ОТРЫВОК из ИСТОРИИ НИЗОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВОЗЗВАНИЕ К ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ВО БЛАГО ПОСЛЕДНЕГО

БЛAГOPOДHЫE друзья человечества!
Год тому назад Вы пожелали поддержать мои слабые начинания в деле создания воспитательного учреждения д*ля бедных детей, и в этом году я снова обращаюсь к Вам, благородные покровители.

Пока результаты да и все дело еще невелики, и все же Вас порадует мое достоверное сообщение о том, что некоторые юноши и девушки, из которых одни вынуждены были бы заниматься нищенством и подвергаться всем связанным с ним лишениям, а другие остались бы дома в крайне заброшенном состоянии в условиях жесточайшей нужды,— теперь стали рабочими, которые уже сейчас действительно оказывают мне помощь и доставляют радость.
Выделяются среди других:
Барбара Бруннер * из Эша, Цюрихского кантона,— очень чувствительная, разумная и деятельная. Только она слишком переживает свою принадлежность к низшему классу слуг и недостаточно мягка для девушки.
Франциска Гедигер, по религии католичка, внимательная, скромная, очень послушная девочка — прекрасная служанка в полном смысле этого слова.
Леонци Гедигер, ее брат; станет великолепным ткачом. Мальчик мужественный, сильный и развивающийся, смелый до дерзости, но все же добросердечный.
Руди Бехли — мальчик с надломленным организмом, лучший из детей. Его благоговение в молитве, исключи
тельное трудолюбие, открытый ум, выдающиеся способности по арифметике привлекают к нему мое особенное внимание.
Фридли Минд * из Ворблауфена, Бернского кантона,— очень слабый ребенок, но с выраженным талантом к рисованию. По мере моих возможностей я стараюсь развить в нем этот талант.
Сюзетта и Марианна Минд, его сестры, выделяются своим тихим и постоянным трудолюбием. Марианна, по- видимому, страдает от своего низкого положения, стремится подняться выше, к большей свободе. Она чрезвычайно чувствительна, но сдержанна, замкнута в себе и не выражает своих страданий. Из этого ребенка мог бы выйти очень хороший или очень плохой человек, если бы полностью могли развернуться ее задатки! Сюзетта — менее способная девочка, но открытая, спокойная, довольная своим положением и своей работой. Все трое — дети городской служанки из Берна и очень слабы здоровьем.
Анна Фогт и Елизавета Фогт — из Мандаха. Обе сестры привыкли к полному безделью, свойственному самой жалкой жизни бродяг, и почти без всякой надежды на успех я работал в течение трех лет над тем, чтобы отучить их от безделья и связанных с ним недобросовестности и воровства.С искренней радостью я вижу, как старшая, которая была столь глупа, что и представить себе нельзя, постепенно начинает развиваться: полнейшая притупленность ее чувств начинает исчезать; ощущение нравственного удовлетворения и благодарности, сознание своих обязанностей пробуждаются в ее душе, и последствия глубочайшей, страшной запущенности, дикости и жесточайшей нужды начинают ослабевать. Эта девушка — пример ребенка, воспитанного в полной заброшенности; мне доставит невыразимую радость, если этот стремящийся вверх росток человечности, это неискоренимое благородство кашей души все же пробьется и полностью докажет свою жизнеспособность. Физические же последствия длительной нищеты еще не изжиты; от ежегодного обмораживания и отсутствия питательной пищи у нее все еще отекшие ноги. Ее сестра разделяла с ней ее судьбу и ее воспитание; она моложе первой и меньше согнулась под ярмом нищеты. Полная своенравнейшего и упорнейшего нахальства, лишенная
чувства долга, она бурно сопротивлялась предъявляемым ей требованиям необходимости труда и послушания. И все же поддалась. Я полон надежды, что этот решительный характер, доставивший мне столько горьких часов, развернется и направит свои силы на хорошее.
Многие дети, даже большинство из них, ничем не выделяются, и я не задаюсь при их воспитании какими- нибудь особыми целями, но при сохранении низкого уровня их жизни стараюсь приучить к систематическому труду по их профессии. О тех, которые здесь живут лишь несколько месяцев, я, во избежание ошибок, не хочу еще ничего говорить, хотя некоторые меня сейчас очень интересуют. Однако есть здесь и такие, над нравственным ростом которых я пока бьюсь без всякого успеха.
Друзья человечества! Среди этих детей есть мальчик, чье сердце глухо ко всякой нежности, ко всякому чувству; подозрительность, скаредность, низкое лукавство сквозят в каждом его взгляде. Он обладает очень посредственными способностями, но полон недоверия и хитрости. Работает он «медленно, но в работе систематичен и точен. Друзья человечества, дайте мне совет, как руководить этим юношей.
Есть второй, на которого у меня больше надежды. Это ребенок без решимости и намерений, привыкший ко всякому злу, предрасположен к величайшей чувствительности, к постоянной активной деятельности. Но до сих пор никто не пытался разумно развивать эту важную основу его характера. Четырнадцати лет он был вольным бродягой; он переходил из одной страны в другую, от одного хозяина к другому, от злости и безделья в одном месте — к злости и безделью в другом. Он не видел, , не слышал, не воспринимал ничего хорошего, и все же внутренняя основа его души не проникнута злом, не загрубела в грехе. Заложенной в его душе чувствительностью нужно руководить, его беспокойную деятельность нужно ввести в систему. Его одичалость и запущенность не огрубили его душу: он плачет, когда я говорю ему о достоинстве и предназначении человека,— все это он делает с совершенно неописуемой живостью. Если бы он остался без руководства, неизбежно стал бы жертвой страшных опасностей человеческой нищеты. Да будет угодно богу, чтобы мне удалось спасти его от них. Затраченные на него силы не пропадут даром, и он
не останется маленьким человеком в своем кругу, если ввести порядок в его деятельность и его чувствительность. Но он находится здесь только три месяца, и контраст между его прежним, свободным и диким, образом жизни и тем необходимым регулярным трудом, который я должен требовать, чрезвычайно велик. Я очень опасаюсь, как бы он не убежал, мне было бы очень жалко его потерять.
Следует еще упомянуть о Марии Бехли и Лизабет Арнольд. Первая совершенно слабоумна в полном смысле этого слова, настолько слабоумна, что я не видал большей степени слабоумия у идиотов в домах для душевнобольных. При этом она обладает удивительным музыкальным слухом. Вторая — чрезвычайно способна, но обессилена крайней бедностью; она калека, на девятом году еще не могла ходить. Оба эти ребенка теперь зарабатывают себе на жизнь и готовятся к жизни, при которой они спокойно могут рассчитывать на содержание, достаточное для удовлетворения их потребностей.
Большая утешительная правда заключается в том, что даже самый жалкий из людей почти при любых обстоятельствах способен к такому образу жизни, который дает возможность удовлетворить все потребности человека. Ни физическая слабость, ни слабоумие сами по себе не дают оснований для того, чтобы лишать этих детей свободы и запирать их в дома для сумасшедших и тюрьмы.

Их следует, бесспорно, помещать в воспитательные дома, где с учетом их сил и слабоумия для них выбирается достаточно легкая и однообразная работа. Таким образом их жизнь будет спасена для человечества и окажется для них не мукой, а спокойной радостью, а для государства она принесет не длительные и крупные расходы, а прибыль. Я настолько ощущаю важность этой истины, что с нетерпением стремлюсь доказать ее правильность многократным опытом; и действительно, мне хочется иметь в своем учреждении еще несколько детей с такой степенью слабоумия и физической слабости, если только они не связаны с изнурительными болезнями.
Как и раньше, я обучаю моих воспитанников чтению, письму и счету. Но так как не в этом будет заключаться в дальнейшем их работа, не это даст им заработок, то обучение здесь не должно быть связано, как это имеет
место при городском воспитании, ни с большой затратой времени, ни с большим напряжением сил. Здесь не следует чрезмерно спешить. На седьмом году жизни ребенка я не имею права отрывать много времени от того, что является главным назначением его жизни и деятельности, для целей, которых я достигну на девятом году хорошо и легко с затратой того же количества часов. Характер этого учреждения требует такого точного установления наиболее подходящих этапов в обучении, одцако в общем процессе воспитания эти конечные цели должны быть все же достигнуты полностью и в достаточном объеме.
Нравственное воспитание я большей частью провожу не как учитель. Я провожу его как участвующий в жизни детей отец семейства, причем для этого используются постоянно встречающиеся ситуации, в которых я участвую совместно с ними, а они участвуют совместно со мной. Успокоительная вера в бога, на мой взгляд, является великим основанием нравственности народа. Великая мечта моей жизни — написать маленькую книгу под заглавием «Успокоительная мудрость для бедняка» *, которая учитывала бы ограниченные понятия низших слоев народа, раскрывала бы правду, пользуясь знакомыми им образами в духе их представлений. Это будет истина для них. Она должна согревать и радовать их сердца, говорить на их языке, служить для них руководством и путеводителем в тех условиях, в которых они живут, освещать все с общей всеобъемлющей точки зрения, без какой бы то ни было предвзятости, просто ц ясно, но всегда с теплой, участливой и возвышающей человечностью!
*Мне бы хотелось, чтобы мое учреждение дождалось такого учебника, чтобы я нашел помощь в осуществлении моей конечной цели: это были бы семена истины, посеянные на широких пустынных полянах для неисчерпаемого богатства человечества. Однако философия охотнее возделывает под свою истину изысканные сады.
Мне становится все более ясным, что возможность осуществления моего идеала целиком базируется на наличии отношений, которые искренне воспринимаются как отношения между отцом и детьми. Если не настроить детей на такое восприятие отношений, то все надежды на будущее окажутся тщетными; если же подобные взаимо
отношения будут проведены в жизнь и будут действительно искренними, то в таких учреждениях смогут претвориться в жизнь надежды и цели, ожидать осуществления которых без поддержания такого духа в учреждении было бы пустой фантазией. Что касается экономического эффекта экспериментов, то мой опыт полностью подтверждает мои надежды на достижение поставленных мною задач. Заметно растет доходность того рода индустрии, которой занят мой дом и которую я сам ценой многократных ошибок привел к необходимой простоте и доходности, и это позволяет мне с увгренностью предсказать, что расчет, сделанный в «Эфемеридах»*, осуществим и правилен. Однако и теперь еще мне приходится продвигаться не без мучительных трудностей. Установить практически во всех деталях точный распорядок в своем доме, насчитывающем в настоящее время пятьдесят человек, и найти во что бы то ни стало наиболее дешевый способ его содержания часто представляет для меня еще большие затруднения. Вообще меня чрезвычайно обременяет неблагодарность поблизости проживающих родителей: они подбивают своих детей, которых в моем учреждении приучили к работе, уйти, и убытки, которые я несу вследствие этого, доставляют мне часто большое неудовольствие, так как оттягивают осуществление моих конечных целей. Теперь я поступаю более осторожно при приеме таких детей, и мне не приходится больше опасаться частого повторения подобных случаев. Число детей в настоящий момент составляет 36. Я рассчитываю этой осенью прибавить лишь немногих, но весной хочу значительно увеличить их число; вынужден сделать это по экономическим причинам, потому что ведение предприятия таким образом, путем мелких экспериментов, в общем всегда убыточно, и толь- ко значительное увеличение числа детей может позволить надеяться на экономические выгоды. С этой точки зрения истинным благодеянием для учреждения является передача ему детей на разумных условиях, гарантирующих пребывание ребенка в течение длительного времени. Я ссылаюсь, впрочем, во избежание лишних слов, на мои письма к господину Н. Э. Ч. в «Эфемеридах человечества» и при случае буду посылать в этот журнал дальнейшие сообщения о подробностях ведения моего дома.

