Естественный отбор как результат взаимодействия со средой
Исходя из изменчивости как неотъемлемого свойства живого, Ч. Дарвин различал два типа изменчивости: 1) индивидуальные, или неопределенные, случайные (мутации), которые могут передаваться по наследству; 2) групповые, или определенные, под влиянием определенного фактора внешней среды закрепляющиеся модификации.
Сортировку затем производит «невидимая рука» естественного отбора, который, как писал Дарвин, ежедневно и ежемесячно расследует по всему свету мельчайшие изменения, отбрасывая дурные и слагая хорошие, работая неслышно и невидимо над усовершенствованием каждого органического существа в связи с условиями его жизни. Надо сказать, что как теория учение Дарвина сегодня весьма уязвимо. Не только не наблюдается процесс перехода от обезьяны к человеку, но и не обнаруживаются «промежуточные звенья» между ними. Правда, есть гипотеза, что в доисторические времена существовали разные ветви праобезьян; и та ветвь, которая характерна была физической силой особей, дала начало гиббонам и орангутангам, ловкие дали начало будущим шимпанзе и макакам, а для тех, которые выделялись умом, путь был один — к человеку. В последнее время есть свидетельства, что появление первого человека произошло около 20 млн лет назад в Восточной Африке, в районах с повышен ной радиацией, вызывающей, как известно, мутации. Под ее воздействием эволюция приобретающего соответствующие навыки человека ускорилась. Благоприятное воздействие умеренных доз радиации известно современной медицине. Слабым местом в теории Дарвина является неизбежность ослабления случайных признаков, если они передаются по наследству, делясь: 1/2, 1/4, 1/8 и т. д. Всю жизнь его преследовал «кошмар Дженкина» — если в поле красных тюльпанов появился белый, то после скрещивания он даст розовое потомство, а через несколько поколений уже ничто не будет напоминать о нем. Между тем сохранять новые признаки удается не только путем селекции, их можно наблюдать даже в течение короткого времени в ходе естественного отбора. Так, известно резкое сокращение количества белых бабочек в условиях промышленно загрязненных городов и отбор наиболее приспособленных к ним темных. Синтетическая теория эволюции В настоящее время поднялась новая волна дискуссий вокруг учения Дарвина: многие никак не могут смириться со столь сомнительным родством, хотя Дарвин никогда не настаивал на происхождении человека от обезьяны. Важнейшей его идеей была идея эволюции и естественного отбора. Если проследить историю науки, можно увидеть, что по мере ее развития могущество и дальновидность Творца все более увязывались не с неизменным, а с динамичным, раскрывающим все новые грани миром. Не будет преувеличением утверждать, что идеи эволюции и естественного отбора показывают свою продуктивность во всех областях естествознания, более того, они применимы к социальным, экономическим, культурным системам. Что касается собственно теории Дарвина, то она, как любая теория, подлежит модификации. Во второй половине XX в. получила развитие синтетическая теория эволюции. В ней, в частности, утверждалось, что даже случайно возникшие мутации, оказавшись удачными для данных условий, сохраняются и передаются по наследству уже не в ослабленном виде. Правда, об этом говорил и современник Дарвина, основатель генетики Г. Мендель. Сегодня теория эволюции видов выделяет в качестве элементарной структуры эволюции уже не отдельную особь, а популяцию (и Дарвин был близок к этому), т. е. рассматривает устойчивое изменение генотипа популяции. Важным фактором эволюции являются своеобразные популяционные волны, так называемые «волны жизни». Они регулируют пределы количественных флуктуаций численности организмов в популяции и ареалы ее распространения. В слишком больших популяциях наследственным изменениям трудно «пробиться», а в малых они чересчур подвержены воздействию случайностей. Природа бдительно следит за оптимальным составом популяций. Помимо гибкого баланса количества растений и поедающих их животных, хищников и их пищи, известны случаи массового самоубийства членов разросшейся популяции (морские котики, киты, птицы и т. д.). Подобно тому, как в нужный момент соответствующий ген посылает молекулу-репрессор, останавливающую химический процесс, на популяционном уровне «неслышный голос» подает команду на остановку роста.
Регулируется даже баланс между взаимодействиями групп организмов и их относительной изолированностью, обособленностью. Леса, болота, реки, горы, выбор «экологических ниш», разные периоды скрещивания предохраняют от передачи дестабилизирующей вид генетической информации. Единство и борьба внутри популяции, а также между видами, между организмами и средой в конечном счете убирает неприспособленные к соответствующим условиям формы жизни, порождая и закрепляя благоприятные изменения, вплоть до возникновения новых видов. В синтетической теории эволюции различаются микроэволюции и макроэволюции. Первые происходят в генофондах популяций за сравнительно короткий срок и приводят к образованию новых видов. Вторые происходят за длительный исторический период и приводят к над видовым формам организации «живого вещества». В синтетической концепции эволюции серьезно пересматривается принцип борьбы за выживание, который во второй половине прошлого века (эпоху резкого роста противоречий капитализма) был перенесен мальтузианством на человеческое общество как естественный закон. Однако уже в конце XIX — начале XX в. приводились в противовес многочисленные свидетельства взаимопомощи, альтруизма (от лат. alter — другой: бескорыстное поведение во благо других, в противоположность эгоизму), самопожертвования — во имя продолжения рода — даже у животных. Это позволило П.А. Кропоткину (1842-1921) расценивать «взаимопомощь как фактор эволюции среди людей и животных». Этот теоретик анархизма, оказывается, не только не призывал к насилию, но, напротив, приводил массу убедительных доводов, что взаимопомощь и самопожертвование (в охране потомства, вида в целом) заложены в природе людей и животных, значительно превосходя агрессивные инстинкты. Как показал в 30-е годы австрийский зоолог К. Лоренц (1903— 1989), хотя агрессия является «первичным инстинктом, направленным на сохранение рода» (включая не только защиту от врагов, но и брачные поединки самцов), в тех случаях, где его проявление было бы вредно, вводится специальный механизм торможения63. Оптимальный баланс агрессии и страха устанавливается ритуалом, который, возникая из «переориентированных действий», присущ в полной мере и животным (например, если соперник подставляет самое уязвимое место, значит он «сдается», его нельзя убивать). Ритуал у животных выполняет важную регулятивную роль принадлежности к роду, а у людей еще и принадлежности к данной культуре. Поведенческие реакции не бывают только врожденными или приобретенными. С врожденными комплексами (заложенными на химическом, молекулярном уровне, с выделением в кровь соответствующих веществ) переплетаются приобретенные научением: приводя к образованию определенной связи в психике, они закрепляются в памяти. В этом смысле механизм дрессировки животных и манипуляции поведением людей имеют много общего. Основатели психоанализа 3. Фрейд (1856-1939), К. Юнг (1875-1961), Э. Фромм (1900-1980) и другие исследователи показали, что бессмысленная, неоправданная агрессивность и жестокость присущи как раз людям, а не животным, объясняя это глубинным надломом цивилизации, неестественностью избранного ею пути. Были проанализированы сочетание рабской покорности и дикого, бессмысленного бунта, причины деструктивного (разрушительного) поведения, «страха жизни», «бегства от свободы», некрофилии (букв, любви к смерти), садизма и мазохизма. Были выявлены механизмы инстинкта толпы, манипулирования человеческими массами, социально-психологические корни закономерно возникших в XX в. различных тоталитарных режимов, включая фашизм (который Э. Фромм прямо связывает с некрофилией; классический образец некрофилии он выявляет у Гитлера). 3. Фрейд считал, что культура, вместо того чтобы раскрывать человеческую сущность, давно свернула на путь подавления естественного в нем, навязывания искусственных моделей поведения. Все чаще сегодня слышится мысль, известная в формулировке Н. Бердяева: «Культура породила цивилизацию, которая ее погубит».