Столыпин и его программа

348

Манифест о роспуске Думы и указ о

назначении П. А. Столыпина премь- ер-министром «с сохранением прежней должности министра внутренних дел» Николай II подписал в один и тот же день.

Сам Столыпин не считал себя готовым к работе на таком высоком посту и отказывался от него до последнего. Он буквально умолял царя избавить его от «ужаса нового положения». Царь настоял. Все, о чем поначалу меч- тал Столыпин, — это продержаться несколько месяцев в качестве «первого конституционного премьера» и достойного противовеса организованной думской оппозиции. Сами выступления Столыпина в неприязненно шумя- щей Думе выгодно отличали его от коллег из правительства: он выступал хладнокровно, доказательно, употребляя запоминающиеся образы. В пер- вом же выступлении, отвечая на критику старых несовершенных законов, по которым действует полиция, Столыпин произнес фразу о «кремневом ружье», вызвавшую много толков и комментариев: «Нельзя сказать часово- му: у тебя старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себя и посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: «Покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым»327.

Став премьером, Столыпин начал проводить в жизнь свою довольно четкую программу, выражающуюся фразой: «Сначала успокоение, потом реформы». Крайне правые, для сравнения, стояли за формулу «сначала ус-

349

покоение, и тогда не надо никаких реформ»; левые настаивали на принципе «сначала реформы, потом будет вам успокоение». «Реформы во время рево- люции необходимы, — считал Столыпин, — так как революцию породили в большей мере недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключи- тельно борьбой с революцией, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину: залечим язву, но пораженная кровь породит новые изъявле- ния».

Более развернуто программа Столыпина была обнародована в специаль- ной публикации в «Правительственном вестнике» 24 августа 1906 г. Она как бы разрывала заколдованный круг в истории страны: обычно проведе- ние реформ сопровождалось ослаблением власти, нарушением порядка и стабильности в жизни общества, а попытки «успокоения» принятием жест- ких административных мер означали отказ от дальнейших преобразований. У Столыпина была программа преобразований, но необходимо было снача- ла успокоить страну, которую захлестнула волна терроризма. 12 августа 1906 г. бомбой, изготовленной в подпольной мастерской большевиков, эсе- ры-максималисты взорвали резиденцию Столыпина — государственную дачу на Аптекарском острове. Террористам, изображавшим «просителей», не удалось прорваться дальше приемной, но там было столько народу, что от взрыва (его грохот был слышен на 8 верст) погибло 27 человек. Еще 32 были ранены, в их числе — 3-летний сын и 14-летняя дочь Столыпина, рух- нувшие на землю вместе с балконом второго этажа. Сам премьер не постра- дал, поскольку был в своем кабинете; его только облило чернилами из под- брошенной взрывной волной чернильницы. На следующий день в Новом Петергофе был застрелен генерал Мин, подавлявший Московское дека- брьское восстание.

Лето 1906 г. стало еще одним пиком радикальной активности, пусть и не таким высоким, как в конце 1905-го. Несколько коротких, но тревожных военных восстаний, в том числе в Кронштадте и Свеаборгской крепости — морских воротах Гельсингфорса (Хельсинки), новый всплеск крестьянских выступлений, многотысячные забастовки. В большой моде были ограбления госучреждений по политическим мотивам: ради денег «на революцию». Левые радикалы называли такие ограбления эспроприациями или, коротко, эксами. В 1906 г. было совершено несколько рекордных по размаху ограблений — на сотни тысяч золотых рублей328. Для сравнения: специаль- ное длительное турне Максима Горького по Америке для сбора денег на ре- волюцию принесло не более 50 тыс. рублей. Впрочем, боевики не брезгова- ли и небольшими суммами. Вот два характерных примера: в 1906 г. в Екате- ринославе анархисты и эсеры создали «Союз активной борьбы с самодер- жавием» , промышлявшие мелким грабежом церквей: в 1907 г. Казанские

350

эсеры совершили налет на сумасшедший дом, экспроприировав 22 рубля 12 копеек.

