Телеология и философия «как если бы»

Такая, казалось бы, категорическая позиция Адлера не означает, однако, что он совершенно отбрасывает причинный фактор. Этот фактор не имеет для него значения лишь в плане объяснения поведения личности, раскрытия жизнедеятельности человека. При выявлении же механизмов развития и социализации индивида причинность у Адлера играет определенную роль; он убежден, что причина развития личности заключается в стремлении преодолеть присущее ей «чувство неполноценности», испытываемое в силу биологического несовершенства человеческой природы. Собственно говоря, механизмы «компенсации» и «сверхкомпенсации» как раз и рассматриваются в качестве причины развертывания жизнедеятельности человека. При этом в понимании Адлера данная причина указывает только на потенциальную возможность саморазвертывания человеческой деятельности, но не объясняет направленность действия индивида. Последнее, полагает он, может быть дос- тигнуто исключительно благодаря постижению конечной цели человека, на которую ориентирована любая человеческая деятельность.

Выявление смысла внутрипсихической деятельности личности, причины саморазвертывания скрытых потенций индивида, конечной цели, к достижению которой он стремится, с необходимостью выводит за рамки психологического исследования и заставляет вторгнуться в сферу философии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Адлер оказался вовлеченным в философское рассмотрение этой проблематики.

Как известно, проблема цели представляла интерес для многих мыслителей прошлого и являлась центром многочисленных дискуссий между различными философскими школами. В самом общем плане попытки ее разрешения в истории философии предпринимались в двух направлениях: в виде телеологического учения, постулирующего «объективную цель бытия», целеполагающее начало всего сущего, и учения о «свободе воли» как специфике человеческого существования. Адлер примыкает в этом отношении скорее к философской традиции, идущей от Аристотеля, который считал, что любая вещь может быть понята только тогда, когда выявлена ее внутренняя сущность, внутренняя организация, определяемая конечной целью.

В известной мере адлеровское понимание конечной цели близко по смыслу и к кантовской постановке проблемы (рассуждение о целевой направленности человеческой деятельности). Но если Кант, выдвигая тезис о целесообразном характере деятельности человека, акцентировал внимание на сознательно формулируемых целях, то основатель «индивидуальной психологии» смещает срез исследования в плоскость рассмотрения бессознательных целевых связей, так как, по его представлению, конечная цель человека предопределяется бессознательными механизмами «компенсации» индивида В результате, отталкиваясь от кантовской философии, Адлер приходит к такой теоретико-философской позиции относительно проблемы цели, которая в своих существенных аспектах совпадает с телеологическим учением В Дильтея.

В отличие от Канта, Дильтей полагает, что целевые связи не обязательно должны присутствовать в сознании, они могут быть бессознательными. В то же время «они — не вымышленные фиктивные сущности. Они — психическая действительность»98. Рассматривая, так же как и Дильтей, бессознательные целевые связи, Адлер выдвигает постулат о внутреннем стремлении личности к цели, о целенаправленности психической жизни. Но если для Дильтея психическую реальность представляет сама цель, то у Адлера в качестве реального факта выступает не цель, а лишь стремление к ней99. Для него цель как таковая — это фикция, благодаря которой человек как бы ориентируется в мировом хаосе, в хаосе своего собственного существования. Фикция, в свою очередь, понимается им как специфическое психическое образование, создающее иллюзию понимания сущности природного и социального бытия, а также возможность практического ориентирования в нем. Такое рассмотрение фикции было заимствовано Адлером из философской концепции фикционализма, выдвинутой немецким теоретиком Г. Файхингером, подробно изложившим ее суть в работе «Философия как если бы» (1911).

