ГОРЕ ЖЕНЩИНЫ И ЗАБЛУЖДЕНИЕ МАТЕРИ

На другой день утром Марейли отправилась к родителям детей, посетивших ее вчера. Оказалось, что некоторые матери убивались по поводу предстоящей пятницы еще больше, нежели их дети.
Марейли несла кирку на плече и делала вид, будто идет в поле.

Многие родители сами зазывали ее в дом; она так ловко уладила дело, что большинство детей были избавлены от побоев.
Зашла она и к жене трубочиста; но не успела она здесь заговорить о пятнице и упомянуть о Лизели, как глаза женщины наполнились слезами; она стала с плачем рассказывать, что сама находится в этом ужасном списке должников и не знает, что ей делать; ее муж, трубочист, убьет ее, если узнает об этом.

Те же почти речи повела Лизмергрита; обе они просили Марейли почти о том же, о чем умоляли ее дети: ради всего святого поговорить с их мужьями.
Сперва она ответила, что смирительный дом был бы для них лучше всякой защиты и что она совсем не намерена своим заступничеством плодить жуликов; но в конце концов она сдалась и сделала то, о чем они ее просили.
Но две сестры, жившие у колодца друг против друга (одна была замужем за Линденбергером, другая — за Гюги), как весьма добрые матери, ошиблись в своих детях.
Жена Линденбергера заметила, что дочка ее сестры чем-то озабочена, и спросила ее, что с ней и почему она с самого полдня не решается как будто вернуться домой.
Девочка расплакалась, созналась во всем и просила ее поговорить с матерью, сама она не смеет показаться ей на глаза и т. д. Я поговорю с ней и расскажу, что ты за девочка,— сказала жена Линденбергера и тотчас же встала, чтобы пойти к сестре, но на ходу бросила племяннице: Не смей приходить ко мне в дом, ты развратишь и мою дочь и сделаешь ее такой же, как и ты.
С этими словами она вышла, обошла колодезь и направилась к сестре. Едва открыла она дверь, как увидела свое дитя, стоявшее, как сестрино, у нее в доме, у печи, низко опустив голову. Что тебе здесь надо, бездельница? Нечего тебе целыми днями пропадать тут!—набросилась она на нее, не успев даже поздороваться с сестрой.
Это так рассердило ту, что и она вместо привета сказала: Лучше быть ей здесь, чем в трактире. Что? — воскликнула жена Линденбергера.— Не думаешь ли ты, что и мой ребенок ходит в трактир, пьет и делает долги, как твой? Сохрани меня бог иметь такую дочь! Но твоя-то такова,— сказала жена Гюги. А я вот сейчас иду от твоей дочери,— сказала жена Линденбергера,— она стоит у меня у печи и просит сказать тебе, что она в пятницу должна явиться под липу.
Ах ты боже мой! — сказала жена Гюги и протянула руку к печи.— Только что твое дитя просило меня сказать тебе о том же.
Так сестры чуть было не поссорились, пока не поняли, что обе они как добрые матери ошиблись в своих детях.
Но я не могу всего передать. Почти во всех домах по поводу предстоящего в пятницу расчета происходили подобные же сцены.

<< | >>

↑

Источник: И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические произведения в трех томах.Том 1. 1961

Еще по теме ГОРЕ ЖЕНЩИНЫ И ЗАБЛУЖДЕНИЕ МАТЕРИ:

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -