Кретьен де Труа и куртуазная любовь

Несмотря на некоторую растерянность перед обилием и сложностью материала, которая могла подстерегать изучавших исторические и беллетристические сочинения XII века, они достаточно ясно видели, что определенная необычность ряда литературных приемов вызывалась вполне простой и явной причиной: главной задачей наиболее «модного» тогдашнего литературного приема было дать иной поворот традиционным схемам, пародировать, разыгрывать, озадачивать, вырываться за пределы обычного человеческого опыта.

века была французская эпическая поэма, «шансон де жест» (жеста); как это ни странно, в основе св зй жеста была просто поэтическим рассказом о битвах и поедии ах и отсюда, по своему содержанию, изначально мало чем отлич лась от военной хроники; смешение жанров было вполне допуст мым, и можно назвать достаточно много книг, в которых роман I. военная хроника уживаются довольно мирно (не только в кни1ах происходило такое смешение; гобелен Байё совмещает художественность и историчность). Однако в романах о дворах Артура и Александра Великого, которые к середине и концу XII века завоевали англо-французский, а затем и германский мир, центральной темой уже была куртуазная любовь. Куртуазная любовь — это рабское служение мужчины женщине в таком мире, в котором в реальности именно женщина была рабыней стереотипов поведения, определяемых мужчиной — рабыней брачного рынка и брачной постели. Такая литература была бы фактически невозможна, если бы ее авторы вознамерились описать реальности современного им оби ества.

Иногда, пусть и не явно, высказывается мнение, что ульт куртуазной любви предполагал полную приверженность аь горов произведений о ней определенным, но подчас противоречив лм взглядам, таким, например, как: любовь должна быть односторонней, без взаимности, по крайней мере, в физическом смысле; куртуазная любовь предполагает плотские отношения и следовательно — супружескую неверность; любовь и брак несовместимы. Такой односторонний подход — результат приверженности тому, что называется Geistesgeschichte (история духа, духовности), т. е. тому типу изучения прошлого, которому мы обязаны многими истинными прозрениями, но который подспудно подталкивает нас к мнению, что взгляды и мировоззрение наших предков были значительно более единообразными и монолитными, чем то было на самом деле (судя по тому, что сообщают нам исторические свидетельства).