Профессиональный император

Николай Павлович всегда жалел, что не получил необходимого для монарха образования. Он решил, что хотя бы сына воспитает достойным престола.

Да встретит он обильный честью век! Да славного участник славный будет! Да на чреде высокой не забудет Святейшего из званий: человек]

Наставником Саши с 1826 г. стал известный поэт и доктор философии Василий Андреевич Жуковский («арзамасец» — в который раз государственная история России соприкасается с общественной!). Он имел и педагогический опыт в царской семье: учил русскому языку жену Николая Павловича и мать Александра Александру Федоровну.

Шесть месяцев Жуковский разрабатывал программу обучения и воспитания наследника. Программа не допускала поблажек и снисхождений. Целью ее Жуковский провозгласил «образование для добродетели». На военное образование он смотрел как на печальную необходимость, дань военным увлечениям Николая Павловича (император любил зайти вечером к Саше, чтобы поиграть в солдатики). Главное место занимали предметы светские. Учителя Саши — лучшие государственные деятели России. Знаменитый Сперанский вел с ним беседы о законах. «Право потому и есть право, — говорил он, — поскольку основано на правде... Ни в коем случае самодержец не подлежит суду человеческому: но во всех случаях он подлежит, однако, суду совести и суду Божию». Советник Министерства иностранных дел барон Ф. И. Бруннов рассказывал о российской внешней политике. Премудростями государственных финансов делился сам министр Е. Ф. Канкрин, который заслужил место в российской истории хотя бы

170

тем, что его стараниями Отечественная война 1812 г. обошлась России сравнительно дешево, а затем русский рубль после долгих лет инфляции восстановил свои позиции в мире. Модный военный историк и теоретик А. Жомини читал на французском языке лекции о военной политике и стратегии России («Жомини, да Жомини, а о водке ни полслова» — Денис Давыдов о военной молодежи). С российской словесностью знакомил наследника близкий друг Пушкина профессор П. А. Плетнев. Вечерами для «душеполезного чтения» заходил «дедушка» И. А. Крылов. После пышного 16-летия — практика: Александр Николаевич присутствует в Сенате, как член Синода разбирает духовные дела. 18-летие он встречает в генеральском мундире.

Пора «высшего образования» кончается... путешествиями! 2 мая 1837 г. из Петербурга к Новгороду двинулась колонна экипажей, лошади которых специально приучены были не пугаться огня факелов и криков «Ура!». Маршрут пролегал через города, с которыми связана история Руси: Тверь, Углич, Ярославль, Ростов Великий, Суздаль, Кострома. Затем четыре дня пути по глухим лесам — и далекая Вятка, Ижевский оружейный завод, потом величественная Кама, город Пермь... 26 мая наследник уже взирает с высочайшей точки Урала на Азию. 31 мая первым из Романовых спускается с горного хребта Урала в Сибирь... Везде примерно одинаковая программа: встреча у заставы с криками «Ура!», хлеб-соль и икона от купечества, хлеб-соль от народа, «Боже царя храни!», служба в соборе, посещение «достопамятных заведений и исторических предметов любопытства с объяснениями» (высочайшее на то повеление отца!).

Были и другие встречи. В Вятке «с объяснениями» удивительно толковыми и интересными сопровождает Александра молодой чиновник. Как зовут? Александр? Титулярный советник Герцен, выпускник Московского университета. Бессрочная ссылка для предотвращения развития идей, которые могут «образовать расположение ума, готового к противным порядку предприятиям». В Петербург летит фельдъегерь: наследник просит облегчить участь Герцена. Просьба выполнена, в 1838 г.

171

А кони несут утомленных праздничными приемами путников из Сибири в Уральские степи, назад к Волге, к Казани, Саратову. В Тамбовской губернии Александр удивляется, насколько беднее «государственных» сибирских крестьян выглядят тамбовские крепостные, согнанные к дорогам «приветствовать» наследника. Воронеж, Тула, Калуга, Вязьма, Смоленск, Малоярославец, Бородинское поле. Недельный отдых в Москве — и путь на юг, в Одессу, Николаев, Киев. В Крыму небольшой городок на берегу величественной бухты. Белые крылья парусов. «Севастополь, Ваше Высочество!».,,,

Уже полозья саней скрипят по снегу — лишь 10 декабря возвращается Александр в Царское Село. Получено 16 тыс. просьб, роздано нуждающимся 8 тыс. рублей.

Жуковский назвал это путешествие «обручением наследника с Россией». «Пусть, — говорил он императрице, — это похоже на такое чтение книги, при котором великий князь ознакомится только с оглавлением. Зато он получит общее понятие о ее содержании».

Весной 1838 г. Николай отправляет сына в новое путешествие — в Европу (кроме Франции!). Теперь к образовательной цели добавлена не менее, а может и более важная: женить наследника. Жениться требует государственный долг. Наследник вынужден выбирать из тех принцесс, которых уже отобрал отец. Симпатичнее других — Мария Дармштадтская. Переговоры, ожидание шестнадцатилетия Марии, помолвка и свадьба 16 апреля 1841 г.

Ко дню свадьбы в Петербург валом валили крестьяне — оказалось, ширился слух, что в этот день в народ будут бросать «билеты», дарующие волю от крепостной зависимости. Если учесть, что Александр заседал в секретных комитетах, решавших вопрос о крепостном праве, то можно утверждать, что уже тогда с именем наследника в народе было связано ожидание воли. Правда, в 40-е гг. Александр мало что мог сделать, хотя формально отец уже оставлял на него государственные дела на время отъезда. Например, 1 января 1846 г. Николай писал сыну: «Отъезжая за границу... поручил я вам управление большого числа дел государственных в том полном убеждении, что вы, постигая мою цель, мое к вам доверие, покажете России, что вы достойны вашего высокого звания. Возвратившись ныне... удостоверился, что надежды мои увенчались к утешению родительского моего нежно вас любящего сердца». Александр заседает в Государственном совете, в Кавказском комитете, в Комитетах по крестьянским делам, вместе с отцом участвует в дипломатических переговорах накануне Крымской войны. И вместе с отцом испытывает горечь дипломатических и военных неудач в годы самой войны. (Александр командовал войсками, собранными для обороны Петербурга.) И ко всему этому добавляется горе — болезнь и

172

смерть отца. Умирающий Николай, узнав, что курьер привез новости из Севастополя, сказал: «Эти вещи меня уже не касаются. Пусть он передаст депеши моему сыну». Александр оказался во главе государства, уставшего от войны и ошеломленного чередой неудач. Выяснилось, что прежних почестей, орденов, званий и титулов он удостаивался так легко, потому что они были авансом за этот трудный 1855 год, а также за все последующие.