Понять индивидуальный контекст действий человека, цель его жизни Адлер считает возможным с помощью философии «как если бы», позволяющей построить модель фикции, при помощи которой человек ориентируется в жизни, избирая тот или иной способ реагирования на заданную ситуацию. Как это ни парадоксально, получается, что познание фиктивной конечной цели осуществляется при помощи фиктивных же телеологических предначертаний, которые приобретают значение психических сущностей в бессознательном. Конечная цель, по Адлеру, не существует реально и, следовательно, ее невозможно обнаружить раскрытием причинных связей. «Но она может быть понята как телеологический план души, которая нуждается в ориентации. Эта телеология создается сама по себе. Она возникает в психическом органе и может быть по- нята как проект, как собственная конструкция индивида»

Таким образом, Адлер приходит к признанию существования некой телеологической силы, внутренне присущей человеческой организации и направляющей все действия индивида. Он выдвигает концепцию фикционалистской телеологии, согласно которой каждый индивид, бессознательно используя философию «как если бы», вырабатывает внутри себя телеологический план лсизни, фикцию, руководящую линию поведения, личностную философию и индивидуальный стиль жизни, с помощью которых и обеспечивается достижение конечной цели Поскольку, полагает Адлер, этот план или проект всегда находится в бессознательных слоях человеческой души, то необходимо помочь человеку осознать первоначально выработанный им план, для того чтобы в достижении конечной цели он мог со знанием дела следовать своей философии жизни или внести коррективы в этот план, который может быть ложно понятым, отклоняющимся от нормы. В раскрытии перед человеком этой мистической творческой силы его жизни и видит Адлер основную задачу «индивидуальной психологии».

Итак, субъективно-идеалистический характер ад- леровской концепции фикционалистской телеологии не вызывает сомнения Она исходит из того, что развитие психической жизни человека, развертывание его жизнедеятельности осуществляется только посредством его внутреннего плана, ориентированного на достижение конечной цели. Этот внутренний план является как бы индивидуально-личностным приобретением человека, его истоки прослеживаются в раннем детстве, когда ребенок благодаря своей фантазии создает свои первые фикции. В этих детских фикциях Адлер усматривает стремление ребенка избавиться от той «неполноценности», которую он ощущает в процессе столкновения с реальным миром, его первую попытку сконструировать «мост» в будущее, создать руководящую линию своих последующих действий. Он полагает, что на основе фикций и неосознанных желаний того, чего нет в реальности и что невозможно заполучить иначе, чем руководствуясь принципом «как если бы», постепенно создается бессознательный план жизни ребенка, который превращается затем в философию жизни взрослого человека.

Напомним, что Фрейд, стремившийся раскрыть бессознательные влечения человека, также опирался на факты детских переживаний и фантазий Но у Адлера, в отличие от Фрейда, обращение к первым детским фикциям не имеет самодовлеющего значения, а используется скорее в качестве средства, с помощью которого он пытается заглянуть в будущее и интуитивно схватить общие черты конечной цели человека. В этом смысле «индивидуальная психология» Адлера родственна «аналитической психологии» Юнга, поскольку обе они ориентированы скорее на будущее, чем на прошлое, что было характерно для психоанализа Фрейда.

Постулатом о существовании телеологического плана жизни человека Адлер, по сути дела, предвосхитил появление более поздних концепций индивидуально-личностного, субъективного «проекта» человеческого бытия, сложившихся в рамках экзистенциализма. Так, адлеровское понятие «жизненного плана» личности во многом напоминает идею «основного проекта» человеческого существования, выдвинутую несколько десятилетий спустя Ж.-П. Сартром в трактате «Бытие и ничто». Характерно, что автор трактата неоднократно ссылается на Адлера, обнаруживая знакомство с идеями «индивидуальной психологии» К Впрочем, это не удивительно, так как фрейдизм в целом, как уже отмечалось, оказал влияние на становление экзистенциальной философии, включая Ясперса, Хайдеггера и Сартра Общность их теоретических позиций при рассмотрении проблем «неполноценности» человека, «социального интереса», неврастении отмечают, в частности, составители онтологии работ Адлера100.

Телеологический план жизни, личностная философия человека выступают у Адлера основой развер- тывания сущностных сил индивида, стремящегося к достижению конечной цели.

В последних своих работах Адлер выдвигает новое понимание конечной цели человека: от «стремления к власти» через «стремление к превосходству» он в конечном счете приходит к обобщенному тезису о «стремлении к совершенству», которое предполагает завершенность, целостность и тотальность личности «Стремление к совершенству» является наиболее существенной частью человеческой жизни, свидетельствующей о прогрессивных эволюционных изменениях, происходящих внутри индивида в процессе его развития (и в этом смысле оно представляется Адлеру врожденным); это — стремление к саморазвертыванию внутренней сущности, к достижению «Самости» — высшей точки духовного развития личности Подобные идеи, как мы помним, заложены и в юнговской концепции «индивидуации» и «Самости». Однако, в отличие от Юнга, усматривающего в «Самости» символ и прообраз бога, Адлер обходится без религиозных атрибутов. Его «стремление к совершенству» служит выражением того внутреннего движения, которое в процессе социализации человека приводит к завершенности и целостности развития человеческого существа. Если на основе «стремления к власти» рождается ницшеанский сверхчеловек, а в процессе юнговской «индивидуации» проис- ходит как бы слияние человека с богом (когда бог становится человеком, а человек — богом), то адле- ровское «стремление к совершенству» ведет к становлению человека не богом и не сверхчеловеком, а именно завершенным человеком, который, как сказал бы Кант, есть «для себя своя последняя цель» К «Стремление к совершенству» характеризуется Адлером как «психологический архетип» — то, «без чего жизнь была бы невообразимой», как «стремление к разрешению жизненных проблем в смысле эволюции и индивида, и человечества» 101.

Такое понимание конечной цели человека противостоит воззрениям Фрейда о решающей роли индивидуально-личностного удовольствия в духовном развитии человеческого существа. Критикуя теоретиков, разделяющих точку зрения о наличии у человека врожденного «стремления к совершенствованию», Фрейд пишет, что приятно было бы верить в существование такого стремления, которое руководит всей жизнедеятельностью человека, возвышая его «Но я лично не верю в существование такого внутреннего стремления и не вижу никакого смысла щадить эту приятную иллюзию»102. Но при всей противоположности концепции Адлера психоаналитическим воззрениям Фрейда бросается в глаза любопытная деталь: тезис о «стремлении к совершенству» был высказан Адлером в работах, относящихся к концу 20 — началу 30-х годов, но именно в этот период Фрейд пересмотрел свои взгляды на обсуждаемую проблему. В работе «Будущность одной иллюзии» он недвусмысленно говорит, что «жизнь в этом мире служит высшей цели, и хотя эту цель нелегко разгадать, но, по всей вероятности, она сводится к усовершенствованию человека»103. Таким образом, и в этом вопросе расхождения между «индивидуальной психологией» и классическим психоанализом оказались нивелированными Хотя задача «индивидуальной психологии», в понимании Адлера, отлична от задач классического психоанализа (Фрейд акцентирует внимание на ан- тагонизмах между бессознательными и сознательными проявлениями человеческой психики, а у Адлера все подчинено рассмотрению конечной цели человека; Фрейд пытался описать и раскрыть конфликтные ситуации между «Я» и «Оно», а Адлер обращается непосредственно к описанию несоответствий между индивидуально-личностным планом жизни, благодаря которому человек стремится к достижению «Самости», и социальными ограничениями, препятствующими достижению конечной цели человека в буржуазном обществе), в принципе же в этих концепциях речь идет об одном и том же — о разрыве между личностью и обществом, человеком и культурой. Различие состоит лишь в том, что в теориях Адлера социальный мир непосредственно входит в контекст человеческого бытия, в то время как в психоаналитических теориях Фрейда он опосредствованно вплетается в психическую жизнь человека благодаря особой духовной инстанции «Сверх-Я». Общая картина взаимоотношений между личностью и обществом от этого не меняется. Очевидно, что точно так же, как расхождения между юнговской «аналитической психологией» и фрейдовским психоанализом касались лишь частностей и не относились к общим мировоззренческим установкам, так и «индивидуальная психология» Адлера по существу не является прямой антитезой классического психоанализа Фрейда. Интересно, что при оценке адлеровского и юнговского учений Фрейд отдавал предпочтение первому, считая его более близким по духу к психоанализу. «Абсолютно ложное,— писал он,— оно все же отличается последовательностью и стройностью. Оно все еще основано на учении о влечениях»

