Начало изучения истории Партии социалистов- революционеров

Историографию Партии социалистов-революционеров всегда отличала высокая степень политизированности. Начало XX в. - время столкновения различных идеологических концепций исторического развития страны.

монархического, конституционно-демократического и

революционно-социалистического. В обновлении страны были заинтересованы почти все классы и слои тогдашнего общества, но каждый из них хотел это сделать по-своему. Политическая борьба, происходившая в начале XX в. в России, была борьбой за то, какой должна стать модель этого обновления.

Политические партии России возникли позднее, чем в Западной Европе и США. Это отразило различный стадиальный уровень всей системы общественных отношений в Российской империи и западноевропейских странах. Иным был в ней и

порядок возникновения партий по их социальной стратификации: вначале оформились партии социалистической ориентации, затем либеральной и, наконец, консервативной. К 1906 г. процесс оформления социалистических партий, в том числе эсеров, которые провели учредительный съезд, в основном завершился.

Анализ этого события важен как в плане определенного

подведения итогов российского политического процесса XX века, так и в плане концептуального осмысления истории партии эсеров в целом.

Развитие России в пореформенный период сопровождалось определенными успехами капитализма в промышленности, его проникновением в деревню, все более очевидными становились признаки распада общины и социального расслоения крестьянства. Новые общественно-экономические отношения ставили перед народниками задачу найти свое место на этом историческом этапе. Принимая название «социалисты-революционеры», которое ранее использовали участники «Народной воли», народники подчеркивали преемственность с революционным движением предшествующих десятилетий. В то же время социалисты- революционеры отмежевывались от реформизма либеральных народников, так же как и от увлечений заговорщическими идеями, которые были свойственны эпигонам «старого» народничества. В многочисленных спорах и диспутах рождалась идеология социалистов-революционеров. Более всего идеи эсеров отражали стремление модернизировать страну по-крестьянски, сохранив ее аграрный облик. Реальное содержание эсеровского социализма заключалось в том, чтобы с помощью лозунгов о свободе, равенстве и справедливости мобилизовать народ на последовательную ликвидацию остатков феодального строя.

Своим новым названием революционные народники обозначали лишь свои намерения, которые надо было воплотить в теорию и конкретизировать в программе и тактике. Эту задачу взял на себя ряд эсеровских кружков и организаций, которые появились в середине 1890-х гг. Среди них были «Союз русских социалистов-революционеров» в Берне (1893г.), киевская группа социалистов-революционеров и «Союз социалистов- революционеров» в Саратове (1895-1896 гг.). Посылом к

возникновению организаций социалистов-революционеров послужил ряд обстоятельств: современники называли голод и холерные бунты в 1891-1892 гг., вспыхнувшие в различных губерниях России. Они вновь остро поставили перед демократической интеллигенцией проблемы деревни, изучения жизни, психологии и настроения крестьянства. Другим посылом к возникновению эсеровских групп был уход из жизни лидеров предшествующей генерации народничества. Выдвижение молодежи, которая не только не считала идеи народничества обреченными, но и твердо верила, что в такой преимущественно крестьянской стране, как Россия, будущее не за марксизмом, а за народничеством. Но не за старым наивно-романтическим народничеством, идеализировавшим натуральное хозяйство, считавшим крестьянина социалистом по природе, а за обновленным народничеством, свободным от былых ошибок и увлечений.

Современники, анализирующие причины возникновения партии эсеров, называли в этой связи также серию успешных терактов против наиболее одиозных представителей самодержавия и эволюцию демократической по направленности отечественной литературы. На книгах и статьях Н. К. Михайловского, Г.И.Успенского, С.Т.Семенова, А.В.Пешехонова и других, писавших на крестьянскую тему, выросло не одно поколение социалистов-революционеров. Крестьянские бунты в 1902 г. в Полтавской, Харьковской и Воронежских губерниях еще раз подтвердили уверенность эсеров в необходимости создания единой революционной партии69.

Сам процесс образования ПСР из этих эсеровских организаций оказался достаточно длительным. Только на учредительном съезде эсеров, состоявшемся в конце 1905-начале 1906 гг., удалось утвердить программу, принять устав и подвести итог десятилетней истории эсеровского движения. Неоднократно предпринимаемые до этого попытки (съезды в 1897 г. в Воронеже и Полтаве, в 1898 г. в Киеве) объединиться в партию оказывались безрезультатными. По любому вопросу теории, тактики, партийного строительства в среде эсеров существовали значительные разногласия, которые со временем лишь обострялись.

Интерес к Партии социалистов-революционеров возник фактически с момента выхода заявления о создании этой

'у

организации . Объединение зарубежных групп и народнических структур внутри страны в партию эсеров привлекло внимание прежде всего политиков. Профессиональная историческая наука вопрос о появлении и генезисе партии эсеров обошла стороной. Это было вызвано рядом причин: общим состоянием исторической науки в самодержавной России, ее приоритетными целями и задачами, конкретной проблематикой исследований того времени, организационными условиями деятельности научных учреждений, отсутствием необходимой источниковой базы, методологических подходов к изучению российских политических партий и т.д.

