верно отысканы и постановления не многосложны; изящные машины всегда вид простоты имеют»166. Император оставил письмо без ответа. В 1823 г. началась новая фаза реформы, проявившаяся, в первую очередь, как усиление вертикали власти. В феврале 1823 г. в беседе с Балашовым Александр I заявил, что «высшая степень всякого управления есть надзор за управлением сим»167. 2 марта 1823 г. император поручил А. Д. Балашову приступить к преобразованию губернского управления. 30 марта последовал указ об учреждении губернской полиции при губернском правлении «в отдельной части под именем полиции исполнительной»168. В июне 1823 г. губернская полиция была образована в Рязанской губернии, в июне 1825 г. — в Тульской и Орловской, позднее — Тамбовской и Воронежской губерниях. Только в Рязанской губернии реформа была более разносторонней. Здесь А. Д. Балашов создал губернский совет чиновников, который в перспективе должен был стать основой местного представительного органа. Итоги этих преобразований были подведены уже в следующее царствование. «Комитет 6 декабря» рассмотрел 23 апреля отчет Балашова об управлении губерниями. На заседаниях Комитета 29 апреля и 4 мая 1827 г. было вынесено решение о восстановлении порядка управления, существовавшего до 1819 г. Этому решению способствовала отрицательная реакция на местах. В записке А. М. Тургенева (рязанского помещика), «пробное управление» А. Д. Балашова называется «пробным грабежом» и «генерал-губернаторскими про- изволом»169. Позднее декабрист В. И. Штейнгейль писал: «Опыт сей принимается обывателями с негодованием на новые тягости и на умножение инстанций; а о пользе, какая из того произойти имеет, никто еще не говорит»170. Еще одной попыткой преобразовать местное управление было привлечение к государственной службе опального М. М. Сперанского, который тяготился вынужденным бездельем и забрасывал императора просьбами о возвращении на службу. Пришлось ему, смирив гордость, обратиться за поддержкой к А. А. Аракчееву, при содействии которого опала была снята.
Но Сперанскому было предложено поработать в провинции. 30 августа 1816 г. он был назначен пензенским губернатором. В письме к П. Г. Масальскому М. М. Сперанский писал: «Я искренне счастлив и полностью удовлетворен. В качестве первого шага это больше, чем когда-либо ожидал»171. За два с половиной года управления губернией Сперанский много сделал для реорганизации управления. Вскоре он обворожил местное дворянское общество. Со стороны пензенских барышень нашлось немало «соискательниц сердца» на еще не старого вдовца. Но его дочь Лизанька стеной встала против новой женитьбы отца, да и сам Сперанский не хотел связывать себя узами брака. Он живо интересовался рационализацией помещичьего хозяйства и пытался применить ее в своем пензенском имении Xа- ненеевке. Но он по-прежнему стремится в Санкт-Петербург, считая это свидетельством свой полной реабилитации. Под разными предлогами он написал за время пребывания в Пензе около 20 писем императору. После новых просьб о ходатайстве к военному генерал-губернатору Санкт-Петербурга С. К. Вязмити- нову и к А. А. Аракчееву всесильный временщик ответил письмом: «Его Величеству угодно было удостоить вас новою доверенностью и дать вам препоручение столь важное для государства»172. Письмо было датировано 24 марта 1819 г., а 21 марта Александр I подписал указ о назначении Сперанского на должность сибирского генерал- губернатора. 31 марта к губернаторскому дому в Пензе подкатил на тройке фельдъегерь из Санкт-Петербурга. Он сразу проследовал в кабинет Сперанского, который по прочтении бумаг несколько успокоился. Это не было опалой, а назначением на новую должность. Xотя она и отдаляла его от столицы, но давала возможность проявить себя в качестве хозяина Сибири. До него Сибирью, не выезжая из своего дома на Мойке, управлял И. Б. Пестель (отец декабриста), на которого поступил донос с обвинением в коррупции. Это был край произвола, взяточничества и безнаказанности местных чиновников. Исправник г. Верхнеудинска Лоскутов, обливая людей водой на морозе, делал из них статуи и с собаками охотился за беглыми. Городничий г. Енисейска Куколев- ский однажды запряг своих подчиненных и проследовал по улицам города за то, что они осмелились подать на него жалобу. Широко применялись пытки. Иркутский губернатор Н. И. Трескин (правая рука И. Б. Пестеля) прославился деспотизмом и жестокостью. Немногим лучше был томский губернатор Д. В. Илличевский. Комитет министров трижды в связи с жалобами назначал ревизию, которая откладывалась, так как И. Б. Пестелю покровительствовал А. А. Аракчеев. 