«Оттепель» и подготовка реформ

Словом «оттепель» назвал Ф. И. Тютчев новую политику Александра

(«слякоть» — отозвался язвительный Чаадаев). Уже в дни коронации было объявлено об амнистии декабристам и петрашевцам, с 9 тыс.

По велению императора ушли в отставку могущественнейшие сановники Николаевской эпохи — министр внутренних дел Д. Г. Бибиков, иностранных — К. В. Нессельроде, военный — В. А. Долгоруков, председатель Государственного совета А. И. Чернышев, главноуправляющий путями сообщения П. А. Клейнмихель, управляющий III Отделением Л. В. Дубельт. Хотя с этими именами в обществе были прочно связаны взяточничество, самодурство, бюрократическое бездушие, императрица Александра Федоровна упрекала сына за этот шаг. Она говорила, что никто лучше Николая не умел выбирать себе советников. Александр наигранно-простодушно отвечал: «Папа был гений, и ему нужны были лишь усердные исполнители, а я не гений, как был папа, мне нужны умные советники».

Помощь умных советников стала для Александра обязательным правилом в деле управления Россией. Когда-то Александр I отступил, не начав необходимых преобразований в стране, грустно обронив: «Некем взять!» Теперь Александру II было «кем взять». Его брат Константин, руководивший Морским ведомством, мог, например, удивить своих чиновников приказом: «Я буду особо взыскателен за непоказания беспорядков и никак не дозволю похвал». Ведомство Константина издавало журнал «Морской сборник», печатавший статьи по самым наболевшим вопросам. Он организовал в 1855 г. удивительную «экспедицию писателей» (А. Ф. Писемский, И. А. Гончаров, А. Н. Островский и др.) по прилегающим к морям и круп-

173

ным рекам районам России — и писатели создавали реалистичные очерки жизни страны. В Петербурге Константина дразнили «якобинцем» и «красным», но именно вокруг него сплотилась группа «либеральных бюрократов», или «партия прогресса», объединившая умных и совестливых чиновников столицы. И Константин был Александру не просто братом, но и другом.

Салон тетки Александра и Константина — Елены Павловны, женщины необыкновенного ума, — собирал еще с николаевских времен интереснейших деятелей науки и культуры. И конечно, в этом салоне не могли не делиться мыслями о том, как дальше жить России. Через великого князя Константина и великую княгиню Елену Павловну до Александра доходили самая острая критика и самые смелые мысли — вплоть до проекта освобождения 15 тыс. крепостных Елены Павловны, составленного Н. А. Милютиным. А ведь до весны 1856 г. императора «по привычке» считали защитником крепостного права!

Именно поэтому на обеде, устроенном в его честь 30 марта 1856 г. московским дворянством, губернатор Закревский, убежденный крепостник, обратился к Александру с просьбой успокоить московское дворянство — развеять слухи о возможном освобождении крестьян.

Ответ императора Александра напугал дворян. Царь сказал: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния... Не скажу вам, что я был совершенно против этого, мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться... следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, чем снизу». И после этого Александр добавил, еще раз доказав стремление сотрудничать с умными советниками: «Прошу вас, господа, подумать о том, как бы привести это в исполнение. Передайте слова мои дворянству для соображений»171.

«Правда ли, государь, что вы говорили в Москве о необходимости освобождения крестьянства?» — с таким вопросом бросился к императору, едва он вернулся в Петербург, министр С. С. Ланской. Ответ был: «Да, говорил точно то и не сожалею об этом».

Понять ли сейчас, какую смелость и решительность нужно было проявить Александру Второму для того, чтобы в стране помещиков-крепостников пойти против крепостничества? Александр знал от отца: деда Павла

174

убили дворяне за то, что он пошел против них. С другой стороны, жива была и память о пугачевщине. Боялись именно того, что дело раньше времени станет известно миллионам крестьян. В связи с этим обсуждение крестьянского вопроса было запрещено в печати (до 1857 г.), а комитет по крестьянскому вопросу был по николаевской традиции Негласным (т. е. секретным). Комитет собрал для обсуждения множество проектов, ходивших в списках. Большинство в комитете высказывались против отмены крепостничества.

