Модальность проблемы

Суждения могут быть определенными (Катону следует жениться) и неопределенными (Следует жениться). Определенные суждения могут быть общими, частными и единичными. Если в вопросе содержится неопределенное суждение, то в ответе также содержится неопределенное суждение: следует ли жениться? Неясно, обо всех, о некоторых или о конкретных лицах задан вопрос.

Поэтому и ответить на него можно только общим образом: жениться следует или жениться не следует. Если вопрос определен, то он содержит либо общее, либо частное, либо единичное суждение: всем ли следует жениться? следует ли жениться некоторым? следует ли жениться конкретному лицу (или лицам), например Катону? Если вопрос содержит общее суждение, то ответом на него могут быть суждения общие, частные и единичные (ограничительные): следует жениться всем; не следует жениться никому; следует жениться некоторым; следует жениться лишь некоторым. Эти частные ответы могут быть конкретизированы: следует жениться всем, кроме Катона; не следует жениться никому, кроме Катона (или следует/не следует жениться только Катону). Если вопрос содержит частное суждение (следует ли жениться некоторым?), то ответом на него может быть частное суждение: следует жениться некоторым; следует жениться лишь некоторым, а некоторым (лишь некоторым) жениться не следует. Если вопрос содержит единичное суждение (следует ли жениться Катону?), то ответами могут быть только: Катону следует жениться и Катону не следует жениться.
Однако определенность и неопределенность поставленной проблемы зависит и от формы постановки и развертывания вопроса, который может содержать внутреннее противоречие. В таком случае возникает скрытая проблема.
Так, сюжет романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» построен на пародировании различных литературных и деловых жанров и классических риторических учебных упражнений, в частности контроверзы, которая состоит в постановке альтернативного

вопроса и последовательном обосновании и опровержении учащимися сторон альтернативы. В третьей книге второй части «Пантагрюэль — король дипсодов» сюжет развертывается вокруг контроверзы «следует ли жениться Панургу?»
[2.2.] «...Панург с глубоким вздохом продолжал свою речь: Вы знаете, государь, что я решил жениться, если только на мою беду все щели не будут заткнуты, забиты и заделаны. Во имя вашей давней любви ко мне скажите, какого вы на сей предмет мнения? Раз уж вы бросили жребий, — сказал Пантагрюэль, — поставили это своей задачей и приняли твердое решение, то разговор окончен, остается только привести намерение в исполнение. Да, но мне не хотелось бы приводить его в исполнение без вашего совета и согласия, — возразил Панург. Согласие я свое даю и советую вам жениться, — сказал Пантагрюэль. Да, но если вы считаете, — возразил Панург, — что мне лучше остаться на прежнем положении и перемен не искать, то я предпочел бы не вступать в брак. Коли так — не женитесь, — сказал Пантагрюэль. Да, но разве вы хотите, чтобы я влачил свои дни в один- одинешенек, без подруги жизни? — возразил Панург. — Вы же знаете, что сказано в Писании: vae soli[227]. У холостяка нет той отрады, как у человека, нашедшего себе жену. Ну, ну, женитесь с Богом! — сказал Пантагрюэль. Но если жена наставит мне рога, — а вы сами знаете: нынче год урожайный, я же тогда из себя вон выйду, — возразил Панург. — Я люблю рогоносцев, почитаю их за людей порядочных, вожу с ними дружбу, но я скорее соглашусь умереть, чем попасть в их число. Вот что у меня из головы не выходит. Выходит, не женитесь, — сказал Пантагрюэль, — ибо изречение Сенеки справедливо и исключений не допускает: как ты сам поступал с другими, так, будь уверен, поступят с тобой. Так вы говорите, — спросил Панург, — исключений не бывает? Исключений Сенека не допускает, — отвечал Пантагрюэль. Ах, шут бы его взял! — воскликнул Панург. — Не поймешь, какой же свет он имеет в виду: этот или тот. Да, но если я все-таки не могу обойтись без жены, как слепой без палки (буравчик должен действовать, а иначе что же это за жизнь?), то не лучше ли мне связать свою судьбу с какой-нибудь честной и скромной женщиной, чем менять каждый день и бояться, как бы тебя не вздули, или, еще того хуже, как бы не подцепить дурную болезнь? С порядочными женщинами я, да простят мне их мужья, пока еще не знался. Значит, женитесь себе с Богом, сказал Пантагрюэль. Но если попущением Божиим случится так, что я женюсь на порядочной женщине, а она станет меня колотить, то ведь мне придется быть смиреннее Иова, разве только я тут же не взбешусь от злости. Я слыхал, что женщины порядочные сварливы, что в семейной жизни они — сущий перец. А уж я ее перещеголяю, уж я ей закачу выволочку: и по рукам, и по ногам, и по голове, и в легкие, и в печенку, все, что на ней, изорву в клочья, — нечистый дух будет стеречь ее грешную душу прямо у порога. Хоть бы годик прожить без этаких раздоров, а еще лучше не знать из совсем. Со всем тем не женитесь, — сказал Пантагрюэль. Да, но если, — возразил Панург, — я останусь в том же состоянии, без долгов и без жены (имейте в виду, что я расквитался себе же на горе, ибо кредиторы мои не успокоились бы до тех пор, пока у меня не появилось бы потомство), если у меня не будет ни долгов, ни жены, то никто обо мне не позаботится и не создаст мне так называемого домашнего уюта.

