6.1.2. Сетевая стратегия CLLIA

Как полагают большинство экспертов, сетевые войны — это войны нового поколения, новейшая разработка США, которые используют информационное пространство для отторжения тер

250

риторий и реализации своих политических и геостратегических интересов.

Ключевым понятием для всей этой теории является термин «сеть». Смысл сетевого принципа в том, что главным элементом всей модели является «обмен информацией» — максимальное расширение форм производства этой информации, доступа к ней, ее распределения, обратной связи. Сеть представляет собой новое пространство — информационное, в котором и развертываются основные стратегические операции как разведывательного, так и военного характера, а также их медийное, дипломатическое, экономическое и техническое обеспечение. Боевые единицы, система связи, информационное обеспечение операции, формирование общественного мнения, дипломатические шаги, социальные процессы, разведка и контрразведка, этнопсихология, религиозная и коллективная психология, экономическое обеспечение и т.д. — все это отныне видится как взаимосвязанные элементы единой сети, между которыми должен осуществляться постоянный информационный обмен.

Основной упор в сетевых войнах делается на развертывание «пятой колонны» внутри самого государства. В этой роли обычно выступают «обработанные» представители власти, общественные и политические деятели. Они-то и создают в отдельно взятой стране необходимую инфраструктуру влияния. Она может называться

251

гражданским обществом, всеобщим профсоюзным движением — суть не меняется. Люди, задействованные в этих структурах, часто сами не подозревая, ведут необходимую подготовку к будущей войне. Так, экологи говорят об экологической обстановке и предприятиях-загрязнителях. Правозащитники принимают обращения граждан о фактах коррупции, унижении их прав и пр. Проповедники демократических ценностей проводят семинары с приглашением представителей местного истеблишмента, а также благотворительные вечеринки. Сотни таких организаций собирают самую разную информацию во всех уголках страны. Из полученного массива информации впоследствии вырисовывается цельная картина. После того как сеть достигнет определенной массы, можно переходить к решительным действиям — от деморализации противника до откровенных диверсий. И здесь идет все, как по накатанной, — кто-то сидит в тюрьмах, кто-то митингует, кто-то печатает газеты и листовки с призывами. Другие устраивают беспорядки, погромы, создают так называемый гуманитарный кризис. Разбалтываются устои общества, нарушается целостность государственной системы. Страна становится на какое-то время абсолютно неуправляемой.

Внедрение сети представляет собой лишение стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности, превращение их в жестко управляемые, запрограммированные механизмы, что означает прямой планетарный контроль — мировое господство нового типа. И враги, и занимающие нейтральную позицию силы, по сути, заведомо подчиняются навязанному сценарию, действуют не по своей воле. Это выигрыш битвы до ее начала. Цель сетевых войн — абсолютный контроль над всеми участниками исторического процесса в мировом масштабе. И здесь необязательны прямая оккупация, массовый ввод войск или захват территорий. Излишни армейские действия и огромные военные траты. Сеть — более гибкое оружие, она манипулирует насилием и военной силой только в крайних случаях, и основные результаты достигаются влиянием на широкую совокупность факторов — информационных, социальных и т.д.

Если взять в качестве примера кампанию США в Ираке, то видно, что ее предваряли и сопровождали информационные операции. Они охватывали все уровни — от обычного радиоэлектронного и огневого подавления каналов передачи информации про

252

тивника до ведения пораженческой пропаганды среди военных и гражданского населения. В итоге иракское высшее военное руководство и большая часть армии предпочли сложить оружие и разойтись по домам, разуверившись в способности защитить страну.

Сетевую структуру так просто не уничтожить. У сетевого сообщества нет явного управляющего центра. В идеальном случае его роль играет некая сверхидея. «Мускулы» сети — это рой сообществ, часто неформальных. Их создают люди, находящиеся во власти сверхидеи. Объединяющим моментом для этих организаций является принцип комплиментарности («мы с тобой одной крови»). Проявляется это в виде реализации совместных проектов — митингов, шествий, вооруженных столкновений, информационного освещения. Но эти слияния недолговечны и относятся к сиюминутному порыву. Участие элемента сетевой структуры в коллективном проекте может быть либо нормальной реакцией в рамках сверхидеи на текущие события, либо исполнением воли единого центра — незримого координатора сети.

Теория сетевых войн стала для Пентагона руководством для практических действий, после того как начальник Управления реформирования ВС США вице-адмирал Артур Цебровски разработал концепцию их ведения. В рамках Пентагона было создано Управление стратегического влияния во главе с бригадным генералом ВВС Саймоном Уорденом, на которое возложена задача по координации операций по ведению сетевых войн. А их количество все время растет.

253

Наиболее же ярко сетевые войны проявились в относительно бескровных «цветных революциях» (в 2000 г. — в Югославии, в 2003 г. — в Грузии, в 2004 г. — на Украине). Внешне за спиной сербского «Отпора», грузинской «Кмары», украинской «Поры» и других горизонтально-интегрированных образований как бы не стояла вертикаль американской власти. Однако очевидно, что структура самих «стихийно возникших протестных демократических движений» строилась по одному и тому же лекалу: «десятки» и «сотни», включенные в сеть, которую сплачивают набор идеологических клише и узнаваемая символика, мобильность и синхронность действий при отсутствии ярко выраженного управляющего центра и харизматических лидеров. Все это дает основание утверждать, что руководство этими силами осуществлялось из одного центра.

Взять хотя бы ситуацию в Грузии. Пришедший к власти в ходе сетевой войны Михаил Саакашвили может стать и ее жертвой. Сам он пытается во всем обвинить Россию, однако если посмотреть на спектр оппозиционных сил, действующих сейчас в Грузии, то организаций или структур, могущих быть элементами российской сети, там не обнаружится.

Определенные силы на Западе стремятся превратить Грузию, как и весь Кавказ, в плацдарм ведения сетевой войны против России. Дело в том, что регион пронизан линиями конфликтов между этносами, религиями, конфессиями, административными конструкциями, кланами и группировками, элитами, неформальными движениями. Его сегменты разнородны и противоречивы. Все эти элементы будут использованы при разворачивании сетецентрич-ных операций, их накал будет возрастать, полагает философ Александр Дугин. По его мнению, именно благодаря сетевой войне был разрушен Советский Союз. Сейчас эта война ведется против России и направлена, как и всякая война, на ее покорение, подчинение и порабощение, в каких бы терминах это ни преподносилось.

Для сетевых войн Россия — это уже подготовленное информационное пространство. Это пространство, населенное людьми рассудочными, включенными в западный контекст. К тому же это пространство было очень сильно деформировано под воздействием западных политических моделей, геополитических стратегий и т.д. То есть это удобренная почва, подготовленный контекст для того, чтобы вести здесь эффективные, с разрушительными последствиями сетевые войны. Мы представляем собой объект первоочеред

254

ного внимания и интереса. Проведена огромная работа, инвестированы огромные усилия западных фондов, неправительственных организаций.

Ответом со стороны России была бы разработка симметричной сетевой стратегии. Сетевую войну можно выиграть только сетевыми средствами, адаптировав эффективные и стремительно развивающиеся технологии к собственным условиям и целям.