РОЛЬ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ПРОЦЕССЕ ФОРМИРОВАНИЯ И НОРМИРОВАНИЯ РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА ДО КОНЦА 30-х ГГ. XIX В.*

XVIII в.?» 1 1.

Процесс образования русской национальной художественной литературы тесно связан с развитием русского литературного языка.

Соотношения и взаимодействия двух типов древнерусского литературного языка — народно-литературного и книжно-славянского, несмотря на сложные процессы их смешения и взаимопроникновения, особенно широко и разнообразно развивавшиеся в древнерусской литературе XVI— XVII вв., не привели и не могли привести к созданию единой фонетической, грамматической (ни в сфере морфологии, ни в сфере синтаксиса) и -особенно лексико-семантической системы общелитературного русского языка. 3.

В направлении и развитии процессов взаимоотношений и взаимодействий двух типов древнерусского литературного языка сыграла большую роль письменно-деловая речь. Будучи связана с территориальными и социально-групповыми диалектами, с разными сферами профессиональной лексики и фразеологии, деловая речь оказывала, правда в разной степени, воздействие на оба типа древнерусского литературного языка и сама подвергалась, особенно интенсивно с XVI в., «олитературиванию», обогащаясь разнообразными средствами выразительности и изобразительности. 4.

С середины XVI в., отчасти под влиянием античной традиции в ее средневековом воспроизведении, но главное под влиянием складывающейся новой русской системы литературных жанров и их стилей начинает оформляться и нормативное, или нормализующее, учение о трех стилях русского литературного языка с прикреплением к каждому из них особой серии или группы литературных жанров. 5.

Теория и практика трех стилей русского литературного языка ослабила, а в дальнейшем — к началу XVIII в. — и совсем ликвидировала

* Продолжение публикации ответов на анкету, помещенную в № 4 ВЯ за 1959 г. (стр. 50—51).

1 В ответе на этот вопрос рассматривается хронологически более широкий период — до конца 30-х гг. XIX в.

противопоставление двух различных по структурным качествам типов древнерусского литературного языка и содействовала осознанию и оформлению единой структуры национального русского литературного языка с мотивированными отклонениями от нее в пределах каждого из трех стилей. 6.

Каждый из трех стилей русского литературного языка охватывал строго ограниченную систему литературных жанров. Именно под влиянием системы трех стилей углубляется оценка «литературности» выражений и конструкций. Начинает складываться дифференцированная система стилистических критериев, определяющих пригодность и выразительность применения тех или иных форм, слов и конструкций в рамках того или иного стиля. Понятие «литературности речи» не совпадает, но соотносится с понятиями «литературной художественности речи» и «народно-поэтической выразительности» речи. 7.

Стили древнерусского фольклора, народно-поэтического творчества содействовали в XV—XVII вв. формированию норм единого русского литературного языка. Они способствовали также отграничению общелитературных форм слов и конструкций от диалектных. Важна их роль также в сближении и взаимодействии двух типов древнерусского литературного языка. Однако во всей своей сложности и многообразии, в своих исторических закономерностях процессы воздействия стилей народного поэтического творчества на формирование норм единого русского литературного языка являются почти вовсе не исследованными. 8.

В интересной книге проф. Г. О. Винокура «Русский язык», которая получила широкое распространение и признание в Западной Европе (в переводах на французский и немецкий языки), была выдвинута ошибочная теория, что русская художественная литература эпохи классицизма, функционировавшая главным образом в жанрах высокого и простого штилей, мало участвовала в становлении и развитии русского национального литературного языка. По мнению Г. О. Винокура, процесс формирования системы русского национального литературного языка и его норм протекал преимущественно в границах среднего слога, основные функции которого лежали будто бы за пределами художественной литературы и были связаны главным образом с развитием стилей деловой и научной прозы. Однако в этой односторонней концепции не учитываются, с одной стороны, многочисленные элементы высокого и простого стилей, вошедшие в систему русского национального литературного языка, а с другой стороны, произвольно и неисторично суживаются функции среднего стиля в литературе и сфере его письменного употребления. Так, например, в объем понятия «литература» в XVIII в. входила историческая и мемуарная проза. Стихотворное лирическое творчество (элегия, эклога и т. п.) вращалось в орбите среднего слога. Нельзя также не учитывать большой роли той стилистической работы, которая протекала в сфере повестей и романов — как переводных, так и оригинальных. А это, в основном, была область среднего штиля. Кроме того, нуждается в специальном исследовании вопрос о той роли, которую сыграли переводы художественных и научно-популярных произведений, особенно гуманитарного цикла, в формировании системы русского национального литературного языка в XVIII в. 9.

Система трех стилей, связанная с основами поэтики и стилистики русского классицизма, не должна рассматриваться статически. Необходимо внимательно исследовать динамику соотношений и взаимодействий всех трех стилей в их развитии. (Ср. смешение стилей — простого и среднего— в «Притчах» и комедиях Сумарокова; ср. взаимодействие простого и высокого стилей в «Ирои-комической поэме» и т. д.) 10.

Особенно важно изучить объем, состав и функции простого слога в художественной литературе. В процессе формирования на этой базе социально-речевых стилей, определивших различия характеров социально-сословных и национальных, во второй половине XVIII в. выделились, с одной стороны, некоторая общая схема и система близкого к литературному языку «просторечия», а с другой — система нормированной, связанной с этикетом светского образованного общества литературно-разговорной формы общерусского (или русского национального) языка. 11.

«Российская грамматика» М.. В. Ломоносова в своей регламентации норм общелитературного языка и отдельных его стилей, главным образом высокого и среднего, опиралась на разговорную речь, но больше всего на употребление форм слов и конструкций в системе художественной литературы. Значение этой грамматики (а отчасти и «Риторики» Ломоносова) для дальнейшего движения русского национального литературного языка еще не может считаться окончательно определенным. 12.

Гораздо меньшую роль в становлении и оформлении новой системы русского национального литературного языка сыграла ломоносовская теория трех стилей. Она лишь закрепляла то, что определилось в результате предшествующего развития стилей художественной литературы, и не указывала путей развития новой стилистической системы, соответствующей многообразию функционально-речевых стилей национального литературного языка. «Быстро развивавшийся литературный язык уходил от тех норм, которые применял в своих писаниях Ломоносов, а его последователи призывали к рабскому копированию ломоносовских норм, пренебрегая заложенными в его языке прогрессивными тенденциями развития» 2. 13.

Необходимо планомерное исследование литературной деятельности тех писателей, которые, применяя разнообразные принципы смешения трех стилей в структуре одного и того же литературно-художественного произведения, тем самым ломали ломоносовскую систему и связанный с ней принцип единства слога на протяжении целого произведения. С этой точки зрения, чрезвычайно важной для всесторонней характеристики процессов формирования единой системы русского литературного языка и новой его стилистики, должны быть изучены сочинения Фонвизина, Новикова, Державина, Радищева, Крылова, Карамзина (особенно «Письма русского путешественника») и других писателей последней четверти XVIII в. и первых десятилетий XIX в. 14.

В русской литературе с 30—40-х годов XVIII в. преобладали стихотворные жанры. До сих пор совсем не изучен вопрос о том, чем русская культура литературного слова обязана стиховой речи хотя бы в области фразеологии и синтаксиса. Между тем предложенная Карамзиным нормативная стилистика русского литературного языка во многом питалась достижениями стихотворной речи. 15.

Разрабатываемая Карамзиным система стилистики художественной литературы страдала дворянским эстетизмом, тяготением к салонной речи и излишними ограничениями в отношении русского просторечия, следовательно, тенденцией к денационализации языка, стремлением

2 Б. В. Томашевский. Вопросы языка в творчестве Пушкина. — В сб.: «Пушкин. Исследования и материалы», т. I. М.—Л., 1956, стр. 129.

сблизить формы русского языка с «общеевропейскими». Ср. обобщение В. А. Жуковского: «Все языки имеют между собою некоторое сходство в высоком и совершенно отличны один от другого в простом или, лучше сказать, в простонародном» 3. 16.

Борьба в первые два десятилетия XIX в. со стилистической системой Карамзина, оказавшей сильное воздействие на стили деловой, эпистолярной и даже научно-популярной прозы, шире раскрыла перед русским обществом сокровища живой народной речи, богатство ее изобразительных и экспрессивно-выразительных средств (басенное творчество Крылова, «Горе от ума» Грибоедова и мн. др.) и способствовала расширению и демократизации норм русского литературного языка. 17.

Отойдя от карамзинской стилистической системы, Пушкин пришел к убеждению в целесообразности и широких возможностях сближения стихотворной речи с прозаической, а тем самым и с разговорной, со «странным просторечием». В его творчестве нашли гармоническое соответствие все составные «стихии» русского литературного языка (и книжнонславянское наследие, и разнообразные слои и источники живой

народной речи, и необходимые заимствования, прежде всего «европеизмы»). Устранив путы, связывавшие движение русского литературного языка к национальной норме, Пушкин не отрекся от исторического наследия и от накопленного веками народно-речевого опыта. Творчество Пушкина как высшее воплощение норм национально-русского литературно-языкового выражения является наиболее ярким доказательством того, что художественная литература — могучий двигатель развития языка. Стилистическая система Пушкина послужила базой дальнейшего развития русского национального литературного языка.

3 В. А. Жуковский. О басне и баснях Крылова. Соч. М., 1954, стр. 512.