2.1. Особенности дискурса

Очевидно, чувствуя это, молекулярные биологи говорят о необходимости изучения «молекулярных механизмов, осуществляющих тонкую регуляцию работы генов», о том, что «функционирование любого гена осуществляется на фоне работы множества других генов», о роли среды и других факторов, искажающих прямые эффекты генов, о том, что во многих случаях нарушения «затрагивают не структуру гена, а регуляцию его экспрессии», что не менее часто дело не в самих генах, а в «интегральных процессах», протекающих в клетках и тканях, что «в генах нет строгой программы, которую неукоснительно выполняет организм»92. Другими словами, желая спасти саму идею — объяснить с помощью генов все известные проявления человеческого поведения, биологи пытаются замаскировать невозможность этого предприятия, утверждая, что пока не проанализированы многие механизмы и другие факторы, влияющие на поведение человека.

Но гены, ответственные за соматические и наследственные заболевания, например болезнь Альцгеймера, установлены объективно, и по их поводу в научном сообществе существует согласие. «В настоящее время, — отмечает Тарантул, — более-менее детально картировано около 1 ООО генов, связанных с различными болезнями человека... Уже известны гены, мутантные формы которых приводят к сердечнососудистым заболеваниям, атеросклерозу, раку и другим заболеваниям»93. Хорошее объяснение геномика предлагает и для ряда аспектов эволюции человека, а именно тех, которые связаны с исторической трансформацией самого генома. Так, например, «согласно данным этногенетики, около 60— 130 тыс. лет назад произошел выход человека из Африки в Азию. <...> Первые переселенцы из Азии появились в Европе 40—50 тыс. лет назад в эпоху палеолита. <...> Русские, и в целом славяне, очень близки к западноевропейцам, но очень далеки, например, от монголов и китайцев. Это не соответствует существовавшим долгое время подозрениям, что после татаро-монгольского ига русские как нация могли сильно "загрязниться". По нашей ДНК этого совсем не видно»1.

Анализируя этот материал, приходишь к выводу, что ге- номика может хорошо объяснять лишь те явления, которые лежат в плоскости соматики (да и то не все), и пока не в состоянии объяснить те, которые располагаются на других «этажах» человеческого органона. Другой вывод касается самой методологии биологического познания: в очередной раз можно убедиться, что не срабатывает стратегия редукции, т. е. попытка объяснить биологические и психические явления, сведя их к физико-химическим, или более сложные биологические структуры (строение клеток, органов, организмов, формирование организма, поведение) объяснить путем сведения к более простым (геному). Обсуждая эту проблему, А. Алешин еще в начале 90-х годов писал: «Что касается проблемы редукции, то ее тщательное обсуждение выявило, во-первых, неактуальность данной проблемы как таковой для реальной практики биологических исследований и, во-вторых, обнажило монологичность как подоплеку самой формы ее постановки.

Тарантул В. 3. Цит. соч. — С. 299, 304. 2

Алешин А. Я. Междисциплинарные связи биологии как пространство возможностей теоретического поиска // Природа биологического познания. — М., 1991. — С. 169.

спешил, во всяком случае, в геномике редукционизм цветет пышным цветом.

Отвергнутый с парадного входа физикализм, а точнее, естественно-научный подход и основанный на нем редукционизм успешно проникает в биологию с черного хода под личинами «биологии как точной науки», «приоритета идей молекулярной генетики» (по замечанию К. Хайлова, «такая вера, подкрепляется весьма распространенным представлением, будто "суть жизни" заключена в какой-то молекулярной глубине, а все, что выше, может быть объяснено на этой основе»94), упорного стремления реализовать в биологии «системный подход и количественные методы». Как известно, методологическую концепцию построения биологии как точной, естественной науки сформулировал в конце 60-х годов Т. Уотермэн, и этому проекту, может быть, в более мягком варианте симпатизируют многие биологи.

Конечно, даже в рамках естественно-научной редукции исследователи генома фактически признают и анализируют новые уровни описания биологической реальности, уже не сводящиеся к чисто физическим и химическим структурам. Например, объясняя деление клеток, они вводят понятие «репликация» (снимание ДНК копий с самой себя), «транскрипция» (перезапись генетической информации из ДНК в РНКовый текст), «трансляция» (создание на основе мРНК белковых молекул). Другой пример — описание концевых участков ДНК. "Бессмысленные" участки ДНК, — пишет Тарантул, — иногда могут осмысленно работать в хромосоме, например когда они защищают свой вид от вторжения чужеродной ДНК. Выяснилось, что пустые концевые участки хромосом, как и область центромер (первичные места спаривания родительских парных хромосом), важны для сохранения вида: они определяют строгое распознавание макрорельефа хромосомы как ор- ганеллы клетки (а не микрорельефа — как молекулы ДНК) одного вида по принципу "ключ-замок". В результате этого сперматозоиды обезьяны не оплодотворяют яйцеклетки человека, т. к. хромосомы двух видов не распознают друг друга»95. Здесь биологический дискурс явно включает движение на двух уровнях биологической реальности: физико-хи- мическом (идея «ключ-замок») и собственно биологическом, относящемся к уровням организмов и популяций (идея распознавания видов).