Но не в юношеских рукописях Гегеля кроется тайна его популярности. Философия Гегеля еще во времена его жизни стала чрезвычайно популярной, всех покоряли ее фундаментальность и все- объемлемость. Сам Гегель указывал, что в его философии, которая является системой, все взаимосвязано, поэтому нельзя сказать, что существует какой-то один единственный исходный пункт философии.
По Гегелю, если философия есть система, объемлющая все бытие, то это означает, что развивать эту систему можно с любой точки, с любого понятия. Две такие попытки он нам оставил сам. Одна попытка излагается в первой его фундаментальной работе — «Феноменология духа», где система философии развивается из самосознания человека, т. е. из того, что будет названо Гегелем впоследствии «из субъективной идеи». В «Энциклопедии философских наук» Гегель подходит по-другому, развивает систему философии, исходя из понятия бытия, из чистого мышления, не из субъективного, а объективного мышления. Рассмотрим философию Гегеля так, как он ее излагает в «Энциклопедии философских наук» — главном его произведении, в котором он излагает всю свою систему. Несколько слов об этой работе. Это работа, одна из немногих, которая написана самим Гегелем. Состоит эта работа из трех частей: «Наука логики», «Философия природы» и «Философия духа». На структуре «Энциклопедии...» мы останавливаемся неслучайно, ибо в ней заложена основная идея его философии. Работу Гегель строит по своему знаменитому принципу триады, которая состоит из тезиса, антитезиса и синтеза (о принципе триады подробнее будет сказано ниже). В данном случае «Наука логики» представляет собою тезис; «Философия природы» есть ее отрицание, т.е. антитезис; синтез этих положений содержится в «Философии духа». Каждая из частей строится по этому же принципу. Скажем, «Наука логики» состоит из трех разделов; каждый раздел — из трех глав; каждая глава — из трех параграфов. Везде виден принцип триадич- ности. Это основной принцип, который пронизывает собой всю гегелевскую философию. К. Маркс и Ф. Энгельс упрекали Гегеля за то, что он возводит принцип триадичности в систему, что, по их мнению, противоречит духу диалектики. Классики марксизма пытались возвести в абсолют принцип диалектики, отрицать все неизменное, в том числе и систему построения философии. В начале «Энциклопедии...» Гегель объясняет отличие своей философии от предыдущих философских систем, прежде всего философии Канта, Фихте и Шеллинга. Он показывает те идеи, которые заимствует у этих немецких философов, как и то, в чем он с ними не согласен. Свои несогласия с предыдущими философами Гегель раскрывает в первых параграфах «Науки логики», которые называются «Об отношении мысли к объективности». По Гегелю, логика есть наука о чистой идее, т. е. идее в абстрактной стихии мышления. Поэтому мышление — это стихия, в которой живет идея, в которой идея проявляется как логическая. Логика объемлет собою все мышление, и предметом логики является мышление и истина. Поскольку мысль есть единственный способ, при помощи которого можно постигнуть вечное и в себе и для себя сущее бытие, то поэтому содержанием логики является сверхчувственный мир. Но не только сверхчувственный мир; поскольку предметом логики является истина, а один из моментов истины еще со времен Аристотеля является совпадение субъективного и объективного, бытия и мышления, то предметом логики является все — и мышление, и бытие. Поэтому логика действительно объемлет собою все. Логика, по мнению Гегеля, есть не только логика, но и метафизика, гносеология и онтология; она действительно наиболее общая из всех наук. «Наука логики» — это не учебник по логике, это основная книга Гегеля, которая включает в себя основные методологические принципы его философии, которые затем будут развиваться и разрабатываться в других книгах. Ядро всей философии содержится именно в «Науке логики» Гегеля. Понять философию Гегеля, не прочитав «Науку логики», невозможно. Но понять «Науку логики» за короткий срок тоже невозможно. Общие положения. Диалектический метод. Что же такое логика для Гегеля? Гегель пишет, что существуют три стороны логического: абстрактная, т.е. рассудочная, логика, диалектическая и спекулятивная. В абстрактной, или рассудочной, логике мышление как рассудок не идет дальше неподвижных определенностей. Гегель использует известное, идущее от Платона и Плотина, деление всех познавательных способностей человека на разум и рассудок. Рассудок, по Гегелю, так же как и по Плотину, есть мышление, оперирующее неподвижными определенностями, действующее всегда во времени и избегающее противоречий. Эти неподвижные определенности всегда обособлены друг от друга. Мышление вынуждено рассматривать противоречия как исключающие друг друга и выбирать один член противоречия в противовес другому. По мнению Гегеля, абстрактная логика ограничена, и эта ограниченность была гениально подмечена еще Кантом в знаменитых антиномиях чистого разума. Единственный недостаток Канта состоял в том, что он нашел всего лишь четыре антиномии, считая, что к ним сводится вся антиномичность нашего разума. В действительности, как утверждает Гегель, «антиномия содержится не только в этих четырех заимствованных из космологии предметах, а во всех предметах всякого рода, во всех представлениях, понятиях и идеях» (8, т. 1, с. 167). Поэтому антиномии, которые взаимно друг друга отрицают, показывают специфику нашего мышления, что мышление наше противоречиво по своей природе. Вторая, диалектическая сторона логики, по мнению Гегеля, обнаруживает наличие диалектики, т.е. того, что каждое противоречие связано с другой стороной противоречия и переходит в это противоречие. Но и это не есть окончательная логика. Окончательная логика, сторонником которой считал себя Гегель, это логика спекулятивная, которая постигает единство ограниченных рассудочных определений в их противоположности. Обычно принято говорить о «диалектике Гегеля», это уже устоявшееся словосочетание. Хотя сам Гегель называет свою логику спекулятивной. Но диалектическая логика также используется им в позитивном смысле, хотя она и не показывает еще снятия этих противоположностей. Диалектика обнаруживает противоположности, обнаруживает соединение их, взаимный переход противоположностей друг в друга.
Но снимает противоположности лишь спекулятивная логика. Термин «снятие» — одно из самых сложных понятий гегелевской философии; означает оно в переводе на обычный человеческий язык такую операцию с противоположностями, в которой противоречие в этих противоположностях не исчезает, но, переходя на другой уровень, как бы разрешается. То есть снятие есть решение противоречия. Гегель сам пишет об этом термине: «Уместно напомнить о двойном значении нашего немецкого выражения “aufheben” (“преодолевать”). “Aufheben”, с одной стороны, означает “устранять”: например, какой-то закон или институт могут быть устранены (“aufgehoben”). С другой стороны, “aufheben” также означает “сохранить”, и в этом смысле с помощью слов “wohl aufgehoben” мы скажем, что что-то хорошо сохранилось. Эта дво- якость языкового употребления, когда одно и то же слово имеет отрицательный и положительный смысл, не должна считаться ни случайностью, ни путаницей; напротив, эту двоякость следует признать спекулятивным духом нашего языка, который не ограничивается простой альтернативой “или-или”, свойственной рассудку»23. Гегель подметил очевидную истину, что развитие человеческой мысли всегда происходит путем разрешения противоречий. Например, возникает некоторая мысль в уме мудреца; впоследствии другой мудрец выдвигает противоположную мысль. Возникает, таким образом, противоречие между этими двумя мыслями. Обычно считалось, что противоречия решаются в пользу одного или другого члена этого противоречия. Например, аристотелевская физика утверждает, что скорость падения тел зависит от их веса. Галилей утверждает, что скорость падения тел не обусловлена их весом. Возникает противоречие, которое подвергается исследованию. В конце концов одна из сторон побеждает — выясняется, что действительно Галилей прав, а Аристотель прав относительно, поскольку он не учитывал сопротивления воздуха. Вот так обычно и считалось, что противоречия решаются в пользу одного или другого члена этого противоречия. По мнению