7 мая 1819 г. Сперанский после трогательного прощания выехал из Пензы. 10 мая он уже был в Казани, где посетил университет. В Перми его встретил новый губернатор Криденер, а под Тюменью — назначенные в конвой казаки. Местное купечество поднесло ему хлеб и соль на серебряном блюде. принят также «Устав об управлении инородцев», который закрепил определенное самоуправление коренных народов с опорой на местную знать. Народы Сибири были разделены на три категории: оседлое население (58 тыс. человек), которое мало отличается от русских; «кочевые народы, занимающиеся кочевым скотоводством; и «бродячие» (малые народы Севера общей численность не более 4,5 тыс. человек). Устав учитывал хозяйственные особенности народов и их традиции. Старейшины родов и племен могли быть как выборными, так и наследовать власть. Натуральные повинности по возможности заменялись денежными сборами. Старейшины теперь сами собирали налоги и относили в ближайшую казенную управу. Миссионерская деятельность православной церкви поощрялась, но была запрещена насильственная христианизация. Гарантировалась свобода вероисповедания. Коренное население получило право открывать школы с преподаванием на родном языке или отдавать детей в русские школы. При Сперанском впервые были систематизированы материалы обычного права народов Сибири (позднее они вошли в изданный в 1841 г. «Свод степных законов»). Для входившей в состав Сибири северо-восточной части Казахской степи был составлен особый «Устав об управлении сибирских киргизов» (так долго называли казахов). Было принято также положение «Об отводе земель для кочевий киргиз-кайсаков». По положению 1822 г. в Казахской степи создавалось восемь внешних округов с окружными приказами, что привело к возникновению новых городов. Реформы 1822 года проводились, когда Сперанского уже не было в Сибири. 8 марта 1820 г. управляющий МВД В. П. Кочубей официально объявил М. М. Сперанскому высочайшую волю — «прибыть в Петербург с делами сибирскими к исходу октября сего года». Следующим распоряжение Сперанскому было предложено прибыть в столицу позднее, в конце марта 1821 г. 8 февраля 1821 г. Сперанский выехал из Тобольска. По пути из Пензы в Рязань он встретился с генерал-губернатором А. Д. Балашовым. Им было о чем поговорить. 22 марта Сперанский прибыл в Санкт-Петербург и записал в дневнике: «Выехал 17-го марта 1812 г. Странствовал девять лет и пять дней»17. 6 июня в Царском Селе Александр I принял Сперанского и беседовал с ним в саду. Впрочем, говорил больше император, а Сперанский «успевал только кланяться». Через три дня начались постоянные доклады Сперанского по сибирским делам. Сперанскому отвели квартиру в Царском Селе и часто приглашали на обед к императорскому столу. 11 июля 1821 г. в связи с отъездом председателя Комиссии по составлению законов П. В. Лопухина Сперанскому было поручено управление делами этой комиссии. Комиссию затем возглавил приятель Сперанского профессор М. А. Балугьянский. 17 июля того же года последовал указ о назначении Сперанского членом Государственного совета. Вскоре после этого, 28 июля, был создан «Особенный комитет для рассмотрения отчета, представленного сибирским генерал-губернатором по обозрению сибирских губерний». Так был создан специальный Сибирский комитет (1821-1838), который заменил первый Сибирский комитет (1813-1818). Председателем его был назначен В. П. Кочубей, членами М. М. Сперанский, А. А. Аракчеев, А. Н. Голицын, министр финансов А. Д. Гурьев и государственный контролер Б. Б. Кампенгаузен. В том же году Сперанскому было пожаловано 4,5 тыс. десятин земли в Пензенской губернии; его дочь стала фрейлиной. 22 июля 1822 г. все проекты Сперанского, о которых шла речь выше, были одобрены императором и получили силу закона. Разработанные Сперанским уставы действовали до начала XX в. «Корабль спущен, — писал М. М. Сперанский 1 августа 1822 г. своему преемнику на посту сибирского генерал-губернатора П. М. Капце- вичу, — дай Бог ему счастливого плавания»18. На бюрократическом небосклоне Петербурга вновь засияла звезда Сперанского.