А случись заболеть, так мне все станут делать шиворот- навыворот. Мудрец сказал: „Где нет женщины, я разумею мать семейства, законную супругу, — там больной находится в весьма затруднительном положении”. В этом я убедился на примере пап, легатов, кардиналов, епископов, аббатов, настоятелей, священников и монахов. Нет, уж я... В мужья записывайтесь с Богом, в мужья! — сказал Пантагрюэль. Да, но если я заболею и не смогу исполнять супружеские обязанности, — возразил Панург, — а жена, возмущенная моим бессилием, спутается с кем-нибудь еще и не только не будет за мной ухаживать, но еще и посмеется над моей бедой и, что хуже всего, обберет меня, как это мне не раз приходилось наблюдать, то уж пиши пропало, беги из дому в чем мать родила. Ну и дела! Уж лучше не женитесь, — сказал Пантагрюэль. Да, но в таком случае, возразил Панург, — у меня никогда не будет законных сыновей и дочерей, которым я имел бы возможность передать мое имя и герб, которым я мог бы завещать свое состояние, и наследственное и благоприобретенное (а что я в один прекрасный день его приобрету, за то я вам ручаюсь, да еще и немалую ренту буду получать), и с которыми я мог бы развлечься, если я чем-нибудь озабочен, как ежедневно развлекается с вами ваш милый, добрый отец и как развлекаются все порядочные люди в семейном кругу. И вот если я, будучи свободен от долгов и не будучи женат, буду чем-либо удручен, то, вместо того чтобы меня утешить, вы же еще станете трунить над моим злополучием. В таком случае женитесь себе с Богом! — сказал Пантагрюэль.
lt;...gt; Вы меня извините, но ваши советы напоминают песенку о Рикошете, — заметил Панург. — Сплошь одни сарказмы, насмешки и бесконечные противоречия. Одно исключает другое. Не знаешь, чего держаться.

— Равным образом и вопросы ваши содержат в себе столько „если” и столько „но”, что ничего нельзя обосновать, нельзя прийти ни к какому определенному решению, — возразил Пантагрюэль. — Ведь намерение ваше остается непоколебимым? А это же и есть самое важное, остальное зависит от стечения обстоятельств и от того, как судило Небо»
В примере [2.2] Панург подменяет постановку проблемы, которая первоначально ставится как вопрос об одобрении Пантагрюэлем намерения Панурга: осуществить принятое решение. Стало быть, проблема в постановке Панурга и с точки зрения Пантагрюэля состоит вовсе не в том, чтобы жениться или не жениться. Комизм ситуации в несовместимости ответа Пантагрюэля («Коли так — не женитесь») на реплику Панурга с последующей репликой Панурга, содержащей аргумент к человеку («но разве вы хотите, чтобы я влачил свои дни в один-одинешенек, без подруги жизни?»). Такого рода софистические подстановки Панург использует постоянно, в особенности они заметны во фрагменте, где упоминается Сенека. Эта софистическая игра, в которой участвуют оба персонажа, в конце фрагмента приводит к комическому конфликту, в ходе которого, однако, выясняется логическая сторона дела: условные суждения долженствования (если вы приняли твердое решение, то следует привести намерение в исполнение) подменяются условными проблематическими суждениями («но если жена наставит мне рога, я же тогда из себя вон выйду»), а проблема, на самом деле, состоит не в том, следует ли жениться Панургу, а в том, принял ли он твердое решение жениться.
Замысел Панурга — переложение ответственности на короля, причем Панург строит основание так называемого «рогатого аргумента»: если Пантагрюэль советует ему жениться, то оказывается целый ряд отрицательных последствий, любое из которых будет основанием для требования от советчика компенсации; если Пантагрюэль советует не жениться, то также открывается ряд отрицательных последствий, которые в равной мере могут послужить основанием для требования компенсации. Но Пантагрюэль твердо держится своей позиции — он настаивает на ответственности за решение самого Панурга, не возбраняя любое из двух решений, т. е. готовит основания для «рогатого аргумента» в положительном модусе. Последняя фраза Пантагрюэля завершает это словесное состязание, и оба они переходят к вопросам о гадании, о мнениях специалистов — философов, богословов, вра- [228] чей, юристов, каждый из которых в конечном счете также откажется нести ответственность за последствия своих советов.
По строению вопрос может быть простым (следует ли жениться?), содержать условие (следует ли жениться до достижения совершеннолетия?) или разделительным (следует ли жениться или воздержаться от брака?). Сложный вопрос предполагает сложный ответ. Однако, как видно из примера [4.2], простой по форме вопрос следует ли жениться Панургу ? на деле оказывается сложным, поскольку он предполагает предварительный ответ, по крайней мере, на два вопроса: «следует ли жениться?» и «действительно ли Панург намерен жениться?» Поэтому решение конкретного частного вопроса (частный случай — casus) всегда требует внимания к общему вопросу (основанию, правилу или норме — causa) и к ситуации, в которой формулируется проблема.

<< | >>

↑

Источник: Волков А.А.. Теория риторической аргументации. 2009

Еще по теме Модальность проблемы:

- История русского языка - Лингвистика - Перевод и переводоведение (Английский язык) - Прикладная лингвистика - Риторика - Русский язык - Социолингвистика -