§ 5. Какова роль иронии в познании?

Ирония как эстетический термин происходит от греческого слова, обозначающего притворство, насмешку. В философском мировосприятии ирония подразумевает такой тип отношения к фрагменту реальности или реальности в целом, в котором ничтожность содержания скрывается за внешне благопристойной формой, а высказывание об этом носит скрытый смысл, обратный непосредственному выражению.

Здесь отрицание происходит в подчеркнуто утвердительной форме и состоит в том, что согласие на право существования явления на самом деле выражает отрицательное отношение к нему. С гносеологической точки зрения в иронии мы обнаруживаем конфликт между двумя формами познания: рассудочным, то есть рациональным, и чувственным, то есть иррациональным. Иначе говоря, над тем, что рассудок поддерживает, высшие формы чувственного познания насмехаются. А поскольку в гносеологии иррационализм вдохновения, озарения, благодати стоит значительно выше любого рационального рассуждения (дедукции или индукции), то и «эстетическая правда» или гносеологическая истина всегда остаются за высшими формами чувственного познания. Ирония включает в себя все формы эстетического познания реальности, становясь важным проявлением субъекта в его отношениях к миру, явлениям, вещам. Поэтому она занимает достойное место в разных философских учениях.

Так, например, по Платону, ирония означает не просто обман, но то, что внешне напоминает его, но по сути является глубоким знанием. В диалогах Платона Сократ широко пользуется иронией как средством полемики и доказательства истины. В одном из его трактатов мы встречаем идею о том, что если низкие люди прямо насмехаются над мудрецом, которым никаким образом не приспособлен к повседневной жизни, то мудрый человек, прекрасно понимая ату неприспособленность, иронично относится к ней, при атом непрестанно общаясь с богами, символизирует собой близость к совершенству.

Дальнейшее развитие поня тия иронии мы обнаруживаем у Аристотеля, рассматривающего иронию как притворство - прямую противоположность хвастовства. Но Аристотелю, притворство в сторону большего есть хвастовство, в сторону меньшего - ирония, в середине между ними пребывает истина. Аристотель говорит, что иронист противоположен хвастуну в том отношении, что он приписывает себе знаний меньше, чем те, которыми он в действительности обладает. Поэтому Аристотель высоко оценивает иронию, одну из важнейших добродетелей, свидетельствующих о благородном происхождении человека.

Однако, как показывает история развития фило- софско-эстетической мысли, ирония может принадлежать не только субъекту, но и объекту познания.

Так, во взглядах Фихте, Гегеля, Маркса мы встречаем идею, в которой этой специфической способностью наделяется уже высшая реальность, Абсолют. Гегель пишет о взглядах Фихте: «...все существующее существует только благодаря мне, и то, что существует благодаря мне, "Я" может снова все уничтожить» (Гегель. Сочинения в 14 т. Т. 12 - М., 1929-1958. - С. 68). Отсюда вывод, что «ничто не ценно само по себе и само в себе, а ценно лишь как порожденное субъективностью "Я". Но в таком случае "Я" может быть господином и повелителем всего, и ни в какой сфере нравственности, права, человеческого и божественного, мирского и святого, нет ничего такого, что не нуждалось бы в том, чтобы вначале быть положенным "Я", и потому нет ничего такого, что "Я" не могло бы уничтожить. Вследствие этого все в себе и для себя сущее - лишь видимость, существующая благодаря "Я", которое властно свободно распоряжаться ею. Оставит ли оно в силе эту видимость или уничтожит ее - это зависит всецело от каприза "Я"» (Гегель. Сочинения в 14 г. Т. 12 - М„ 1929-1958. - С. 69). Так Фихте свои взгляды абсолютного субъективизма усиливает доводами романтической иронии, для которой не остается ничего святого, кроме желаний индивидуально-вселенского «Я».

Позднее классики марксизма употребят термин «ирония» в диалектическом смысле, обозначая им процесс отрицания, который постоянно происходит в истории. Эта «ирония истории» свидетельствует о том, что на определенных этапах исторического развития сама история становится иронической. «Ирония истории», согласно Энгельсу, является формой разрушения иллюзий идей о самих себе и характеризует объективный смысл исторических событий. «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, - что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории, той иронией, которой избежали немногие исторические деятели» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание 2-е. Т. 36. - С. 263).

Подводя итог, можно сказать, что ирония является широкомасштабным эстетико-гпосеологическим приемом, благодаря которому человек, обладающий высокими способностями освоения действительности, снисходительно относится к низким ценностям, высоко оцениваемым обывателем.

<< | >>

↑

Источник: Д. Л. Родзинский. ФИЛОСОФИЯ В ВОПРОСАХ И ОТВЕТАХ. Учебное пособие. Москва . 2009

Еще по теме § 5. Какова роль иронии в познании?: