ГЛОБАЛЬНОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО КАК ОППОНЕНТ КАПИТАЛА

«Фольксваген», прибыльный концерн мирового масштаба, хочет заставить новых сотрудников работать больше, но платить им меньше — и все в восторге! Профсоюзы, социал-демократический бундесканцлер Шрёдер, предприниматели — все нахваливают новую модель, считая ее образцовой, в том числе для других отраслей. И вот работодатели уже требуют «раскрыть» структуру заработной платы — разумеется, в сторону понижения. Это называют гибкостью; проще говоря, в условиях глобальной конкуренции отношения между трудом и вознаграждением развиваются вниз по спирали. Концерн «Фольксваген» пригрозил, что будет строить свои минимодели в Словакии или в Индии. Ликование рабочей партии и профсоюзов было вызвано тем, что удалось воспрепятствовать осуществлению этого проекта. Для Германии это означает, что в будущем за существенно меньшие зарплату и социальные обязательства придется работать больше, включая субботние дни. Высота падения, внушающая страх перед такой глобализацией, особенно велика в богатых социальных государствах. Никто не думает о международной солидарности (например, о том, что немецкие рабочие отнимают работу у тружеников Словакии).

В отличие от этого оппонирующая сила глобального гражданского общества покоится на фигуре политического потребителя. Потребитель находится по ту сторону диалектического двуединства «хозяин — батрак». Его противодействие власти вытекает из того, что он везде и в любое время может отказаться от покупок. «Оружие непокупания» нельзя сократить ни в пространстве, ни во времени, ни материально. Оно находится в зависимости от нескольких условий (например, от наличия денег или от превышения предложения над спросом товаров и услуг, когда потребитель может делать выбор).

Фатальным для интересов капитала является то, что против растущей власти потребителей не существует контрстратегии: даже всемогущие мировые концерны не могут уволить своих потребителей. Потребители — в отличие от рабочих — не являются членами корпорации и не хотят ими быть. Совершенно негодным инструментом оказывается и шантаж — угроза производить свою продукцию в тех стра нах, где потребитель еще покладист и готов проглотить все, что ему предлагают. Во-первых, потребитель глобализирован и желателен для концернов именно в этом своем качестве. Во-вторых, нельзя отвечать на протесты потребителей в одной стране переводом производства в другие страны, не нанося вреда самим себе. Не удастся сыграть и на национальной солидарности, противопоставляя потребителей одной страны потребителям другой. Протесты потребителей сами по себе транснациональны. Потребительское общество - это реально существующее мировое сообщество. Потребление не признает никаких границ — ни границ производства, ни границ потребления. Потребители — это совсем не то что рабочие. Это делает особо опасной для капитала их еще не развитую силу противодействия.

В то время как сила противодействия рабочих — в соответствии с диалектикой «хозяин — батрак» — напрямую связана с пространственно-временными интерактивными и договорными отношениями, потребитель не знает ни одной из этих территориальных, локальных и договорных связей. При хорошем взаимодействии и целенаправленной мобилизации ничем не связанный, свободный потребитель, организованный в транснациональном масштабе, может сформироваться в острое оружие. Забастовка для одиночки—рискованное дело; не покупать определенные продукты и, таким образом, противостоять политике концернов, напротив, исключает какой бы то ни было риск. Во всяком случае, эта контрвласть потребителей должна быть организованной: без акторов, защищающих интересы гражданского общества, контрвласть потребителей бессильна. Возможности противостояния потребителей зависят от их организованности. Покупательский бойкот адресуется не членам той или иной организации, его трудно организовать, ему нужна целенаправленная драматургия в средствах массовой информации, инсценировка символической политики, при отсутствии внимания со стороны общественности он потерпит крах. Предпосылкой были и остаются деньги. Без покупательской способности нет власти потребителей. Все это ставит силу противодействия потребителей в имманентные границы. 4.