Судьба ученого: В. А. Вагнер

Набирающий силу процесс демифологизации нашей истории возвращает несправедливо забытые имена, снимает печать молчания, которой было засургучено прошлое науки в советский период ее развития. Н. И. Вавилов, М. М. Бахтин, Н. К. Кольцов, Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, П. А. Флоренский, И. Н. Шпильрейн, Г. Г. Шлет, М. М. Рубинштейн... Перечень этот можно было продолжить, и тогда в него следовало бы включить имя выдающегося русского зоолога и психолога, профессора Петербургского (позднее Ленинградского) университета Владимира Александровича Вагнера (17 (29) марта 1849 — 8 марта 1934). Он не был репрессирован, как Н. И. Вавилов и А. В. Чаянов, не был ошельмован, как Н. К. Кольцов и М. М. Рубинштейн, не был забыт в глубокой провинции,
36
как М. М. Бахтин. Он жил и умер в Ленинграде, хотя и в бедности 1, но на свободе. Однако в шеренге официально утвержденных корифеев отечественной науки он не значился.

Можно выдвинуть некоторые предположения по поводу возможных причин нарушения исторической справедливости, которые привели к тому, что и через 65 лет после кончины ученого в руки читателя так и не попадет последний труд В. А. Вагнера2.
Несомненно были существенные причины отторжения имени Владимира Вагнера и забвения его трудов. Зоопсихология, наиболее видным создателем которой в России был Вагнер, рассматривалась как заведомо идеалистическая наука, которой противостояло "всепобеждающее" и заведомо материалистическое павловское учение о физиологии высшей нервной деятельности. Начиная же с конца 40-х гг., когда учение Павлова было канонизировано на печально известной Объединенной сессии АН СССР и АМН СССР и психологию человека стали бесцеремонно переводить на "единственно правильный павловский путь", постоянно грозя ее вообще прикрыть, уж не могло быть и речи о зоопсихологии, которая рассматривалась как представительство враждебной идеологии в стане "правоверных материалистов", изучающих высшую нервную деятельность животных. При этих обстоятельствах наследию Вагнера вовсе не оставалось официально выделенного места в психологической науке. Эта тенденция не подверглась изменению в последующие годы, хотя уже было снято давление "верных павловцев", многие из которых на поверку оказались откровенными вульгаризаторами и физиологии, и психологии.
Теперь настало время восстановить историческую справедливость в отношении Вагнера, выявив его реальную роль в развитии отечественного естествознания и психологии.
По всей вероятности, Вагнер был одной из наиболее ярких фигур своей эпохи, личностью в полном смысле этого слова всесторонне развитой. Его перу принадлежат около двух сотен значительных трудов в области зоологии, общей биологии, сравнительной психологии, социологии, педагогики, искусствознания. А. П. Чехов, с которым он поддерживал добрые отношения и даже
37
стал соавтором фельетона "Фокусники", высоко ценил его и отзывался о нем в одном из писем в 1891 г. как о "превосходном зоологе и большом философе". Общение с Вагнером, обсуждение многих естествоведческих проблем получило отражение в повести А. П. Чехова "Дуэль". Идеи ученого о том, что гуманитарные науки и философия должны быть основаны целиком на естественных науках, были воспроизведены Чеховым в высказываниях одного из персонажей повести, зоолога фон Корена. В повести есть почти текстуальные совпадения с публикациями Вагнера. Споры Вагнера и Чехова вращались вокруг вопроса о роли наследственности и воспитания в развитии человека. Как вспоминает М. П. Чехова, Антон Павлович считал, что сила духа в человеке всегда может победить в нем недостатки, полученные в наследственности. При этом он внимательно прислушивался к аргументации биолога, во многом определявшейся ориентацией на философию Г. Спенсера. Есть основания считать, что знакомство с Вагнером оставило след в воззрениях Чехова на психологическую природу человека, в понимании особенностей поведения людей.
Вклад Вагнера в русскую биологическую науку неоценим, но характеризовать его должны специалисты в области естествознания. Они же, по всей вероятности, могли бы переиздать его интересные монографии, посвященные изучению птиц и пауков, работы по акклиматизации животных, практическая значимость которых не утрачена и ныне, книги о редких исчезающих животных европейской России и многие другие. Им были
опубликованы статьи, посвященные вопросам развития педагогики и естественнонаучного образования в средней школе и университетах, обращение к которым представляет несомненный интерес для современной педагогической мысли. К сожалению, книги, хрестоматии и учебники по истории педагогики проходят мимо богатого наследия человека, который был вместе с В. М. Бехтеревым одним из основателей и популярных профессоров самого передового и демократичного высшего учебного заведения России — Петербургского психоневрологического института. Проходят мимо работ Вагнера и специалисты по эстетике, искусствознанию, социологии, философии. Не издано ни одной монографии, посвященной богатейшему психологическому наследию Вагнера, сыгравшего значительную роль в развитии советской психологии 1. Не было книги о Вагнере и в серии "Жизнь замечательных людей".
38
Центральное место в научном творчестве Вагнера, начиная с 1890 г., занимает многолетнее изучение зоопсихологии и сравнительной психологии, которое было завершено изданием двух томов капитальной монографии "Биологические основания сравнительной психологии" (1910—1913) и ее продолжением в девяти выпусках его последнего капитального труда "Возникновение и развитие психических способностей" (1924—1929), который по ряду обстоятельств не мог быть опубликован отдельной книгой.