В одном из частных писем ситуация описывается так: «По всей России совершаются ужасы, при которых жить нет возможности. Ужаснее всего грабежи. «Руки вверх» сделалось обычным явлением. Грабители забирают деньги и беспрепятственно удаляются. Попадаются немногие... Грабители грабят, анархисты убивают, черносотенцы бьют смертным боем, правитель- ственные агенты вешают и расстреливают. На Руси беспрепятственно царят

бомбы, браунинги и виселицы... Приходится признать нормальным поряд-

ком постоянное кровопролитие329» .

Для противопоставления радикальному террору своего, «белого», прави- тельственного террора Столыпин решился на введение в конце августа 1906 г. военно-полевых судов для гражданских лиц. Эти суды, составлен- ные из офицеров, получали право в тех случаях, когда преступление было очевидным (например, преступник застигнут на месте преступления), про- водить суд в течение 48 часов, выносить приговор по законам военного вре- мени и потом в течение 24 часов приводить его в исполнение. Эти меры обычно применялись в случае террористических актов или вооруженных ог- раблений, поэтому часто приговор означал смертную казнь через расстрел или повешение. Суды получили название «скорорешительных» или «скоро- стрельных» и вызвали всплеск недовольства общественности. И в дальней- шем критики Столыпина часто ссылались на жестокости военно-полевых судов. В 1907 г. кадет Ф. И. Родичев с думской трибуны пустил в ход вы- ражение «столыпинский галстук», имея в виду веревку виселицы (и как раз в те дни, когда искалеченная взрывом на Аптекарском дочь Столыпина только начинала учиться ходить на костылях). Возмущенный Столыпин вызвал обидчика на дуэль, и тот счел за лучшее извиниться. Столыпин сме- рил взглядом Родичева с головы до ног и громко и отчетливо сказал: «Я вас прощаю». Увы, слово не воробей, выражение стало даже анекдотом: «Из- вините, я без галстука». — «Ну и благодарите создателя!»

Жестокость военно-полевых судов, возможность ошибочных пригово- ров прекрасно осознавались Столыпиным. Вслед за премьером повторял и царь: «К горю и сраму нашему, лишь казнь немногих предотвратит моря крови...»

Позже перед Думой Столыпин прокомментирует свое решение так: « Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы для того, чтобы оградить себя от распада... Когда дом горит, господа, вы вламываетесь в чу- жие квартиры, ломаете двери, ломаете окна. Когда человек болен, его орга- низм лечат ядом. Когда на вас нападает убийца, вы его убиваете... Это со- стояние необходимой обороны... Бывают, господа, роковые моменты в жиз-

351

ни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и когда надлежит выбирать между целостностью теорий и целостностью госу- дарства». Вместе с тем Столыпин признавал, что военно-полевые суды — мера временная, «она должна сломить преступную волну, должна сломить уродливые явления и отойти в вечность». «Россия, — заявлял Столы- пин, — сумеет отличить кровь на руках палачей от крови на руках добросо- вестных врачей». На эти произнесенные перед Думой слова левый сектор депутатов отозвался гневным гулом. Но даже сторонники левых запомнили, как премьер «стоял на трибуне, выпрямившись во весь рост, высоко подняв красивую голову. Это был не обвиняемый. Это был обвинитель. Но лицо его было бледно. Только глаза светились сумеречным огнем»331.

Военно-полевые суды действовали на протяжении 8 месяцев, до апреля 1907 г. Официальных данных о числе смертных приговоров нет, но исследо- ватели сходятся на том, что было казнено 1102 человека. Это действительно огромная цифра — и она кажется такой до тех пор, пока рядом с ней не по- является другая цифра — число жертв левого террора. За один год, начи- ная с октября 1905-го, в стране было убито и ранено 3611 государственных чиновников. К концу 1907 г. эта цифра достигла 4500 человек.

Встречный террор Столыпина остановил экстремизм. Спад революци- онной активности начался уже осенью 1906 г. Число поджогов и грабежей снизилось в несколько раз. Представители радикальных течений начали оп- равдывать свои неудачи деятельностью «мясников» из правительства, мно- гие снова отправились в эмиграцию. Ленин бежал из России в конце 1906 г. по льду Финского залива, рискуя провалиться. Эсеры тогда же распустили свою центральную боевую организацию.

Однако Столыпин понимал, что правительственный террор — только временная мера, которая лечит симптомы болезни, а не ее причины. Поэто- му он приступил к реализации ранее разработанной программы, которую считал главным своим делом, поскольку ее центральный вопрос — это воп- рос о земле, главной ценности для большинства населения Российской им- перии. Столыпин специально исследовал популярную идею «черного пере- дела» и пришел к выводу о ее несостоятельности хотя бы по статистическим

352

соображениям. Даже передел всей, а не только частновладельческой земли Европейской России земельного голода не удовлетворит, а разорение 130 тыс. самых развитых хозяйств будет напоминать тришкин кафтан, кото- рому, чтобы удлинить полы, нужно отрезать рукава. Дворяне и так потеря- ли за 15 лет 15 млн десятин земли (а к 1914 г. потеряют еще 10,4 млн).

Главный смысл программы Столыпина состоял в осуществлении перехо- да от архаичного общинного землепользования к частной собственности на землю. Но сначала Столыпин провел серию указов, создающих государст- венный земельный фонд в Европейской России и позволяющих хоть как-то решить проблему крестьянского малоземелья. Затем были расширенны поли- тические права крестьян: отменена подушная подать и круговая порука, ос- лаблена власть «мира» над личностью. Крестьяне получили возможность получать паспорта, устраиваться на работу или учебу без разрешения или согласия «мира», свободно избирать профессию и место жительства.

Главным же шагом Столыпина стал Указ 9 ноября 1906 г., подписанный в «междумье», на основании статьи 87 Основных законов. После того как Указ (несколько переработанный и расширенный) был одобрен Думой и Государственным советом, а потом подписан царем, он стал законом (14 нюня 1910 г.). Согласно этому закону, каждый крестьянин получал пра- во выхода из общины с принадлежавшим ему земельным наделом. Потом эту землю нельзя было продавать не крестьянам, а крестьянам разрешалось покупать не более 6 наделов в одни руки; завещать землю можно было только ближайшим родственникам.

Это было реализацией столыпинской идеи «ставки на крепких и силь- ных», каких «в России большинство», т. е. на середняков, имеющих доста- точно сил, чтобы самостоятельно обрабатывать собственную землю. По Столыпину, это решало и экономическую, и политическую проблему. Эко- номическую, потому что способствовало интенсификации сельского хозяй- ства, появлению заинтересованности частных собственников ICMAH В полу- чении прибыли, которой не надо принудительно делиться с общиной. Поли- тическую, потому что сама частная собственность порождала у самого мно- гочисленного сословия России желание стабильности и устойчивости государства. «Крепкое, проникнутое идеей собственности крестьянство, — говорил Столыпин, — служит опорой порядка и спокойствия», и наоборот, «дикая, полуголодная деревня, не привыкшая уважать ни свою, ни чужую собственность, не боявшаяся, действуя миром, никакой ответственности, всегда будет представлять собой горючий материал, готовый вспыхнуть по каждому поводу».

По дополнительному закону 1911 г., даже не вышедший из общины зем- левладелец мог требовать соединения всех его разрозненных полос в единый участок земли — получался отруб. Если на отруб переносилось и жилье — возникал отдельный хутор.

353

Еще одним важным делом, предпринятым Столыпиным для решения проблемы земельного голода, стала организация массового переселения крестьянства за Урал, на мало освоенные земли Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии. Этой проблемой занялось специальное переселенческое управление, на нужды которого ежегодно отпускались десятки миллионов рублей. Из этих сумм крестьянам-переселенцам выдавались ссуды и посо- бия, организовывались поездки «ходоков» для ознакомления. В 1910 г. был введен в эксплуатацию особый вагон для перевозки крестьян за Урал — в нем было устроено отделение для скота. Такой вагон назвали «столыпин- ским». В советское время эти нагоны (или их отделения для скота) стали ис- пользовать для перевозки заключенных, и это способствовало тому, что со времен ГУЛАГа любые вагоны-тюрьмы стали несправедливо называть «столыпинскими».

В 1906—1913 гг. за Урал уехали около 3,5 млн переселенцев (правда, 0,5 млн вернулись обратно). Эти переселенцы сыграли очень важную роль в освоении Сибири. Достаточно сказать, что в 1910-е гг. стоимость только вывезенного в Англию сибирского масла (3 тыс. маслобойных заводов!) вдвое превышала стоимость добытого сибирского золота.

Столыпин говорил: «Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего — и вы не узнаете нынешней России...» Для реализации его аг- рарной реформы история отпустила только 8 лет. За эти годы из общины вышло 26% домохозяев, или около 2,5 млн человек. Еще 10% домохозяев ограничились более рациональным землеустройством в рамках общины — перешли на хутора и отруба. Очевидным стал подъем сельского хозяйства. К 1913 г. деревня покупала почти в пять раз больше сельскохозяйственных орудий и в шесть раз больше искусственных удобрений, чем в 1900 г. Сред- ний урожай за пятилетие (1908—1913) по сравнению с обычными цифрами вырос на 10—30%, общий сбор зерновых по Европейской России каждый год увеличивался на 1 млн тонн, а с учетом освоения Сибири — на 1,5 млн. Все это позволяло России значительно увеличить экспорт зерна — важней- шего источника внешних доходов. В лучшие годы доля российского экспор- та зерна на мировом рынке доходила до 40% и превышала экспорт Австра- лии, Канады и США вместе взятых. Повышение доходов от продажи зер- на имело следствием рост спроса на промышленную продукцию, а это сти- мулировало промышленность,

Споры историков о личности Столыпина и о значении и роли столыпин- ской аграрной реформы не завершены. Палитра мнений даже в серьезной научной литературе (не говоря уже о научно-популярной) остается весьма пестрой. Ученые по-разному интерпретируют одни и те же факты и прихо- дят к весьма противоречивым мнениям. С одной стороны, «Столыпина можно назвать революционером мысли и действия... возможность успеха

354

его реформ нельзя исключать по чисто теоретическим соображениям»333. С другой — «подлинное величие Столыпина в том, что он являлся послед- ним рыцарем самодержавия. Дело не в его уме, который был заурядным, не в новых идеях, которых у него не имелось, ни даже в смелости и последова- тельности... дело в том, что он был искренен, молод, горяч, не был только и

просто карьеристом, а хотел искренне служить и служил своей стране»334 . С одной стороны, «можно говорить о неудаче столыпинской аграрной ре- формы»: «ни социально-политическая, ни экономическая цель реформы до- стигнута не была»335. С другой — «целью столыпинской аграрной политики было улучшить сельское хозяйство и помочь наиболее предприимчивым крестьянам. В этом отношении она была достаточно успешной. Больше все- го эту политику критиковали за то, что она не улучшила положение бедней- ших крестьян. Это верно, но нельзя не указать на переселение в Сибирь, ко- торое было выходом для тех, чьи перспективы в собственной деревне каза- лись мрачными. Конечно, реформы Столыпина не решили проблем перена- селения и бедности. Однако... опыт... многих стран Азии и Восточной Европы позволяет сомневаться в том, можно ли вообще «решить» эти про- блемы какой-либо «правильной» политикой. Правительства были должны и должны теперь осуществлять такие практические действия, которые... сде- лают трудный период экономической трансформации менее болезненным. С этой точки зрения Столыпин достиг хороших результатов»336.

«Помню, как приезжала в августе 1913 года из Германии правительст- венная комиссия, возглавляемая профессором Аугагеном, для изучения ре- зультатов землеустроительной реформы... Она была ими поражена. Объ- ехав землеустроительные работы в целом ряде губерний, германская комис- сия предоставила своему правительству отчет. Нам удалось узнать его со- держание. В нем говорилось, что если землеустроительная реформа будет продолжаться при ненарушении порядка в империи еще десять лет, то Рос- сия превратится в сильнейшую державу в Европе. Отчетом, по имевшимся у русского посла сведениям, сильно обеспокоилось германское правительство и особенно император Вильгельм II» (Д. Н. Любимов, управляющий дела- ми Главною комитета по землеустройству)