Я рад добавить, что высокоблагородные господа из Коммерческого совета Берна * в этом году поддержали мое предприятие и что они поручили должностным лицам (Amtsleuten) в Кенигсфельдене и Вильденштейне ежегодно сообщать им сведения о ходе и результатах этих опытов. «Экономическое общество» * и различные частные лица Берна, а особенно одно общество, которое называется «Маленьким обществом» («La petite socie- te») *, также оказали благотворительную помощь предприятию; и в Цюрихе и в Винтертуре предприятие также получило поддержку.
Вся сумма денег, полученных мной по подписке в пользу предприятия из Цюриха, Берна, Базеля и Винтертура, составляет 60 новых луидоров. Кроме того, дирекция французской колонии в Берне * послала в мое учреждение двух детей, за которых уплачивается содержание.
С другой стороны, экономическое ведение моего предприятия, которое в большой степени зависит от доходов от моего имения, в этом году очень пострадало оттого, что .все мои поля дважды подверглись сильному градобою и мой урожай в общем оценивается значительно ниже, чем в одну треть того, на что я рассчитывал.
Разрешите ли Вы мне, благородные покровители моих конечных целей, и в этом году обратиться к Вам и просить Вас путем продления Вашей благодетельной милости облегчить мне и сделать возможным расширение, усовершенствование и завершение моих конечных целей. С неснижающимся рвением и твердой решимостью, со всем возможным для меня самопожертвованием я не перестану отдавать всю свою жизнь и все силы на выполнение начатого дела.
С благодарностью и глубоким уважением остаюсь обязанным Вам за Ваше благородное великодушие, лучшие друзья человечества, покорнейший слуга
Г. Песталоцце.
Нейенгоф, 18 сентября 1777 г.

<< | >>

↑

Источник: И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические произведения в трех томах.Том 1. 1961

Еще по теме ОТРЫВОК из ИСТОРИИ НИЗОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВОЗЗВАНИЕ К ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ВО БЛАГО ПОСЛЕДНЕГО:

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -