§ 1. Создание Комитета для разработки проекта принципов и мер, необходимых для лучшего обеспечения протестантской религии, законов и свобод английских подданных
Движущими силами «славной революции» были, с одной стороны, штадхаудер Нидерландов Вильгельм, принц Оранжский и стоявшая за ним группа амстердамских финансистов, а с другой — оппозиционно настроенные по отношению к Джеймсу II группировки из правящего слоя в самой Англии.
До вторжения нидерландских войск на территорию Английского королевства и в самом начале этой военной операции они скрывали свои подлинные политические устремления, но когда неспособность английского короля организовать отпор интервентам стала очевидной, открыто выступили на стороне иностранных сил. Успех военной экспедиции штадхаудера Нидерландов был предопределен во многом тем, что ее поддержали английские политики, стремившиеся по разным причинам свергнуть Джеймса II. Они составляли явное большинство в Палате общин и значительное количество среди членов Палаты лордов. Их устремления сходились с интересами, которые преследовал, вторгнувшись в Англию, штадхаудер Нидерландов, но лишь до определенной меры. Вильгельм Оранжский устраивал их в качестве короля лишь потому, что не был привержен католицизму в такой степени, как Джеймс II. При этом происходил по линии своей матери — дочери Карла I и родной сестры Джеймса II — из королевского дома Стюартов, был женат на дочери последнего — Марии, официально считавшейся, до рождения сына у ее отца, наследницей королевского престола. Но как человек, склонный к самовластью, волевой и решительный, принц Оранжский вызывал у английского правящего класса серьезные опасения, которые усиливало в особенности ясное сознание того, что действовавшая в Англии юридическая конструкция верховной государственной власти страдала довольно большой степенью неопределенности и тем самым предоставляла королю весьма широкие возможности для личного произвола. Самым опасным было отсутствие в английской конституции четкого определения прерогатив королевской власти и привилегий парламента. Эта неопределенность облегчала парламентариям решение задачи юридического оформления процедуры возведения на королевский трон вместо Джеймса II принца и принцессы Оранжских, но одновременно создавала условия для усиления единоличной королевской власти и ослабления политической роли парламента, а значит, формировала почву для постоянных и острых конфликтов между группировками правящего класса, стоявшими за этими политическими институтами. Не меньшую озабоченность вызывала у парламентариев и дальнейшая судьба королевского трона. Вильгельм и Мария Оранжские не имели детей, что неизбежно вело к возникновению в будущем проблемы престолонаследия и соответственно опасности возвращения к власти Джеймса II или восшествия на трон какого-либо другого, столь же приверженного римско-католической церкви. Поэтому если для принца Оранжского принятие Конвентом резолюции об освобождении королевского престола от Джеймса II и решения об объявлении его и принцессы Марии королем и королевой Англии было актом, завершавшим «славную революцию», то для группировок английского правящего класса, поддержавших его вторжение в Англию, с принятием этой резолюции и такого решения завершился лишь очередной ее этап. Лорд Энтони Фолькленд говорил в своем выступлении в Палате общин на следующий день после принятия резолюции об отстранении Джеймса II от королевской власти и освобождении трона: «Нам необходимо позаботиться, чтобы мы могли обезопасить себя от произвольного правления так, как принц Оранжский обезопасил нас от папства. Декларация принца есть прочное основание правления.
Я хотел бы знать каким будет наше основание. До того, как ставить вопрос о том, кто сядет на трон, я бы рассмотрел, какими полномочиями нам следует наделить корону, дабы удовлетворить тех, кто послал нас сюда. Мы имели монарха, который освобождал тех или иных лиц от действия наших законов; и я надеюсь, мы больше не оставим этот вопрос неразрешенным. Король учреждал церковный суд, поскольку он был главой церкви, и действовал вопреки праву, а также сделал себя источником хартий. Поэтому до того, как заполнить трон, я хотел бы, чтобы вы решили, какую власть мы предоставим королю, а какую нет»108. В другой своей речи, произнесенной перед общинами 29 января/8 февраля, лорд Фолькленд выразил свои намерения еще более ясно: «Мы должны не только заменить властвующих лиц, но изменить сущности: позаботиться не только о том, чтобы поставить над собой короля и монарха, но и обеспечить на будущее, чтобы он не мог править плохо. Кто-то, быть может, неудовлетворен властью, кто-то — армией: именно для блага народа мы должны сделать все, чтобы потомство никогда не могло бы оказаться в опасности от папства и произвольной власти»109. Позицию лорда Фолькленда поддержал выступавший после него Уильям Гарравэй. Мы имели такое насилие над нашими вольностями в последние правления, что принц Оранжский не может обидеться, если мы издадим кондиции (conditions), чтобы обеспечить себя на будущее; и в них мы воздадим справедливость тем, кто послал нас сюда, и не оставим их без хорошего основания»110. Поддержал идею издания документа, гарантирующего от нарушения привилегий парламента и обеспечивающего соблюдение королем прав и свобод подданных и депутат Ричард Темпл. Более того, он высказал ряд мыслей относительно его содержания, предложив предусмотреть в нем меры, защищающие парламент от посягательств, гарантирующие независимость судей111. Некоторые депутаты, согласившись с тем, что такой документ нужен, высказались, тем не менее, против немедленного его принятия. «Вы не можете издать закон до той поры, пока не будете иметь короля»112, — напомнил общинам Генри Полликсфен. «Все, что вы можете в настоящее время свершить, это представить принцу о том, что может быть сделано, и причем в виде нескольких кратких принципов»113, — приземлял реформаторские порывы депутатов Уильям Гэрравэй. Кристофер Масгрэйв предложил создать специальный Комитет «для приведения к общим принципам таких предметов, которые абсолютно необходимы для обеспечения законов и свобод нации»114. И Палата общин согласилась с этим предложением. В резолюции, принятой общинами 29 января / 8 февраля, говорилось о «назначении Комитета для приведения к общим принципам таких предметов, которые абсолютно необходимо рассмотреть для лучшего обеспечения нашей религии, законов и свобод»115. В состав данного Комитета вошло 39 депутатов116, его председателем был избран сэр Георг Треби. В тот же день Палата общин проголосовала за резолюцию, в которой признавалось «несовместимым с безопасностью и благосостоя нием протестантского королевства управляться папским монархом»1. Подобную резолюцию единогласно приняла и Палата лордов2. Ее содержание не соответствовало действовавшим правовым нормам, но члены Конвента руководствовались в данном случае соображениями не законности, а целесообразности. «Ни в статутах, ни в common law нет ничего против папского монарха, однако это противоречит интересам нации»3, — говорил в своем выступлении член Палаты общин сэр Гильберт Долбен.
Еще по теме § 1. Создание Комитета для разработки проекта принципов и мер, необходимых для лучшего обеспечения протестантской религии, законов и свобод английских подданных: