ГОСУДАРСТВО В ИЗУЧЕНИИ НАЦИОНАЛИЗМА

На 15 сентября 2005 г. поисковая система “Гугл” обнаружила в Интернете 13 800 тыс. ссылок на слово “nationalism”, а русскоязычная система “Яндекс” дала более 400 тыс. страниц ссылок и около 1500 сайтов, содержащих понятие “национализм”.

Между тем под изучение национализма (nationalism studies) все больше попадают темы и сюжеты, имеющие косвенное отношение к национализму и сами по себе представляющие самостоятельные исследовательские поля для разных дисциплин - от истории до политологии. Так, например, в исследовательское поле национализма оказался втянутым такой организующий концепт и политическая субстанция, как “государство”, по той причине, что все государства пребывают в категории “национальных государств” или “наций-государств” и, конечно, проводят политику национальной консолидации и обеспечения национальных интересов. В более ранних работах57 один из нас уже высказывался по поводу того, что возникшее в эпоху формирования современных государств понятие “национальное государство”, как и понятие “государство-нация”, имели смысл только в противопоставлении их уходящим с исторической сцены политическим образованиям, основанным на божественном происхождении верховной власти и на их имперской (точнее, императорской) форме. Странным образом это обозначение дожило до сегодняшнего дня, по сути утратив свой сущностный смысл, ибо сегодня уже нет государств, которые не самоопре- деляли бы себя как национальные государства, имея при этом многоэтнич- ный состав населения. Моноэтничных государств в мире не существует, как их не существовало и в прошлом. В тех редких случаях, когда используется термин “многонациональное государство”, как, например, в Российской Федерации, это на самом деле означает “многоэтничное государство”, ибо в России термин “нация” отдан в исключительное владение населяющих страну этнических общностей. Но в остальных своих базовых проявлениях (территория, гражданство, конституция, институты власти, законы, идеология, образование, символика, идентичность) Россия - это национальное государство, образованное многоэтничной российской нацией (россияне), а не “государствообразующими” русскими, татарами, чувашами и другими этническими общностями. Равно, как Великобритания, есть национальное государство британской нации, а не англичан, шотландцев, ирландцев или уэльсцев, а Испания - национальное государство испанской нации, а не кастиль
цев, каталонцев или басков. Едва ли найдется хотя бы одно государство из входящих в состав Организации Объединенных Наций, готовое объявить себя или согласиться с тем, что оно является “не национальным государством” по той причине, что его население состоит из граждан разной этнической (расовой, религиозной) принадлежности.
Таким образом, многолетние и изнуряющие исследования того, как и когда формируются национальные государства и какие из них до сих пор ими не стали или не могут таковыми считаться (“нация не сформировалась”, “единый рынок не сложился” и т.п.), в силу изначально ошибочной задачи не могли принести удовлетворительные результаты. В действительности имеет место исторический процесс (или эпоха) формирования и редких случаев распада государств современного типа с разной формой политического устройства, в которых в разное время, с разной долей успеха и в разных формах совершаются политические и идеологические усилия по утверждению концепта единого народа или нации (кстати, в большинстве стран мира последнее слово даже и неизвестно). Делается это для обеспечения необходимой солидарности, лояльности и даже любви и преданности населения “своему государству” в целях более эффективного управления, организации общественной жизни, обеспечения внутреннего согласия и внешней защиты (без лояльности граждане не пойдут служить в армию, а без патриотизма не будут воевать). Эти усилия стали необходимы с момента ухода с исторической арены государств старого типа, когда источник власти и легитимность государства определялись “помазанником Божьим” и “хозяином земли Русской” (как это было в Российской империи). Именно с этим связано почти обязательное появление понятия “народа” (нации) как суверена и источника власти.
Некоторые исследователи возводят начало национализма в том или ином государстве не к появлению самого слова “нация”, а к возникновению в общественном дискурсе понятия “народ”. Так, например, Лиа Гринфелд, американская исследовательница истории национализма в разных регионах мира, полагает, что в России национализм рождается с появлением объединяющего и внеэтнического понятия “российский народ”, т.е. во времена М.В. Ломоносова и Н.М. Карамзина58. Последний, как известно, написал специальный очерк “О российском народе”. Ясно, что это еще было время преобладающей неграмотности, многоязычия и многобожия, если говорить о массе населения, которое никак на могло осознавать себя единым российским народом. Но это было время именно появления элитных усилий по использованию и внедрению самого концепта, который подвергался постоянным вызовам со стороны сторонников партикулярных (этнических, регионально-местных, религиозных) идентичностей.

Если мы признаем дискурсивную природу национализма без нации, а не некую идеологию существующего коллективного тела под именем “нация”, тогда такой подход к выявлению корней и природы национализма приемлем. Но, к сожалению, многие исследователи исходят из реалистского (эссенциалистского) мировидения: если есть национализм, то должна быть и реальная нация или же общность на пути к тому, чтобы стать нацией.
Например, бесплоден поиск ответа на вопрос (его задают исследователи или сторонники государственного/гражданского национализма), когда

Франция стала национальным государством, обретя тем самым якобы некое новое качество по сравнению с прежним, или на вопрос в другом варианте (его задают исследователи и сторонники этнического национализма) - когда французская нация обрела “свое” национальное государство? Известно, что Франция больше, чем какое-либо другое государство, “озабочено” проблемой нации и в какой-то степени является родоначальником самого концепта нации как согражданства (так называемое якобинское понимание нации). Во время Второй империи и Третьей республики (вторая половина XIX в.) вопрос об утверждении французской идентичности и своего рода пропаганда единой французской нации и ее культурного превосходства были одними из главных приоритетов власти и интеллектуальной элиты. Немецкий историк Вольфрам Кайзер убедительно показал это на примере французского участия во всемирных выставках: “В 1855 г., когда первая всемирная выставка прошла в Париже, французский язык на самом деле был чужим языком во многих частях Франции, где существовали региональные языки и местные диалекты. Многие французы были неграмотны, и национальная печать развивалась очень медленно. Короче, патриотические чувства не казались столь естественными для многих жителей страны, особенно за пределами Парижа. В 1855 году французская нация еще во многом оставалась воображаемой общностью и существовала прежде всего в умах политической и культурной элит”59.
Элитное происхождение национализма, казалось бы, сегодня признается всеми. Одновременно остаются популярными трактовки М. Гроха и Э. Гел- лнера об успешном рекрутировании массового сознания в пользу идеи нации и выдвигаемых от имени нации политических проектов. Приведем замечание одного из специалистов по проблемам этничности и национализма Томаса Эриксена: «На уровне самосознания национальная принадлежность - это вопрос веры. Нация, представляемая националистами как “народ” (volk), является продуктом идеологии национализма, а не наоборот. Нация возникает с момента, когда группа влиятельных людей решает, что именно так должно быть. И в большинстве случаев нация начинается как явление, порождаемое городской элитой. Тем не менее, чтобы стать эффективным политическим средством, эта идея должна распространиться на массовом уровне»60.
Действительно, судя по последним исследованиям, для “возникновения нации” одной элитарной идеи бывает недостаточно. Греческий историк Ставрос Бороз в своей статье в журнале “Национальные идентичности”61 установил, что во второй половине XIX в. внедряемая высшими слоями общества и бюрократиями национальная символика далеко не так уж и захватывала “массы”. В Лондоне национализм и национальные символы связывались с респектабельностью и совсем не затрагивали интересы и чувства бедных и большинства неграмотного населения. В Афинах упор греческого национализма на неоклассицизм и на мобилизацию греческого классического прошлого совсем никак не отразился на простых людях, для которых все это классическое наследие, включая язык Гомера, были пустым звуком. Общность среди греков и афинян появляется только ко времени балканских войн и Первой мировой войны, когда простые солдаты узнали друг о друге, о других местах и обычаях и составили более широкое представление о том,
что есть их страна “Греция”. В Лондоне только миграция в центральную часть города из пригородов и из других мест благодаря дешевому транспорту породила ощущение общности и придала смысл национализму, ибо теперь он начал что-то значить конкретно для простого человека, чем просто распевание гимна или ношение Юнион-Джека.
Установление момента и характера “нациеобразования” (nation formation) или “нациестроительства” (nation-building) - вопросы, которым посвящены сотни книг и тысячи статей. Но по сути это не вопросы состояния коллективных тел и определения их “зрелости” по неким признакам (как узнают по цвету созрела ли тыква). Это есть вопросы изучения дискурса по поводу нации, прежде всего элитных усилий по утверждению общегражданской идентичности под объединяющим словом “нация”. Реальная культурная гомогенность населения страны или же характер власти (империя, монархия, республика, колония и прочее) к установлению того, “когда есть нация”, отношения не имеют. Тем самым было бы целесообразно из современной исследовательской повестки исключить все эти устаревшие дебаты, которые лишь косвенным образом касаются вопросов изучения исторического характера и типологии государств.

<< | >>

↑

Источник: В.А. Тишков, В.А. Шнирельман. Национализм в мировой истории. 2007

Еще по теме ГОСУДАРСТВО В ИЗУЧЕНИИ НАЦИОНАЛИЗМА:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - Гражданское общество - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики - Этнополитология -