Летом Александр поехал по центральным губерниям России — знакомиться с мнениями помещиков. Многие провожали карету царя трагическими возгласами: «Ах, мой друг, никакой больше надежды. Государь — красный». Но в конце 1857 г. личный друг Александра II, виленский генерал-губернатор Назимов, сумел уговорить дворян Виленской, Ковенской и Гродненской губерний обратиться к императору с просьбой разрешить начать разработку проектов «об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян». Император разрешил и, самое главное, объявил о своем разрешении во всеуслышание. Новое слово «гласность» обрело в России если и не полные, то значительные права.

С этого момента Александру в крестьянском деле стали не так нужны консервативный Негласный комитет и неповоротливый бюрократический аппарат. Обращаясь к дворянству, император напрямую обратился к общественности. В течение 1858 г. в губерниях дворяне образовали свои комитеты. Их проекты были собраны в так называемые «Редакционные комиссии», созданные в Петербурге в 1859 г.

«Невесть откуда, — писал историк Г. А. Джаншиев, — явилась фаланга молодых, знающих, трудолюбивых, преданных делу, воодушевленных любовью к отечеству государственных деятелей, шутя двигавших вопросы, веками ждавшие очереди, и наглядно доказавших всю неосновательность обычных жалоб на неимение людей»172. Император Александр дал дорогу этим деятелям. Почти одновременно с крестьянским вопросом они занялись разработкой реформ местного управления, суда, армии, образования, финансов.

«Нас никто не понукал, не заявлял требований, а работали мы, как работает редкий чиновник, из одного усердия, из любви к нашему делу, из одного желания сделать лучше и скорее, не вносили никакого личного самолюбия в дело, охотно подчинялись замечаниям и мнениям товарищей. Хорошее было время! Хорошо было наше общее настроение, о котором отрадно вспомнить. Все шло у нас очень дружно...»173

175

Императору же пришлось вести тонкую игру с консерваторами. Они пугали его насильственной революцией, к которой могут привести Россию преобразования. Потерей власти, даже, быть может, трона угрожал Александру князь А. Ф. Орлов: «Освобождение крестьян может привести людей к мысли о конституции!» — восклицал он, и слово конституция в его устах звучало страшно и вызывающе.

Император реагировал спокойно: «Что ж, если это точно будет желание России и если она к этому созрел а— я готов».

В столкновении общегосударственных интересов с частными Александр брал сторону государства. Но именно поэтому он не мог прогнать консерваторов из комитета по подготовке реформ — ведь они представляли интересы могучего меньшинства — помещиков (их было более 100 тысяч). Обращаясь к дворянским депутатам, Александр говорил:

«Я знаю, вы сами убеждены, что дело не может кончиться без жертв, но я хочу, чтобы жертвы ваши были как можно менее для вас тяжелы. Буду стараться вам помочь, но жду вашего содействия. —

Государь, ваши дворяне готовы на жертвы, хоть бы они простирались до трети их достояния! — воскликнул воронежский депутат князь Гагарин. —

Нет, таких жертв я не требую. Я лишь желаю, чтобы великое это дело совершилось безобидно и удовлетворительно для всех», — ответил Александр.

«Взгляды на представленную работу могут быть различны, — говорил император в речи к Государственному совету 28 января 1861 г. — Поэтому все различные мнения я выслушаю охотно; но я вправе требовать от вас одного, чтобы вы, отложив все личные интересы, действовали как государственные сановники, облеченные моим доверием».

Наконец настал день шестилетия вступления Александра на престол — 19 февраля 1861 г. Опасаясь покушения, император ночевал у сестры. А наутро на титульный лист документа с названием «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» легла надпись императора «Быть по сему». В опечатанных чемоданах со специальными ключами документы реформы были отправлены в губернии. В воскресенье, 5 марта (переждав масленичный разгул народа и подгадав к началу смиренного Великого поста) с амвонов российских церквей прочитали: «Осени себя крестным знаменем, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд».

Для того чтобы было понятно, какие массы населения вовлекались в намеченный процесс, приведем следующие данные на 1859 год.

176

Всего дворян, владеющих крепостными людьми в России, — 106 897, из них помещиков — 103 194.

Крепостных крестьян в России — 11 244 913 душ мужского пола или 23 069 631 обоего пола.

Государственных — 10 964 849 душ мужского пола.

Удельных — 846 995174. В среднем на помещика приходилось 100 душ крепостных крестьян.