Отечественная историческая наука в начале XX в. была сосредоточена в крупных мегаполисах, прежде всего в европейской части Российской империи. Традиционно она ассоциировалась с коллективами историко-филологических факультетов Московского, Санкт-Петербургского, Варшавского и некоторых других университетов.

Историческая наука в то время была представлена несколькими направлениями и школами историков. Наиболее влиятельным течением в рамках либеральной историографии была государственная или историко-юридическая школа, представленная именами С.М.Соловьева, Б.Н.Чичерина и Н.Д.Кавелина. К этой же группе примыкал В.О.Ключевский. Названные исследователи полагали, что «история как наука должна служить не какой-либо группе, а всему обществу. В этом случае она становится естественным стержнем культуры, которая укрепляет государственность, чем создаются предпосылки реализации общественных отношений». Такая позиция обуславливалась исторически сложившейся особенностью российской государственности. Как полагает в этой связи М.Д.Карпачев, «кроме репрессий, российская государственность держалась на религиозном самосоединении крестьянства с царем, в основе которого было иррациональное чувство»70. Историки признавали надклассовый характер царской власти. По их мнению, весь уклад русской жизни во всех его проявлениях не мог быть изменен насильственным путем. Единственный выход заключался в постепенной модернизации существующего строя и подъеме народного просвещения. Особая роль в этом процессе отводилась государству и интеллигенции. В отличие от просветителей XVIII

в., предложивших линейный подход и заявивших, что история «универсальна» и в ней действуют общие и объективные по характеру закономерности, С.М.Соловьев и В.О.Ключевский придерживались логики цикличности.

Мнение о «догоняющем и циклическом» развитии России впервые было высказано П.Я.Чаадаевым и впоследствии поддержано Н.Я.Данилевским. Оба полагали, что Россия находится вне западной цивилизации и движется по замкнутому кругу. К такому же выводу склонялся В.О.Ключевский, который писал: «Типологическое отличие России от Запада заключается во всеобъемлющей роли соборности и роли государства в организации жизни страны, в подавлении им частного интереса и политической оппозиции. Такое противостояние не выдерживало военно-технического соперничества с Западом, а это заставляло государство проводить реформы, наспех заимствуя чужой опыт»71.

Несколько иных взглядов придерживался ученик

В.О.Ключевского П.Н.Милюков. По его мнению, «Россия развивается в русле западноевропейских закономерностей с присущими ей замедленными темпами роста. Однако в отличие от Запада социальное и экономическое развитие России шло главным образом под воздействием государства, сверху вниз»72. Для взглядов П.Н.Милюкова была характерна недооценка роли экономических и социальных факторов и переоценка роли государства73.

Совершенно противоположный подход использовал другой ученик В.О.Ключевского - М.Н.Покровский. Он встал на позиции линейной интерпретации исторического процесса, в основу которой легла материалистическая концепция понимания истории. Под схему линейного развития истории, закономерности смены общественно-экономических формаций М.Н.Покровский подводил факты российской действительности с соответствующим объяснением: Россия в силу своеобразия развития призвана

догнать и перегнать западные страны74.

Профессиональные историки в период самодержавия не оставили каких-либо оценок, суждений и выводов о Партии социалистов-революционеров. По меткому замечанию

В.О.Ключевского, «история - это то, что было сто лет назад, а все

о

что позже уже политика» . Естественно, будучи современниками возникновения ПСР, профессиональные историки были знакомы с деятельностью эсеров по материалам периодической печати. Их волновало разрешение крестьянского, рабочего, национального, студенческого и других злободневных вопросов российской действительности. В то же время, являясь представителями академической науки, высокообразованными и

высокооплачиваемыми специалистами, они в большинстве своем связывали дальнейшую судьбу России не с революцией, а с реформами и уступками самодержавия.

Как уже отмечалось, Партия социалистов-революционеров оказалась объектом внимания профессиональных политиков. В период правления Николая II практически все политические силы, представляющие как правительственный лагерь, так и различные партийные структуры, в той или иной степени отреагировали на рождение новой партии. Как правило, субъективные пристрастия авторов, представляющих разные направления общественной мысли, оказали влияние на определение места партии эсеров, роли ее вождей, на раскрытие причинно-следственных связей, на оценку событий и общую характеристику той эпохи. Историография эсеров в период самодержавия практически делала первые шаги, по своему характеру представляя историческую публицистику. К тому же в царской России научное изучение деятельности революционных партий не приветствовалось. Скорее это было прерогативой охранительных организаций и конкретно Отдельного корпуса жандармов.

Работа, одна из лучших до нынешнего времени в плане насыщенности фактическим материалом, освещающая историю эсеров до Февраля 1917 г., написана охранником -

интеллектуалом, жандармским полковником А.И.Спиридовичем, сделавшим свою блестящую карьеру прежде всего на борьбе с ПСР. Опубликованная в 1916 г., она положила начало устойчивому представлению об эсерах как практически исключительно интеллигентско - террористической организации75. Основу этой работы составили лекции, прочитанные автором на курсах жандармских офицеров. Первое, дореволюционное издание книги было малотиражным и по назначению сугубо практическим. Разосланная жандармским и охранным учреждениям книга должна была пополнить знания работников этих учреждений о партии эсеров как об опасном политическом противнике и сделать борьбу с ней более эффективной.

На основании собственных наблюдений, а также документов, изъятых при арестах эсеров, А.И.Спиридович пришел к выводу, что причиной возникновения ПСР являются, с одной стороны, идеализм радикально настроенной молодежи, «с презрением» относившейся к собственности и поэтому воспевающей крестьянскую общину, с другой - антимонархическая и антиправославная пропаганда, которая издавна ведется в чертах оседлости. По мнению жандармского историка, радикальная интеллигенция могла предаваться разговорам о социализме, находясь на иждивении у родителей или у правительства, платившего ей стипендию. Разочарование народников в крестьянстве побудило многих радикалов выбрать в качестве средства борьбы индивидуальный террор, в связи с чем А.И.Спиридович сделал вывод, что они стремились достичь двух целей: деморализовать правительство и продемонстрировать

крестьянству уязвимость монархии, на которую те взирали с благоговением. Он писал: «По иронии судьбы и по неизменному закону для всех революционных российских партий второй половины прошлого столетия, главнейшими заправилами этой «народнической» русской партии оказались Гоц, Минор, Гершуни, Рубанович, Натансон, Азеф. Говорить тут о любви к России и о заботе о русском народе не приходится»76.

Давая оценку одной из крупных эсеровских групп - киевской,

А.И.Спиридович отмечал, что «эсеры в 1903 г. массой не владели. Партия только что складывалась. Их киевский комитет состоял тогда из евреев. Сторонниками партии в Киеве была тогда интеллигентная еврейская молодежь, преимущественно девицы. Влияние Гершуни сказалось в том, что все они бредили террором.... Кружков у эсеров было мало. Рабочие тяготели или к Бунду, или к русским социал-демократам»77.

По мнению автора, после опубликования Манифеста 17 октября 1905 г. эсеры в течение двух месяцев не могли выработать свою самостоятельную тактику, и, полностью растерявшись, следовали за кадетами. Лишь в вопросах террора они проявляли определенную самостоятельность, буквально боготворя его. Свой вывод об эсерах как исключительно интеллигентско- террористической организации он аргументировал болезненным восприятием и соответствующей оценкой правящими кругами террористических актов.

Одним из важных сюжетов, к которым обратился жандармский историк, являлась проблема финансирования ПСР. Проанализировав попавшие в его руки расписки, отчеты, ведомости, А.И.Спиридович пришел к выводу, что бюджетный фонд эсеров складывался из пожертвований, доходов от издательской деятельности, экспроприаций и весьма незначительных членских взносов. Поступали в партийную кассу суммы и от иностранных государств. А.И.Спиридович указывает на получение ЦК ПСР в 1905 г. от американских нефтепромышленников одного миллиона франков с обязательством поделить его между всеми революционными партиями. Деньги американцы давали на организацию забастовок на нефтяных месторождениях братьев Нобель в Баку. Значительные суммы, по данным А.И.Спиридовича, были переданы эсерам от японского правительства в период русско- японской войны и позднее78.

Другой проблемой, на которую обратил внимание жандармский историк, была выявленная им многослойность эсеровского движения, дифференциация его на группы. Так, в атмосфере путаницы и неразберихи А.И.Спиридович конкретно и четко показал, что покушение на П.А.Столыпина 12 августа 1906 г. было организовано не ПСР, а эсерами-максималистами, после чего партия эсеров окончательно отказалась от сотрудничества с этой группой, а Е.Ф.Азеф еще и передал в Департамент полиции имена исполнителей теракта79.

Используя документы Департамента полиции, А.И.Спиридович осветил действия социалистов-революционеров в крупнейших городах европейской части России. Впервые им была показана деятельность «Рабочей партии политического освобождения России», созданной Г.А.Гершуни в Минске, так называемой южной «Партии социалистов-революционеров», «Союза социалистов-революционеров», организованного А.А.Аргуновым в Саратове. В своих оценках А.И.Спиридович представляет и характеризует социалистов-революционеров и их борьбу как действия, полные жестокости и бесчеловечности. Для этого имелись не только профессиональные, но и личные причины. После покушения террористов на автора его супруга заболела тяжелой психической болезнью и вскоре скончалась.

Главный вывод А.И.Спиридовича о Партии социалистов- революционеров как исключительно интеллигентско- террористической организации, к сожалению, не способствует пониманию истинного места и роли ПСР в период борьбы с самодержавием. Классовый подход А.И.Спиридовича в оценке истории эсеров оборачивался черно-белой схемой российского партогенеза. Многие аспекты эсеровского движения, в частности, легальные формы революционной борьбы, широко применявшиеся эсерами в то время, - не освещены, хотя в большинстве своих изданий социалисты-революционеры основной акцент делали на пропаганду массовых форм революционной борьбы, популяризацию программных требований.

Лишь после публикации в 1918 г. книги бывшего работника «охранки» В.К.Агафонова в научный оборот вошли сведения о действиях заграничной жандармской агентуры, внедренной в эсеровские структуры80. Об этой стороне политического сыска

А.И.Спиридович не знал и соответственно не мог осветить ее. Работу с зарубежной резидентурой возглавлял П.И.Рачковский, получавший сведения непосредственно от Е.Ф.Азефа. Как полагал

А.И.Спиридович, Департамент полиции не сумел помешать сплочению эсеров в партию, хотя имел для этого возможность.

Тема провокаций в рядах ПСР привлекла внимание другого бывшего сотрудника политического сыска Л.П.Меньщикова81. В 1909 г. он эмигрировал из России и сделал ряд сенсационных заявлений о провокаторах, внедренных в революционные партии, нанеся тем самым существенный вред Департаменту полиции. Л.П.Меныциков подробно рассмотрел роль Е.Ф.Азефа в формировании Боевой организации ПСР и причины, которые позволили ему столь долго играть роль двойного агента82.

В целом, представители правительственного лагеря изображали эсеров беспочвенными мечтателями, импульсивными бунтовщиками, сеющими вредные иллюзии, опасными врагами существующего строя, интересов России. Так, в письме

А.И.Спиридовичу С.В.Зубатов характеризовал эсеров как «доморощенную партию неисправимых утопистов, органических беспорядочников и сентиментального зверья»83. Свой вывод

С.В.Зубатов мотивировал тем, что террористические методы борьбы эсеров нивелировали христианские запреты на пролитие крови.

Таким образом, консерваторы считали, что причиной возникновения партии эсеров является тлетворное влияние «заумных» учений Запада, нашедших благодатную почву среди интеллигенции. Для большинства консерваторов понятия «революционер», «уличный агитатор», «террорист» и «еврей»

были почти синонимами. В опубликованном в «Московских

ведомостях» в 1906 г. «Руководстве черносотенца-монархиста»

говорилось, что каждый, кто «в настоящее время хочет ограничить

самодержавную власть русского царя», является внутренним

врагом России, действующим в союзе с внешними врагами. При

этом разъяснялось, что «внутренними врагами» являются:

«конституционалисты, демократы, социалисты, революционеры,

18

анархисты и евреи» . А.И.Спиридович дал несколько иную трактовку «внутренних врагов государства»: «это воры,

мошенники, убийцы, шпионы, социалисты и вообще все, кто идут против государя и внутреннего порядка в стране»84.

Социальную базу ПСР, по мнению консерваторов, составляла еврейская и русская интеллигенция. Программа партии напрямую связывалась с фамилиями М. А.Бакунина, А.И.Герцена и П.П.Лаврова. Идеологом ПСР консерваторы называли Н.К.Михайловского. В целом Партия социалистов-революционеров оценивалась как «представительница своеобразного русского социализма с эфемерной основной мечтой русской интеллигенции, что наша крестьянская община может быть легко использована как ступень к переходу на социалистический строй, что наш крестьянин природный социалист. В революционных рядах партия

явилась прямой последовательницей партии «Народная воля» с ее

20

тактическим девизом «Цель оправдывает средства» .

Характеризуя работы представителей либерального лагеря, нельзя не отметить, что они создавались в период активной идейной и практической борьбы между либералами и эсерами. Поэтому в публикациях либералов невозможно было избежать

политической заостренности, повышенной эмоциональной

окрашенности оценок и выводов. Характерно в этом отношении

признание левого либерала Н.А.Бердяева: «Я не мог примкнуть к

социалистам - народникам или социалистам-революционерам, как

они стали именоваться. Мне был чужд психологический тип

21

старых русских революционеров» . По мнению Н.А.Бердяева, к 80-м годам XIX столетия народнический социализм был изжит, и революционное движение не могло дальше развиваться под его знаменем. Известный философ полагал, что русскому

народничеству всегда было свойственно отвращение к

буржуазности и боязнь развития капитализма в России. Оно верили в особые пути развития страны, в предназначение русского народа разрешить социальный вопрос лучше и скорее, чем на Западе. По меткому замечанию Н.А.Бердяева, «в сравнении с марксизмом старый русский социализм представлялся явлением провинциальным»85.

Как считал Н.А.Бердяев, возникновение «Народной воли», которая ставила политическую цель свергнуть самодержавие исключительно путем террора, явно свидетельствовало о кризисе народничества. Свое суждение известный философ аргументировал тем, что революционная интеллигенция разуверилась в крестьянстве и решила опереться лишь на свой собственный героизм. Поэтому возможную русскую революцию философ связывал с большевизмом, считая социал- революционаризм прошедшим этапом86.

Либеральные публицисты осуждали эсеровские желания

24

«двигать людьми как автоматами, а не учить их двигаться» . П.Н.Милюков, П.Б.Струве называли эсеров самой революционной из всех русских партий и считали, что в ее тактике лежала политическая наивность, доходившая до веры в чудеса. Их безумный радикализм, по мнению авторов «Вех», погубил или задержал аграрную реформу и привел к третьеиюньскому государственному перевороту 1907 года. Вопрос о том, кто более «революционен», обстоятельно рассматривался в дооктябрьской историографии, и наиболее основательный ответ на него дали «веховцы». Рассматривая проблему, почему в обществе устоялось мнение, что эсеры «левее» социал-демократов, а анархисты и максималисты «левее» эсеров, они пришли к заключению: «Левее» тот, кто ближе к смерти, чья работа опаснее не для общественного строя, с которым идет борьба, а для личности самого революционера. В общем, социалист-революционер ближе к виселице, чем социал-демократ, максималист и анархист еще ближе, чем социалисты-революционеры»87.

Либералы приветствовали любые устремления эсеров к более взвешенным действиям, к парламентаризму. Один из самых суровых оппонентов эсеровской программы П.Б.Струве отмечал «чудовищный симбиоз славянофильских и социалистических идей, образчик полной бесшабашности, теоретической и моральной, единственная цель которого - основательнее стравить бар и мужиков»88. По его мнению, эсеровский социализм перекрещивался с черносотенством, образуя с ним некоторое внутреннее и духовное единство, в то время как у социал- демократии черносотенство «есть идейно несущественный

27

придаток» . П.Н.Милюков, обвиняя эсеров в «отсутствии политической прозорливости», называл их «неподкупными идеалистами»89.

По мысли П.Б.Струве и М.Я.Герценштейна, эсеровская аграрная программа - книжная барская выдумка доктринального социализма, которая не улучшит положение крестьянства, а

29

усугубит состояние страны . Совершенно иначе представляли аграрную программу эсеров несколько лет спустя А.А.Кауфман и М.И.Туган-Барановский. М.И.Туган-Барановский пришел к выводу, что в области промышленности ближе к истине оказались социал-демократы, а в области сельского хозяйства - эсеры90. По

А.А.Кауфману, в области аграрных отношений «народники оказались правы, настаивая на своеобразии русских экономических отношений»91.

Либералы совершенно иначе, чем консерваторы, оценивали причины появления и место партии эсеров в политической жизни России. Ее возникновение они связывали с искренним стремлением демократической интеллигенции служить своему народу. Однако пути этого «служения» характеризовались как утопичные, оторванные от реалий социально-экономической жизни России. Так, П.Н.Милюков полагал, что появление Партии социалистов-революционеров связано с разочарованностью старых народников в своем тезисе о русском народе как прирожденном социалисте: «Государство не разрушится от одного заклинания народного духа. Политическая реформа должна предшествовать социальной. Психология побежденных и разочаровавшихся революционеров-социалистов 80-х и 90-х годов прошлого столетия шла навстречу этому выводу»92. Эсеры, по мнению П.Н.Милюкова, отличались от своих предшественников тем, что поставили политические требования впереди социальных. В то же время их «революционное движение в 1905 г. далеко не успело проникнуть в массы; его роль заменяла «симуляция революции» интеллигентами»93.

Эсеровские публицисты апологетизировали концепцию и тактику своей партии94. Ее возникновение связывалось ими с постоянным конфликтом между властью и народом. Разгул правительственных репрессий, особенно против участников аграрных выступлений, студенческих волнений, привел народников к выводу о необходимости создания организации, опирающейся на массовое движение, включающее в себя весь трудовой народ, прежде всего пролетариат, крестьянство и интеллигенцию. Эсеры считали, что после упадка народничества в 1890-е гг. для части интеллигенции нравственный долг служения народу вновь обрел формы хождения в народ, через развитие кружкового движения в городах. Консолидации разрозненных народнических групп в единую партию, как это не парадоксально звучит, способствовало распространение в России марксизма. Как вспоминал позднее В.М.Чернов, марксисты делали ставку в своей «работе» исключительно на «класс-мессию, класс-спаситель» - пролетариат. Крестьянство и интеллигенция оставались народникам, полагавшим, что этим социальным группам также нужна своя политическая партия. «Само имя «эс-эры» как специфическое обозначение нашего течения в русском социализме явилось почти случайно. Исторически одинаково социалистами- революционерами называли себя и землевольцы, и народовольцы, и чернопередельцы; даже стоявшие на грани между либерализмом и социализмом народоправцы не покидали имени... Социальнореволюционной партии народного права»95.

Несколько иначе объяснял появление наименования «социалисты-революционеры» другой основатель и историк ПСР

А.А.Аргунов. Он писал: «отмежевываясь от термина «народник», который к тому времени не только не пользовался популярностью, а напротив, употреблялся в среде либералов, революционеров, «передовой общественности» с оттенком пренебрежения, революционные народнические организации подчеркивали этим родство с «Народной волей», которые называли себя социалистами и революционерами»96.

Эсеры считали, что их партия не образовалась, а объединилась. Это было принципиально важное определение, так как стороны, подписавшие соглашение о вхождении в партию, с самого начала остались при своих взглядах на теорию и тактику политической борьбы, что в последствии привело к многочисленным кризисам и организационному распаду ПСР. В Партию социалистов-революционеров вошли три крупные организации: т.н. «северные» эсеры, «южные» эсеры и «Рабочая партия политического освобождения России» (РППОР). В работе

С.Н.Слетова показана сложность оформления партии, происходившего по схеме «всех до кучи». Так называемые «северные» эсеры подчеркивали свою преемственность с народовольцами и выступали за пропаганду террора. «Южные», наоборот, категорически были против террора, а деятели РППОР, в том числе Г.А.Гершуни, выступили только за политические

"ХП

свободы и за террор .

•> о

представителей рабочих» .

Свое место в политической жизни страны эсеры определяли между марксистами и либералами. По словам В.М.Чернова, «у народников и марксистов в конце концов цель одна; в социальной политике. Впрочем, в области аграрного законодательства они, вероятно, довольно серьезно разойдутся... Либералы наши попутчики... впредь до свержения самодержавия и утверждения демократических свобод и самоуправления»97.

Признание своих тактических неудач эсерами сочеталось с убежденностью, что это результат частных причин: работы

«охранки», преобладания социал-демократии в городах, недостаточности сил и средств, организационных просчетов. Иногда социалисты-революционеры верно отмечали органические пороки, присущие своей партии: «Если мы были так сильны, как проповедники и учителя социализма, то как люди революционного действия, как тактики и стратеги революции, как руководители восстания, - мы были чрезвычайно слабы»98.

Эсеровские «отзовисты» обвиняли партию в склонности к оппортунизму, видя его во временном прекращении террора, надеждах на Думу. В свою очередь, эсеровские «ликвидаторы» критиковали партию за революционные акции, чрезмерные, как им казалось, надежды на массы и недостаточное использование легальных возможностей.

Фактически первым историком своей партии стал С.Н.Слетов. В 1912 г. он опубликовал «Очерки истории партии с.-р.», в которых стремился доказать, что партия создавалась не сверху, а снизу, усилиями разрозненных вначале партийных ячеек. Перед Первой мировой войной С.Н.Слетов вместе с другими эсерами начал составлять библиографию по истории революционного движения в России, но война, а затем гибель не позволили ему завершить эту работу. В апреле 1917 г. увидела свет основная работа С.Н.Слетова «К истории возникновения партии социалистов-революционеров»99. Стоящая на грани мемуаристики и исторического исследования, она в определенной мере осветила ряд вопросов, связанных с первоначальным периодом возникновения Партии социалистов-революционеров. Надежды на освобождение России эсеры конца XIX в., по мнению С.Н.Слетова, связывали главным образом с борьбой пролетариата, а вовсе не крестьянства. Историк отмечал, как летом 1901 г. М.Р.Гоц, например, энергично выступал против попыток В.М.Чернова и Е.К.Брешко-Брешковской положить начало пропаганде в деревне.

Лишь после начала крестьянских волнений в Полтавской и Харьковской губерниях социалисты-революционеры пришли к единому мнению и, как писал С.Н.Слетов, решили начать организованную работу в деревне. Эсеровский историк отмечал и обострение отношений в партии между сторонниками и противниками террора, а также теми, кто возлагал надежды на массовое крестьянское движение. По его личным наблюдениям, апогей террористических настроений в ПСР пришелся на лето 1904 г., когда был убит В.К.Плеве. Будучи обеспокоенным

«страшно усилившимся в партии влиянием террора и заговорщичества», С.Н.Слетов вышел из состава ЦК100.

Главную цель С.Н.Слетов как историк партии эсеров видел в том, чтобы отвести ПСР ведущее место в российском революционном движении. Важной задачей в этом направлении была нравственная реабилитация партии, авторитет которой в связи с «делом Азефа» в глазах демократической общественности заметно пошатнулся. С этой целью С.Н.Слетов в роли «отца- основателя» ПСР показал Г. А.Гершуни, хотя как непосредственный участник событий прекрасно знал, что не он, а Е.Ф.Азеф являлся истинным объединителем эсеровских кружков и организаций в партию эсеров. Позднее именно эта точка зрения утвердилась в отечественной историографии и была опровергнута лишь в последнее десятилетие.

Другой вопрос, привлекший внимание С.Н.Слетова, касался проблемы теоретической и организационной дифференциации в рядах ПСР. Причины оформления в партии групп и фракций, от умеренных до радикальных, оценивались автором как исключительно субъективные. В создании партии приняли участие слишком разные люди: «организации не было. Была, конечно, группа людей лично знакомых, без определенных прав, без обязанностей, связанных друг с другом»101. Некоторые из них призывали к немедленной социальной революции, требовали пересмотра теоретических взглядов эсеровской партии, ее методов борьбы, другие панически боялись реальной революционной работы. По мнению С.Н.Слетова, вульгарный социализм первых стоял на грани с анархизмом и привел к появлению максимализма, а участие в освободительном движение вторых - к возникновению

44

партии энесов .

Работы лидеров социал-демократии обоих течений представляли собой прежде всего политические документы. Авторы преследовали вполне очевидную цель: накануне

очередных парламентских выборов показать избирателям программные цели, социальную базу, характерные черты, присущие той или иной политической партии, призвать их голосовать за себя. В этих случаях не обходилось без известного огрубления характеристик и оценок. Введенная в оборот в дооктябрьский период истории России мартовская и ленинская терминология широко использовалась не только в партийной, но и в научной литературе советского времени.

Третий том пятитомного издания «Общественное движение в России в начале XX века» содержал анализ истории всех главных политических партий России, в том числе и эсеров102. Впоследствии в советской историографии данное издание получило

46

выразительное название - «меньшевистскии пятитомник» .

Автор раздела о ПСР социал-демократ П.П.Маслов полагал, что до революции 1905-1907 гг. эсеры были лишь узкой группой единомышленников. Революция создала предпосылки для возникновения в России партий, отличающихся не только по социально-классовому составу, но и по средствам и методам достижения государственной власти. Хотя эсеры были избраны в Думу, их думская тактика определялась революционной ситуацией и активностью народных масс вне стен парламента. Социалисты- революционеры были, по мнению П.П.Маслова, партией «уличного действия»: хотя их аморфная фракция присутствовала в

Государственной Думе, основную практическую деятельность ПСР проводила не в стенах парламента, а на заводах, фабриках, в деревнях и селах, в студенческих аудиториях. Террористическая деятельность эсеров рассматривается П.П.Масловым как результат озлобления, вызванного правительственными репрессиями. Меньшевистский историк пишет о бесплодности, особенно после разоблачения Е.Ф.Азефа, этой формы борьбы. В целом П.П.Маслов сделал следующие выводы:

-первая российская революция создала «живительную почву» для возникновения в России партий, отличавшихся не только по социально-классовому составу, но и по средствам и методам достижения целей.

-почти все партии пытались выдать себя за носителей прогрессивных идей, но социалисты-революционеры стремились объединить все революционные силы, а социал-демократы лишь пролетариат.

-спад революционной активности в значительной мере отразился на провале эсеровских законопроектов в Государственной Думе. Из факта победы энесов над эсерами в привлечении Трудовой группы на сторону своего аграрного законопроекта П.П.Маслов сделал вывод о неприятии крестьянством эсеровского социализма, о предпочтении им фермерского пути.

Позднее П.П.Маслов даже утверждал, что после событий 3 июня 1907 г. партия эсеров в сущности исчезла и политически ничем себя не проявляла. Он объяснял это узким доктринерством и политической неопытностью лидеров эсеров, в силу чего они не смогли обеспечить адекватного соответствия тактических

установок стратегическим задачам103.

Итак, социал-демократия негативно оценивала рождение новой политической партии, своего конкурента по

социалистическому лагерю. Показательно, что на II съезде РСДРП в резолюции по отношению к партии социалистов-

революционеров, предложенной П.Б.Аксельродом, эсеры

рассматривались как «буржуазно-революционная фракция». Деятельность этой «фракции», по мнению П.Б.Аксельрода, вредна не только для политического развития пролетариата, но и для общедемократической борьбы против абсолютизма104. В резолюции осуждалась мысль о возможности объединения РСДРП и ПСР и подчеркивалось, что «в отдельных случаях борьбы с царизмом» с эсерами возможны лишь «частные соглашения», причем под контролем ЦК РСДРП. С августа по декабрь 1902 г. в каждом номере газеты «Искра» помещалось от двух до четырех статей или заметок, направленных против эсеров. П.П.Маслов, Ю.О.Мартов, П.Б.Аксельрод видели в аграрной программе эсеров лишь опасное, вредное, мещанское, обывательское заблуждение, а саму партию считали исключительно интеллигентской, «несоциалистической и притом крайне слабой по своему фактическому влиянию и значению»105.

Как полагает С.В.Тютюкин, «сугубо негативное отношение к эсерам и недооценка их роли в революционном российском движении стойко сохранялись у меньшевиков вплоть до Первой мировой войны и лишь в 1917 г. сменились установкой на блокирование оборонческих элементов обеих партий, с одной стороны, и интернационалистских - с другой»106.

Другие марксисты, в частности, большевики постоянно «изобличали» Партию социалистов-революционеров в «мелкобуржуазности». В этой связи следует отметить работы В.И.Ленина и Л.Б.Каменева, а также левого социал-демократа Л.Д.Троцкого.

Характеризуя общественное развитие России в начале XX в., B.

