Социальная психология и правосудие

Социальная психология и правосудие 443

Рис. 11.1. Судебная система: перегружена социально-психологическими аспектами Поскольку судебная система подразумевает множество межличностных взаимодействий, ее понимание было бы просто невозможно без социальной психологии.

психологии (психологическое изучение судебных вопросов) свидетельствуют о том, что участники судебного процесса обычно изо всех сил стараются, чтобы все шло правильно, «по закону», но неизбежно сами оказываются под влиянием многих факторов, отличных от объективности и беспристрастного поиска истины и справедливости. Как вы знаете из предыдущих глав, социально-психологические исследования доказывают, что наши восприятие, атрибуции, воспоминания и межличностное поведение находятся под влиянием познания и эмоций. Среди многочисленных последствий этого влияния оказываются пристрастные суждения, опора на стереотипы, ошибочные воспоминания, неправильные или несправедливые решения. Те же самые влияния и с той же силой проявляются как в зале суда, так и в лабораторных условиях, и, как мы увидим, их последствия в значительной степени влияют на результаты судебных процессов.

444 Глава 11. Применение социально-психологических знаний Средства массовой информации и восприятие преступлений

В газетах, на радио и телевидении, в других источниках информации мы регулярно сталкиваемся с информацией о преступлениях и преступниках. Криминальная информация столь распространена и столь легко усваивается, что люди легко развивают искаженное представление об этом аспекте нашего мира. СМИ ежедневно напоминают нам о том, что преступность — это серьезная проблема, которая угрожает любому из нас; эвристика доступности легко срабатывает (см. главу 3), когда мы делаем предположения о распространении преступности и ее опасности. Например, опросы показывают, что американцы убеждены в том, что преступная деятельность стала повсеместным явлением. Также опросы указывают, что преступность рассматривается как одна из наиболее серьезных проблем, с которыми сталкивается американское общество (Вюг^гоп, 1993).

В действительности рекордный уровень преступности в США, включая убийства и кражи, был зарегистрирован в начале 1980-х, и с тех пор он падает. Согласно данным американского бюро судебной статистики, общее число преступлений сократилось с 41,2 миллиона в 1981 году до 34,4 миллиона в 1991-м. Статистика ФБР показывает, что количество правонарушений семи основных типов (включая жестокие преступления) продолжало падать и в 1994 году — третий год подряд. Одно из объяснений этого факта состоит в том, что большая часть жестоких преступлений совершаются молодыми мужчинами, а поколение всплеска рождаемости (включая и преступников) сейчас достигло средних лет. Плохие новости — и одна из причин того, почему нам кажется, что преступность растет, а не уменьшается — состоят в том, что процент убийств с применением оружия, совершенных несовершеннолетними, стремительно возрастает (Crime rate down..., 1995). Фактически за последнее десятилетие число подростков-убийц увеличилось втрое (Number of young..., 1996). Кто эти вооруженные молодые люди? Американское бюро судебной статистики указывает, что мальчики в возрасте от 12 до 15 лет в 1990-х имели 1 шанс из 8 стать жертвой преступления, в то время как для людей в возрасте от 65 лет такие шансы — лишь 1 из 179 (Teens top..., 1995). Таким образом, факты, касающиеся преступности, чрезвычайно сложны. В целом процент жестоких преступлений уменьшается, хотя процент преступлений среди подростков (особенно против своих сверстников) увеличивается; но наше восприятие обычно упрощает вопрос, не рас-

Социальная психология и правосудие 445

сматривая отдельные детали. Проще принять легкодоступную информацию и поверить, что ситуация с жестокими преступлениями ухудшилась по сравнению с прежними временами. Дело в том, что мы преувеличиваем проблему в целом на основании внимания средств массовой информации к каждому трагическому преступлению. Мы легко запоминаем такие истории, и нам кажется, что подобные события происходят ежедневно.

Досудебная огласка и восприятие преступления и подозреваемого. Если искажение восприятия в отношении распространенности преступности в целом — явление обычное, то что происходит, когда широкую известность получает конкретный случай? О таких драматических событиях, как бомбардировка здания федерального управления в Оклахоме, снимают подробные репортажи, рассказывающие о самих происшествиях, о жертвах и их семьях. Когда арестовывают подозреваемого, нам сообщают все об этом человеке, демонстрируют его фотографии или видеокассеты с изображением подозреваемого в наручниках, в окружении стражей порядка. Каждый из нас формирует свой образ подозреваемого, и эффект первого впечатления (глава 2), скорее всего, порождает представление о его виновности (Imrich, Mullin & Linz, 1995). Поскольку большинство людей напуганы преступлением и жаждут осудить человека, совершившего его, вина арестованного подозреваемого мгновенно признается широкой публикой: «Иначе, зачем бы полиции арестовывать его и надевать на него наручники?» Подумайте о реакции людей на Ли Харви Освальда, которого вели к полицейскому участку в Далласе после того, как стреляли в президента Кеннеди, или на О. Дж. Симпсона, которого везли в полицейской автомашине после убийства Николь Симпсон и Рона Голдмана (рис. 11.2). Вспомните — эти предположения возникают до того, как мы узнаем что-нибудь о доказательствах или о законном основании ареста подозреваемого. Поскольку это первое впечатление влияет на восприятие последующей информации, не кажется ли вам, что досудебная огласка имеет большое значение?

Используя подлинные криминальные расследования во Флориде, Моран и Кётлер (Moran & Cutler, 1991) изучали потенциальных присяжных и обнаружили, что предварительные сообщения о преступлении и об обвиняемом (например, в информационных выпусках) определили принятие потенциальными присяжными досудебного заключения о том, что обвиняемые на самом деле были виновны. Другое исследование также указывает на то, что чем большую огласку получает преступление, тем больше присяжные склонны осудить любого чело-

446 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

МИМ» СУДЫ* ОIQMCUWU

Рис. 11.2. Досудебная огласка преступления и объявление имени подозреваемого: первое впечатление -«виновен»

Существует немало доказательств, что досудебная огласка преступления порождает интерес и общее желание наказать виновного. Когда человек опознан, информация сосредоточивается на его аресте, наличии наручников и других деталях, предполагающих виновность. В силу эффекта первого впечатления широкая публика часто делает вывод, что арестованный человек виновен, задолго до того, как начнется судебное разбирательство. В случае 0. Дж. Симпсона обвинительный вердикт по его гражданскому делу говорит о том, что эти первые впечатления были правильными.

века, обвиненного в совершении этого преступления (Linz & Penrod, 1992; Otto, Penrod & Dexter, 1994).

Среди причин влияния СМИ на наше восприятие преступления и преступников можно назвать сильно выраженную склонность людей верить тому, что они прочитали в газете, услышали по радио или увидели по телевизору; если мы отнеслись с пониманием к каким бы то ни было заявлениям, мы, вполне вероятно, поверим им (Gilbert, Tafa-rodi & Malone, 1993). Это почти то же самое, как если бы мы автоматически предположили: «Они бы не показали это по телевидению, если бы это не было правдой».

Еще одна причина действенного влияния новостей о преступлении состоит в том, что негативная информация в большей степени формирует наши суждения о морали (плохое—хорошее, виновность-невиновность), чем позитивная (Skowronski & Carlston, 1989). Мы обсуждали эту «автоматическую бдительность» в главе 3. Сообщение

Социальная психология и правосудие 447

о том, что конгрессмен X является хорошим законодателем и примерным семьянином, не производит на нас сильного впечатления. Но информация о том, что этот конгрессмен обвиняется в связях с организованной преступностью, а также имел интимные отношения со своей секретаршей, влияют на нашу оценку гораздо сильнее и на более продолжительное время.

В США люди попадают под воздействие информации о преступлении не только до суда, но и во время судебного процесса. Канадские законы, напротив, налагают ограничения, призванные обеспечить справедливый суд и избежать «возникновения предубеждения» у присяжных. Один канадский журналист суммировал эти различия следующим образом: «В США мы изолируем присяжных; в Канаде

|мы изолируем общественность» (Farnsworth, 1995, р. Е-8). В Великобритании также не разрешены ни досудебная огласка, ни прямые трансляции из зала суда. Поэтому граждане Великобритании так интересовались экстраординарными американскими репортажами дела О. Дж. Симпсона, начиная|От убийства и заканчивая очень популярными ночными спутниковыми передачами о первых сенсационных судебных разбирательствах (Lyall, 1995). Точны ли показания свидетелей? Любого человека, ставшего свидетелем преступления или наблюдавшего нечто подобное, могут попросить дать показания о том, что он видел или слышал. Каждый год в американских залах суда свидетели предоставляют ключевые доказательства преступлений 75 000 подозреваемых (Goldstein, Chance & Schneller, 1989). Эти свидетели нередко ошибаются, в частности потому, что сильные эмоции, вызванные ситуацией, могут помешать обработке информации (см. главу 3). С этим связан еще один фактор — гипотеза «когнитивного дефицита» (Zillmann, 1994) (глава 9). Несмотря на опасность ошибок, показания свидетелей имеют большое значение для присяжных (Wolf & Bugaj, 1990). Изучение несправедливых приговоров показывает, что неточные свидетельские показания часто являются единственной, наиболее важной причиной, на основании которой осуждались невиновные подсудимые (Loftus, 1992; Wells, Luus & Windschitl, 1994).

Точность и неточность свидетельских показаний. В результате ; многолетней работы в этой области кажется совершенно очевидным, что даже наиболее честные, умные и действующие из наилучших побуждений свидетели очень часто ошибаются. Как отмечал Лофтус

448 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

(Loftus, 1992), на точность показаний обычно влияет значительность периода времени между событием и судом. За это время многочисленные потенциальные источники постсобытийной информации, вводящей в заблуждение (включая вопросы полицейских, репортажи средств массовой информации, заявления других людей) привносят в память какие-то добавления, которые обычно усваиваются как субъективная «правда», уменьшая таким образом, точность показаний. Теперь уже сложно различить, что человек помнит о событии и что он впоследствии узнал о нем. Ряд других факторов также влияет на точность свидетельских показаний (Wells & Luus, 1990; Youilly & Tol-lestrup, 1990). Например, точность снижается, если подозреваемый вооружен (Tooley et al., 1987), если подозреваемый и свидетель принадлежат к разным расовым или этническим группам (Platz & Hosch, 1988) и если свидетелю задают сбивающие с толку вопросы (Ryan & Geiselman, 1991).

Что определяет доверие присяжных к данному свидетелю? Чем больше уверенность свидетеля в своих показаниях и чем больше деталей происшествия он может вспомнить, тем сильнее его влияние на присяжных (Bell & Loftus, 1988; Whitley & Greenberg, 1986). Особая проблема возникает, когда свидетелями являются дети, как в случаях инкриминирования сексуального нападения. Как можно ожидать, доверие к детям, выступающим свидетелями, меньше, чем к взрослым (Leippe & Romanczyk, 1987). Тем не менее когда присяжные рассматривают подлинные показания детей — выслушивают их самих, — это предубеждение может исчезнуть (Luus, Wells, & Turtle, 1995).

Попытки увеличить точность свидетельских показаний. Полиция часто просит свидетелей выбрать преступника, находящегося в одном ряду с невиновными людьми. Уэлс и Луус (Wells & Luus, 1990) утверждают, что эта схема аналогична социально-психологическому эксперименту. Полицейский, выстраивающий людей в ряд, является экспериментатором, свидетели — участниками эксперимента, подозреваемый — стимулом, а другие люди и место подозреваемого среди них — композицией. Заметим также, что полиция имеет гипотезу в форме допущения вины подозреваемого; опознание, проведенное свидетелем, предоставляет данные, которые могут быть оценены полицией, обвинителем, судьей и присяжными; и в ходе эксперимента, и в процессе дачи показаний эмпирические данные излагаются с точки зрения вероятности, потому что ни одна из процедур не дает абсолютной уверенности.

Социальная психология и правосудие 449

В главе 1 вы читали о факторах, которые могут помешать исследователям получить точные результаты, например требования к характеристикам изучаемого объекта, предубеждение экспериментатора или отсутствие контрольной группы. Поэтому не стоит удивляться тому, что те же самые факторы могут помешать свидетелю в опознании стоящих перед ним людей. Так, разве вы не обратите внимание на подозреваемого — высокого полного мужчину, который находится среди невысоких и худых людей?

Используя ту же самую аналогию, полиция может повысить надежность процедуры опознания, применяя общие экспериментальные процедуры, например контрольную группу. Одна из процедур называется контроль с пустым рядом — сначала свидетелю показывают группу людей, где все «подозреваемые» являются невиновными добровольцами (Wells, 1984). Не важно, кого опознает свидетель, в любом случае — он ошибается. (Или, если свидетель не опознает никого, уверенность в точности показании этого человека увеличивается.) Это контрольное испытание пррбуждает осторожность и повышает дальнейшую точность, особенно если свидетелю предоставляется информация о серьезных последствиях ошибок.

Другой способ помочь свидетелю лучше вспомнить происшествие состоит в «реконструкции ситуации» непосредственно перед опознанием (Cutler, Penrod & Martens, 1987). То есть сначала свидетелю предъявляются снимки места преступления и жертвы, а затем он видит подозреваемого. Точность также возрастает, если свидетель видит одновременно лишь одного подозреваемого, а не нескольких подозреваемых в одном ряду (Leary, 1988).

Другой подход состоит в определении, кто из свидетелей дает более точные показания, и последующем сравнении показаний разных свидетелей и выявлении расхождений. Данинг и Штерн (Dunning & Stern, 1994) показывали участникам исследования видеозапись инсценировки преступления и затем просили их опознать преступника на фотографиях. Свидетели, давшие точные показания, говорили, что их суждения были «автоматическими» — «Его лицо просто бросилось мне в глаза». Напротив, неточные свидетели идут путем отсева, сравнивая фотографии между собой и сужая возможность выбора. Чем можно объяснить это различие? Исследователи утверждают, что лица сохраняются в памяти в визуальных образцах, а не в словах. Свидетели, делающие мгновенное и точное опознание, используют невербальный процесс и часто не знают, что именно повлияло на их решение. Когда людей заранее предупреждают, что лучше сообщить 15 Зак. 121

450 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

о первом впечатлении, чем идти путем отбора, они могут изменить свой подход. В результате точность повышается.

Как адвокаты и судьи могут влиять на вердикт присяжных

На результат судебного разбирательства частично влияет то, что говорят или делают противостоящие друг другу адвокаты и судьи. Мы расскажем о том, как удалось подтвердить наличие такого влияния.

Служители закона: соперники с противоположными целями. Очевидно, что представители обвинения и защиты играют большую роль в судебном процессе, но их влияние не ограничивается выяснением сути доказательств и юридическими тонкостями.

Несмотря на, казалось бы, общую задачу выбрать для работы в составе группы присяжных наиболее компетентных граждан, цели противоборствующих сторон различаются. Они, несомненно, изо всех сил стараются выбрать именно тех присяжных, которые, как им кажется, в наибольшей степени будут поддерживать их сторону, и исключить тех, кто, скорее всего, благосклонно отнесется к противоположной стороне. Чтобы облегчить этот процесс, противоположные стороны могут использовать определенное число отводов без указания причины, которые позволяют отвергнуть потенциального присяжного без необходимости объяснять причину этого действия. Аб-рамсон (Abramson, 1994) утверждает, что суд присяжных стал игрой, в которой каждая сторона пытается ввести в состав присяжных тех членов, которые будут склоняться в нужную сторону. Эксперименты говорят о том, что даже опытные адвокаты выбирают присяжных,

Социальная психология и правосудие 451

соответствующих положительным стереотипам (например, основываясь на таких факторах, как род деятельности, возраст, внешность, пол, раса). Однако эти ожидания, как оказывается, имеют мало отношения к поведению, что мы и показали в главе 6. Например, Олзак и его коллеги (Olczak, Kaplan & Penrod, 1991) обнаружили, что сами юристы не лучше, чем начинающие (неподготовленные) студенты-психологи, определяли, кого будут поддерживать выбранные присяжные — обвинение или защиту.

Судья: предубеждение со стороны суда. Хотя идеальный судья должен быть совершенно объективным, на самом деле судьи — обычные люди, иногда совершающие ошибки и имеющие предубеждения. Эти ошибки и предубеждения в большой степени определяют реакцию присяжных. Например, когда судья разрешает присяжным выслушать доказательства, которые затем не принимаются судом (Сох & Tanford, 1989), или когда судья оспаривает правдивость свидетеля (Cavoukian & Doob, 1980), конечный вердикт оказывается под влиянием действий судьи. Многие когнитивные процессы, описанные в главе 3 (например, эффект запала), ясно объясняют, как утверждения судьи влияют на присяжных.

Во время судебного процесса судья дает присяжным указание сформировать впечатление о виновности или невиновности подсудимого, но воздерживаться от принятия окончательного решения о вердикте до того, как суд закончится и присяжные смогут обсудить дело между собой (Hastie, 1993). Несмотря на намерение добиться отстраненного суждения, судья часто формирует свое собственное впечатление и делает вывод о том, каким, скорее всего, будет вердикт. Эти ожидания в свою очередь влияют на вербальное и невербальное поведение судьи и, следовательно, на конечное решение присяжных — каким бы ненамеренным ни было это влияние (Blanck et al, 1990).

Харт (Hart, 1995) изучал влияние невысказанного мнения судьи о подсудимом в ходе эксперимента с участием граждан, приглашенных для участия в суде присяжных. Этим предполагаемым присяжным была показана видеозапись судей, зачитывавших стандартные инструкции для присяжных в различных судебных процессах. Перед прочтением этих инструкций каждый судья в конфиденциальной беседе с экспериментаторами указывал, какого он ожидает в этом деле вердикта — «виновен» или «невиновен». Людям, принимавшим участие в эксперименте, была показана кассета с единственным судебным процессом (без участия кого-либо из показанных ранее судей). Затем им показывали кассету с записью судебных инструкций (ложно опи-

452 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

санных как принадлежащие тому процессу, который они только что видели). Как показано на рис. 11.3, участники эксперимента значительно чаще выносили «вердикт» виновности, когда судья ожидал решения «виновен», и считали обвиняемого невиновным, когда судья ожидал, что результатом будет вердикт «невиновен». По-видимому, убеждение судьи в виновности или невиновности подсудимого должно было сильно влиять на его невербальное поведение (глава 2), а это в свою очередь влияло на решение потенциальных присяжных. Многие люди убеждены, что одни судьи терпимы к преступлениям и стремятся защитить права преступников, в то время как другие («вешающие судьи») назначают максимальное наказание. Кэрол и коллеги (Carroll et al, 1987) обнаружили, что судей действительно можно классифицировать по этим категориям. Судьи обычно либо подчеркивают социальные и экономические причины преступления и, следовательно, склоняются к перевоспитанию преступников, либо

Рис. 11.3. Мнение судьи о виновности или невиновности и вердикт присяжных Присяжным была показана видеозапись судебного процесса и судьи, дающего стандартные инструкции присяжным. Запись инструкций на самом деле была сделана на другом судебном процессе, когда судья конфиденциально сообщил свое предварительное мнение о том, виновен или невиновен подсудимый. Когда судья был убежден, что подсудимый виновен, присяжные подавляющим большинством выносили вердикт «виновен». Когда судья думал, что подсудимый невиновен, мнения присяжных при вынесении вердикта делились примерно поровну. Очевидно, что мнение судьи (видимо, передававшееся посредством невербальных сигналов) оказывало влияние на решение присяжных. (Источник: основано на данных из Hart, 1995.)

Социальная психология и правосудие 453

обвиняют преступника в нарушении закона и, следовательно, склоняются к наказанию и возмездию. Общественная поддержка «жестких» или «мягких» судей зависит в свою очередь от того, что каждый человек думает о причинах преступления. Если говорить о студентах университета, то студенты-гуманитарии придерживаются относительно либеральных взглядов и обвиняют общество, а студенты экономических и технических специальностей занимают относительно консервативные позиции и винят преступников (Guimond & Palmer, 1990).

Как характеристики подсудимого влияют на вердикт присяжных

Социально-психологические исследования предубеждения (глава 6) и межличностной аттракции (глава 7) показывают, что люди реагируют друг на друга на основании таких характеристик, как расовая и половая принадлежность, физическая привлекательность. Точно так же и в зале суда привлекательность подсудимого является важным фактором, определяющим, насколько его будут обвинять в причинении вреда (Alicke, 1994). Стереотипы и симпатия, конечно, не должны иметь значения в судебном процессе, но тем не менее они действительно влияют на результаты как реальных, так и инсценированных судебных процессов (Dane, 1992). В большинстве случаев, независимо от характера преступления, физическая привлекательность, принадлежность к женскому полу и высокий социально-экономический статус являются преимуществами для преступника (Mazzella & Fein-gold, 1994).

Однако каждое из этих положительных качеств при определенных условиях может оказывать и негативное влияние на присяжных. Например, привлекательность является недостатком, если выясняется, что именно она помогла подозреваемому совершить преступление — как в случае привлекательного мошенника (Sigall & Ostrove, 1975). В случае нападения подсудимая-женщина с большей вероятностью, чем подсудимыймужчина, будет признана виновной (Cruse & Leigh, 1987), очевидно, из-за того что агрессивная женщина участвует в недопустимом для ее половой роли поведении (см. главу 5), в то время как агрессивный мужчина действует в рамках своей роли. Высокий статус также становится помехой, если преступление связано с профессией подсудимого; например, врач, изнасиловавший свою клиентку (Skolnick & Shaw,

1994).

454 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

Все ли подсудимые равны перед законом? Привлекательные подсудимые в отличие от непривлекательных имеют больше шансов быть оправданными, получить легкое наказание или завоевать симпатию присяжных (Esses & Webster, 1988; Stewart, 1980; Wuensch, Castellow & Moore, 1991; рис. 11.4). Влияние привлекательности является наиболее сильным в случае серьезных, но не тяжких преступлений, например ограблений, а также в случаях, когда подсудимыми являются женщины (Quigley, Johnson & Byrne, 1995). Поскольку адвокаты прекрасно осведомлены о воздействии привлекательности, они обычно советуют клиентам сделать все возможное, чтобы улучшить свою внешность перед тем, как войти в зал

суда.

Вы можете предположить, что даже если привлекательность подсудимого повлияет на реакции присяжных, то уж судьи-то не поддадутся этому влиянию. На самом деле Дауне и Лаенс (Downs & Lyons, 1991) обнаружили, что судьи так же восприимчивы к влиянию внеш-

Рис. 11.4. Еще раз о том, что красиво - значит хорошо: влияние физической привлекательности подсудимого на судебные решения Хотя физическая привлекательность подсудимого не связана напрямую с его виной, многочисленные исследования выявляют общую тенденцию судей реагировать более благосклонно на привлекательного подсудимого по сравнению с непривлекательным.

Социальная психология и правосудие 455

ности, как и все остальные. Исследователи собрали данные о денежных суммах, которые были назначены сорока судьями для оплаты залогов и штрафов более чем в 1500 судебных делах, касающихся мелких преступлений. Привлекательность каждого подсудимого оценивалась полицейскими офицерами, которые не участвовали в аресте и которые ничего не знали о целях эксперимента. Результаты ясно показали, что чем более привлекательным был подсудимый, тем ниже была сумма залога или штрафа, установленная судьей. Серьезность преступления также влияла на сумму залога и штрафа (чем серьезнее, тем выше сумма), но влияние привлекательности было очевидно при любом уровне серьезности. Сходный анализ других случаев — тяжких уголовных преступлений — показал, что привлекательность теряет свое значение, когда речь идет о крайне серьезных преступлениях; другие исследования подтверждают это открытие (McKelvie & Coley, 1993).

Имеет ли привлекательность жертвы какое-нибудь влияние на суждения о подсудимом? Ответ: иногда. Например, когда дело касается обвинения в сексуальном домогательстве, привлекательность обоих — истца и ответчика — влияет на решение о виновности и невиновности (Castellow, Wnensch & Moore, 1990). При проверке этих влияний участники эксперимента читали в кратком изложении судебное дело, в котором молодая девушка-секретарь обвиняла своего работодателя в том, что он регулярно делал ей недвусмысленные намеки, пытался поцеловать или дотронуться до нее и сообщал ей в подробностях, какими сексуальными действиями он хотел бы с ней заняться. Участники видели две фотографии, на которых были изображены истец и ответчик. Некоторые видели двух привлекательных людей, 'некоторые видели непривлекательных людей, а некоторые видели либо привлекательного мужчину-подсудимого и непривлекательную девушку-истца, либо наоборот. Суждения о виновности появлялись с наибольшей вероятностью, когда истцом была привлекательная девушка, а подсудимым — непривлекательный мужчина (83%), и с наименьшей вероятностью, когда истица был непривлекательной, а подсудимый — привлекательным (41%).

Последующее исследование, проведенное Муром и его коллегами (Moore et al., 1994), показало, что влияние привлекательности объясняется тем, что присяжные используют привлекательность как сигнал к суждению о характере. Следовательно, влияние привлекательности исчезает, когда присяжные имеют непосредственную информацию о характерах подсудимого и истца. Совершенно очевидно, что

456 Глава 11. Применение социально-психологических знаний

привлекательность влияет на судебные решения, но только в тех случаях, когда она определяет суждения о характере подсудимого или истца.

Было обнаружено, что в США в неблагоприятном положении находятся главным образом подсудимые афроамериканцы. Например, они с большей вероятностью, чем белые, осуждались за убийство и наказывались смертной казнью (Sniffen, 1991). Из заключенных, ожидающих Казни в любой конкретный момент времени, около 40% были черными, и эта цифра намного превышала показатель участия темнокожих людей в общем количестве совершенных преступлений (около 11%). Данный факт объяснить непросто. Наиболее очевидная — но не обязательно правильная — гипотеза состоит в том, что белые судьи и присяжные обычно действуют под влиянием расовых предубеждений. Но дело может быть и не в этом. Ранее мы отмечали, что молодые мужчины в целом совершают большое количество жестоких преступлений; а процент черных, совершающих такие преступления, выше, чем процент белых. Среди причин того, что именно афроамериканцы чаще попадают на скамью подсудимых, называют бедность и безработицу среди молодых темнокожих мужчин, а также влияние субкультуры, диктующей молодым людям жестокие социальные модели поведения. Еще одно объяснение состоит в том, что белые подсудимые имеют экономические преимущества и могут позволить себе более опытных адвокатов. Однако именно расизм является, по-видимому, наиболее вероятным объяснением другого феномена: исследование американских судебных процессов показало, что независимо от расовой принадлежности преступника 11,1% совершивших убийство белого человека приговариваются к смертной казни, но лишь 4,5% тех, кто убил темнокожего, наказываются смертью (Henderson & Taylor, 1985).

Не только привлекательность и расовая принадлежность, но и то, что говорит подсудимый в суде, также может повлиять на суждения присяжных. Когда подсудимый отрицает свою виновность, это мало влияет на то, верят ему наблюдающие за ним люди или нет. Однако когда подсудимый отвергает непредъявленные ему обвинения («Я не обманщик»), его воспринимают как менее заслуживающего доверие, более нервного, несущего большую ответственного за случившееся, и с большей вероятностью считают виновным (Holtgraves & Grayer, 1994). Когда подсудимые не говорят по-английски, их также с большей вероятностью признают виновными, чем в случае, когда те же показания даются на английском языке (Stephan & Stephan,

1986).

Социальная психология и работа 457

Принципы интеграции

1. Досудебная огласка в средствах массовой информации может определять общественное мнение, включая мнение тех, кто затем будет выступать в роли присяжных. Информационные репортажи негативного характера порождают первое негативное впечатление о подозреваемом, которое сохраняется и в дальнейшем работает как эффект запала (глава 2).

2. При даче точных свидетельских показаний человек должен восстановить в памяти весь материал события, но эффективность этого когнитивного процесса (глава 3) может зависеть от вмешательства как внутренних, так и внешних факторов.

3. В нашей судебной системе юристы действуют как соперники, которые пытаются повлиять на установки и суждения (глава 5) присяжных, отбирая людей, которые, как они полагают, поддержат их сторону. Юристы с каждой стороны пытаются влиять на эмоциональные реакции (глава 7) тех, кто должен вынести вердикт.

4. Члены суда присяжных приходят к заключениям о данном подсудимом на основании процессов, знакомых социальным психологам; к ним относятся, например, социальное познание (глава 3); установки по отношению к определенным преступлениям и их причинам (глава 5); предубеждения, основанные на расовой или половой принадлежности (главы 4 и 6); межличностная аттракция и, следовательно, многочисленные характеристики, которые не должны иметь значения для суждений о виновности или невиновности (глава 7).