Вместе с тем в «индивидуальной психологии» есть позитивный момент, который в положительном смысле отличает ее от фрейдовских концепций. Это — утверждение активного принципа человеческой жизни, акцентирование внимания не только на деятельности, но и на самодеятельности человека. Из этого принципа исходит Адлер в теоретическом исследовании природы человека и в своей медицинской практике лечения неврозов. При терапевтиче-

1 3 Фрейд Очерк истории психоанализа, стр. 45. ском лечении он опирался на активную роль пациента в устранении своих болезненных симптомов: врач только вскрывает внутренний план жизни больного путем интуитивного погружения во внутренний мир пациента, но окончательное излечение является делом рук самого больного, который с помощью врача осознает свою линию жизни и на этом основании может изменить свое поведение. И теоретически и практически Адлер рассматривает человека как тво- ряги^го свою собственную линию жизни, внутренний план развития своих сущностных сил и в конечном счете самого себя как личность, индивидуальность Каждый индивид для него — это уникальность человеческого бытия, творческое созидание личностью своей «Самости»: «индивид является, таким образом, и картиной, и художником. Он — художник своей собственной личности, но как художник он не является ни работником, не совершающим ошибок, ни личностью, полностью понимающей разум и тело, он, скорее, слабое, крайне способное на ошибки и несовершенное человеческое существо» Но эта слабость в известном смысле оборачивается силой человека. Адлер убежден, что осознание человеком собственной неполноценности ведет его через компенсирующее «стремление к совершенству» к достижению конечной цели человеческого существования— к «Самости» как самотворчеству каждой личности

Адлеровский акцент на саморазвитии внутрипси- хических сил человека, несомненно, является шагом вперед по сравнению с фрейдовским психоаналитическим подходом к исследованию человеческого существа Рассмотрение личности как продукта ее собственного творчества открывало дорогу к пониманию деятельной стороны субъекта, который не пассивно воспринимает природный и социальный мир, не отрешенно созерцает свое собственное бытие в нем, а творит их и создает условия для личностно-индивиду- ального существования. Такое понимание личности было шагом вперед и по сравнению с юнговской картиной человека

И все же адлеровское видение природы человека

1 «The Individual Psychology of Alfred Adler», p. 177. далеко от материалистического толкования его как одновременно созерцающего и деятельного существа, от понимания того, что человек «существует, с одной стороны, как созерцание общественного бытия и действительное пользование им, а с другой стороны — как тотальность человеческого проявления жизни» Адлер лишь констатирует, что человек от природы является социальным существом, способным к творческому созиданию своей собственной личности, но не раскрывает и не может раскрыть подлинных связей и отношений внутреннего мира человека с его внешним природным и социальным бытием, глубинных взаимоотношений между личностью и обществом. Кроме того, раскрытие социальных детерминант человеческого поведения и выявление социальных интересов индивида осуществляется Адлером лишь на бессознательном моти- вационном уровне развития человеческой психики. Социальные интересы человека и его «стремление к совершенству» оказываются врожденными, внутренне присущими человеческой природе и телеологически обусловленными. Развертывание человеческой деятельности, осуществляемое под воздействием вымышленных фикций и личностной философии «как если бы», направленной на достижение фиктивной конечной цели, также становится фикцией, приносящей, быть может, внутреннее удовлетворение, но не способствующей разрешению реальных проблем жизни.

Тем не менее именно от Адлера, который обратил особое внимание на социальные детерминанты человеческого поведения, выдвинул специфическое понимание человека как социального существа, сформулировал активный принцип человеческой жизни, начинается оформление и развитие социологизирован- ной тенденции в психоаналитическом движении, где внимание уже акцентировалось не только и не столько на биологической обусловленности мотивацион- ного поведения человека, сколько на социальных факторах, предопределяющих направление развертывания деятельности индивида.

1 К Маркс и Ф Энгельс. Соч , т. 42, стр 119.