Проблема развития психики, к которой было обращено неизменное внимание Вагнера, представляла собой краеугольный камень соответствующих разделов психологии первой трети нашего столетия. (Анализ трудов Вагнера, посвященных развитию психики, получил отражение в гл. 4 данной книги "Развитие психики и развивающаяся личность".)
Сравнительно-генетический подход к проблемам психологии вызвал непреходящий интерес к идеям и трудам Вагнера у другого замечательного русского психолога — Л. С. Выготского. Знакомство с неопубликованной перепиской (1928—1933) двух этих ученых (к сожалению, письма Вагнера к Выготскому, очевидно, не сохранились1, и о их содержании можно судить лишь по ответам последнего) убеждает в огромном влиянии, которое оказывал Вагнер на своего молодого коллегу. "Ваше дружеское расположение ко мне, — писал 17 августа 1933 г. Выготский, — ценю как одно из самых высоких, хороших и радостных событий всей моей жизни". Судя по переписке, Вагнер предлагал ему осуществить разработку проблематики сравнительной психологии, фактически стать преемником в области зоопсихологии, возглавив соответствующее научное направление. Высоко оценивая оказанную ему честь, Выготский тем не менее не мог принять это предложение, следующим образом аргументируя свой отказ: "Главное и единственное: отсутствие у меня подготовки и исследовательского опыта в области зоопсихологии... Единственное и тоже главное contre-соображение: Ваша готовность поддержать меня в этом деле и, может быть, поручить мне продолжение Вашего дела. Это морально
39
означает для меня очень многое. Но мне, по совести, думается, что при данных обстоятельствах, когда сравнительной психологии грозит натиск со стороны физиологов и некоторых психологов, при моем исследовательском интересе к проведению сравнительнопсихологической точки зрения в психологии ребенка и взрослого человека,
при Вашей установке в этом вопросе — работа вместе с Вами, научное общение, Ваша помощь и руководство в моем самообразовании, наконец, сотрудничество (с перенесением сравнительно-психологических исследований в область детской психологии и психологии человека) — это единственное, к чему я внутренне подготовлен и из чего со временем, может быть, разовьется предпосылка для того, о чем мы говорили в Москве". Письмо было написано 23 июля 1933 г. Времени для сотрудничества и научного общения, к сожалению, у них не оставалось: Вагнер скончался через семь месяцев, Выготский — через одиннадцать.
Однако влияние идей Вагнера на формирование концепции развития психики очевидно.
Как будет показано ниже (гл. 4), труды Вагнера оказали значительное влияние на творчество Л. С. Выготского.
Влияние Вагнера на развитие психологической мысли, разумеется, не ограничивалось обращением к нему Выготского. Оно прослеживается в трудах Н. Н. Ладыгиной-Котс, Н. Ю. Войтониса, Э. Г. Вацуро и других зоопсихологов. Это влияние могло быть более значительным. Можно было бы говорить о научной школе Вагнера, если бы не общеполитическая обстановка, сложившаяся в 30-е гг. и сделавшая невозможным продуктивное развитие сравнительной психологии. Вся психологическая наука забуксовала на многие годы. Ярлык "идеализма", приклеенный к зоопсихологии, отпугивал всех, кто пытался углубленно ею заниматься.
Как было показано, после Объединенной "павловской" сессии АН СССР и АМН СССР 1950 г. вообще возобладал своего рода "монизм снизу": человека все больше стали представлять как условно-рефлекторный механизм.
Рефлексологическая вульгаризация психологии надолго вытеснила идеи Вагнера из научного оборота. Более того, даже знакомство с ними власть предержащим казалось неуместным и вредным занятием. О том, что это так, свидетельствуют факты, в частности судьба его упомянутой выше, до сих пор не вышедшей в свет, монографии.
40
В 1939 г. академик В. И. Вернадский писал в Архив Академии наук: "Я послал недавно через Гетмана Вам рукопись покойного профессора В. А. Вагнера. Его вдова, как я Вам писал, хотела бы, чтобы она хранилась в Ленинграде. Это работа жизни, которая не может (не могла?) появиться, благодаря нашей цензуре в неискаженном виде" (3 ноября 1939 г., Москва).
Вдова Вагнера Мария Аполлоновна не раз делала тщетные попытки опубликовать последний труд мужа. 23 июля 1945 г. она напрасно взывает в письме к президенту Академии наук СССР В. Л. Комарову: «Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Леонтьевич. Владимир Александрович Вагнер, умирая, просил его большую работу "Сравнительная психология. Область ее исследования и предмет" меня напечатать, а его друзей помочь мне в этом. Работу эту я по совету профессора Вернадского сдала в Архив Академии наук, директору в Ленинграде. Очень прошу напечатать ее. Пишет Вам жена Вл. Ал. Вагнера М. Вагнер».
Биолог по специальности, многие годы преподававший в том же Ленинградском университете, где работал Вагнер, академик Комаров не мог не знать его. Судя по письму,
он, может быть, и дружил с ним, во всяком случае представлял значение Вагнера в отечественной науке. Тем не менее просьба вдовы осталась безответной. Очевидно, чиновник, входящий в высшую сталинскую иерархию, возобладал в душе президента над ученым и человеком...
Рукопись, названная Вернадским — и по праву — "работой жизни" Владимира Александровича Вагнера, как сказано выше, так и не была опубликована. Мне, как и читателям, остается уповать на вещую булгаковскую фразу: "Рукописи не горят!".
Хочется надеяться, что и другие, незаслуженно забытые труды выдающегося русского ученого вновь станут общедоступными.

<< | >>

↑

Источник: Артур Владимирович ПЕТРОВСКИЙ. Психология в России XX век. 2000

Еще по теме Судьба ученого: В. А. Вагнер: