Маргарет Дональсон пишет о выводе Джона Макнамары «о существовании у детей высокочувствительного к языку «механизма овладения», в результате действия которого усвоение языка значительно опережает усвоение других умственных навыков.
Макнамара предложил тезис о том, что дети способны усвоить язык именно потому, что обладают определенными умениями и навыками в других сферах, в частности потому, что у них относительно хорошо развита способность извлекать смысл из ситуаций, связанных с непосредственным взаимодействием людей. Чтобы понять, как это происходит, представим, например, следующую ситуацию. Англичанка находится в комнате с арабкой и двумя ее детьми — мальчиком 7 лет и девочкой 13 месяцев, которая только начала ходить и без посторонней помощи может сделать лишь несколько шагов. Англичанка не знает ни слова по-арабски, а арабка не знает английского. Девочка идет от матери к англичанке и возвращается назад. Она поворачивается и снова собирается направиться к англичанке. Последняя улыбается, указывает на мальчика и говорит: «А теперь иди к своему брату». В тот же момент мальчик, понимая ситуацию, хотя он не понял ни одного слова, протягивает сестре руки. Малышка улыбается, меняет направление и шагает к брату. Так же как и старший ребенок, она прекрасно поняла ситуацию. Заметим, что слова «а теперь иди к своему брату» полностью соответствовали схеме взаимодействия. Все участники события понимали его в том смысле, что каждый понимал намерения другого. Использование языка не было столь необходимым, но слова произносились, и их значение легко угадывалось в том контексте взаимодействия людей, который они сопровождали. Что имелось в виду этими людьми, было ясно без слов. Что означали слова, в принципе, можно было извлечь из самой ситуации. Для этого главное — способность уловить значение, осмыслить предметы и, прежде всего, осмыслить то, что делают люди, куда, конечно же, включается и то, что они говорят. С этой точки зрения, именно способность ребенка понимать ситуацию позволяет ему познать язык через активный процесс выдвижения и проверки гипотез.
Имеется, однако, важное условие, которое должно выполняться, если данный подход отражает реальное положение дел: ребенок, в принципе, должен уметь делать выводы»573. И Значение когнитивистской теории развития для антропологии. Когнитивное развитие ребенка демонстрирует процесс его социализации. Концепция социализации при помощи включения во взрослый сценарий является наиболее адекватной с точки зрения психологической антропологии, поскольку она позволяет построить модель трансмиссии культуры как системы сложных функциональных взаимодействий и конфликтов, между индивидами и группами, имеющими различные ценностные доминанты, а следовательно и различные картины мира, объединенные только общим набором бессознательных комплексов, определяющих характер и условия человеческого действия («культурными константами»), и общими культурными темами, которые имеют внутри культуры несколько различных интерпретаций так, что эти различая служат источником функциональных конфликтов, а следовательно культурной динамики. Мы предполагаем, что сценарии описывают межчеловеческие взаимодействия во множестве различных ситуаций и ребенок, подключаясь к взрослым сценариям, бессознательно усваивает некоторые модели взаимодействия. При этом усвоенные модели взаимодействия в значительной мере (если не главным образом) формируют его картину мира (служат источником усвоения «культурных констант»), а во-вторых, формируют его навыки взаимодействия, которые имеют для каждой данной культуры общее ядро и на микроуровне (бытовые взаимодействия, взаимодействия в малых группах), и на макроуровне (межгрупповые взаимодействия в ходе функционального внутрикультурного конфликта). Никакая другая модель социализации не дает возможности объяснить, как могут передаваться из поколения в поколение алгоритмы действия в ходе масштабных функциональных конфликтов. Следует обратить внимание на наличие осознаваемых и неосознаваемых репрезентаций, понятий, которыми оперирует ког- нитивистская теория развития. ?