Гегеля, это неправильное решение, это рассудочное, метафизическое решение противоречия. Противоречие всегда остается, оно решается путем восхождения на новый уровень, на котором противоречия снимаются. То есть противоречие остается на низшем уровне, а на высшем возникает некоторое единство. Гегель также сравнивает логику спекулятивную с логикой абстрактной, более известной нам по термину «формальная логика». По мнению сторонников диалектики, формальная логика есть частный случай логики диалектической. Это весьма заманчивое сравнение, оно показывает, что диалектика Гегеля и марксистско-ленинская философия, унаследовавшая этот метод, развивается, не отрицая, не отбрасывая все достижения человечества, а творчески усваивая, перерабатывая и восходя на новый уровень. Но это даже не ошибка, а явный обман, потому что между диалектической логикой и логикой формальной существует именно противоположность, противоречие. Мысли человека устроены таким образом, что противоположности всегда существуют, мы не можем их снять просто так. Всегда противоположности остаются, и поэтому диалектика всегда вынуждена оперировать принципом, который замечательно выразил Ленин в «Философских тетрадях». С поразительной откровенностью он указал, что сущность диалектики есть единство, даже тождество противоположностей. Если противоположность А — это не-А; то диалектика утверждает, что А равно не-А. Ни о каком переходе на новый уровень по сравнению с логикой абстрактной, формальной, которая утверждает, что А равно только А и больше ничему, здесь быть не может. То есть возникает не переход на новый уровень, а очевидное и простое противоречие между логикой формальной и логикой спекулятивной. Диалектический метод мышления основан на абсолютно ложном принципе. Здесь не только не может быть никакого научного развития, а вообще никакого мышления. Вместо того, чтобы спорить и выяснять истину, мы соглашаемся и говорим, что обе стороны правы, т.е. существует единство противоположностей. И как бы сторонники диалектики ни уходили от такого прямого обвинения, диалектическая работа всегда будет построена именно так. Вернемся к гегелевской философии. Те мысли, которые я изложил, в очевидной форме в гегелевской философии все же не содержатся. Более того, Гегель всячески пытается опровергнуть подобные выводы. Но они тем не менее вытекают из нее, как результат ее и основа методологии. Однако то, как Гегель рассуждает, действительно может соблазнить логичностью и претензией на всеобъемлемость. Гегель начинает с того, что говорит о том, что логика есть наука о чистой идее, о мышлении. Мышление есть всегда мышление о всеобщем, поэтому значение сущности, истины всегда содержится во всеобщем. Только всеобщее обладает этой истинностью. Но, утверждает Гегель, нельзя противопоставлять всеобщее и единичное, особенное, потому что всеобщее содержит в себе единичное, хотя единичное противостоит всеобщему. Но эта противоположность снимается на более высоком уровне. В размышлении об общем обнаруживается истинная природа вещей в той мере, в какой эта природа соответствует мышлению. Поэтому Гегель возвращается опять к знаменитому принципу, от которого пытался отказаться Кант, принципу элейской школы, тождества бытия и мышления. Для Гегеля это не то что тождество, а мышление — это и есть бытие; ни о каком тождестве здесь речи быть не может, никакого бытия, кроме как мышление, не существует. Ибо только лишь мышление объективно, мышление и есть бытие. Поэтому все вопросы о познании, бытии, вере, человеке сводятся к простым определениям мысли и лишь в логике находят свое истинное разрешение. Поэтому философия может быть построена как система исходя из самой себя. То есть не нужно решать вопросов об отношении мыслей к действительности, о познаваемости, что такое вещь в себе, что такое явление — проблемы, которые поднимались в критической философии Канта или эмпирической философии Локка. Все эти вопросы оказываются неправильно поставленными, ведь мысль — это и есть бытие. Поэтому вопрос, тождественно ли мышление бытию или нет и как решать их отношение, оказывается вопросом неправильно поставленным.