И.Ленин отмечал, что революционное движение в стране развивается с поразительной быстротой, идет бурный процесс формирования партий, «закладываются камни для социально- политических построек, которые будут долго-долго определять судьбы всей страны»107. После образования партии эсеров в 1902- 1903 гг. В.И.Ленин относился к ней как к группе, не имеющей

С')

четкой социальной базы и не опирающейся на какой-либо класс . Он считал, что в условиях идейного «разгрома» народничества и движения революционно настроенной интеллигенции к социал- демократии эсеры занимали тогда промежуточное положение между марксизмом и народничеством. Само понятие «социалист- революционер» первоначально воспринималось им как направление, включающее всех сторонников революционной

53

борьбы. В.И.Ленин причислял к нему и социал-демократов , так как объединение эсеров в партию произошло на основе соглашений, где стороны представляли различные взгляды на социально-экономическое развитие России и тактику борьбы, и какое-то время было неясно, какие мнения станут господствующими в ПСР. К тому же группа «старых народовольцев» в журнале «Вестник русской революции» заявила, что придерживается «отрицательного взгляда на деревню как исходную точку демократического переворота»108. После публикации эсеровских статей в журнале «Русское богатство», В.И.Ленин пришел к выводу, что взгляды их авторов «мелкобуржуазны»109, они уходят своими корнями в «старое»

народничество. Анализируя идеологию новой партии, В.И.Ленин отмечал: «старинное народничество, подновленное модным

европейским оппортунизмом (ревизионизмом, берштейнианством, критикой Маркса) составляет весь оригинальный идейный багаж так называемых социалистов-революционеров»110.

Особенность народнических идей В.И.Ленин сводил к следующим положениям: 1)

Признание капитализма в России упадком, регрессом. 2)

Признание самобытности русского экономического строя вообще и крестьянина с его общиной, артелью и т.п. в частности. 3)

Игнорирование связи «интеллигенции» и юридическо- политических учреждений страны с материальными интересами

57

определенных общественных классов» .

Так как классовая сущность социалистов-революционеров проявлялась по мере роста крестьянского движения, ПСР, по мнению В.И.Ленина, все более выражала интересы и настроения крестьянства, в определенной степени была их идеологом. Заблуждения и ошибки социалистов-революционеров состояли, отмечал В.И.Ленин, в том, что и на крестьянство и на буржуазию они смотрели чаще всего как на абстракции, вне возможной их эволюции в настоящем и будущем. Как отмечала резолюция V съезда РСДРП, народники, в том числе эсеры, «более или менее близко выражают интересы и точку зрения широких масс деревенской и мелкой городской буржуазии» . В своей основной философской работе «Материализм и эмпириокритицизм» B.

И.Ленин критиковал В.М.Чернова по этому поводу 16 раз111. Он подчеркивал, что «мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе»112.

Осенью 1906 г. появилась газетная статья В.И.Ленина «Опыт классификации русских политических партий». В ней подчеркивалось, что революция и новая избирательная кампания требовали отчетливого определения отношения к различным партиям, а «это возможно лишь на основании научного, т.е. классового анализа их»113. В.И.Ленин называл пять основных типов российских политических партий: 1) черносотенцы; 2) октябристы; 3)

кадеты; 4) трудовики и 5) социал-демократы. В этой же статье социалисты-революционеры были отнесены В.И. Лениным к «партиям радикальной или радикальничающей мелкой буржуазии». В «Проекте обращения к избирателям» (ноябрь 1906 г.)114 и статье «Политические партии в России» (май 1912 г.)115 В.И.Ленин в определенной мере повторил эту характеристику, написав, что партия эсеров есть, в сущности, не что иное, как фракция буржуазной демократии, фракция по составу своему преимущественно интеллигентская, по точке зрения преимущественно мелкобуржуазная, по теоретическому своему знамени - эклектически соединяющая новейший оппортунизм и стародедовское народничество.

Оценивая итоги I съезда ПСР, В.И.Ленин дал оценку внутрипартийным течениям, появившимся в среде эсеров: «партия с.-р. при первой же попытке сколько-нибудь открытого и сколько- нибудь свидетельствующего о наличии действительной партийности выступления распалась на три течения: 1) левое - «максималисты», 2) центр - эсеры старого типа и 3) правое - оппортунисты»116. Позднее в статье «Как социалисты- революционеры подводят итоги революции и как революция подвела итоги социалистам-революционерам» вождь большевиков писал: «Эсеры все время прятали и не смогли спрятать своего колебания между энесами и максималистами»117.

В ряде своих работ В.И.Ленин дал оценку тактике эсеров в период самодержавия. Еще в 1902 г. лидер большевиков в статье «Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?» осудил индивидуальный террор эсеров: «На деле террор социалистов- революционеров является ни чем иным, как единоборством,

всецело осужденным опытом истории»118. Террор, по мнению В.И.

Ленина, - явление классовое. Индивидуальный же его характер не

имеет прочной связи с революционным классом, каким является

пролетариат. В то же время В.И.Ленин дал в целом

положительную оценку другим тактическим направлениям в

деятельности эсеров, а именно аграрному террору и

экспроприациям. В работе «Партизанская война» лидер

большевиков говорил об экспроприациях, как «исключительной

форме социальной борьбы, которую восприняли босяческие

элементы населения, люмпены и анархистские группы»119, и

указывал, что например, марксизм отличается от «всех

примитивных форм социализма тем, что не связывает движения с

какой-либо одной определенной формой борьбы, а требует

68

исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы» .

По мнению Л.Б.Каменева, возникновение партии эсеров связывалось со специфическими интересами двух сил, «не имеющих социалистического будущего: интеллигенции и

крестьянства»120. В своем ответе В.М.Чернову «Разложение эс-

70

эров» , Л.Б.Каменев характеризовал партию эсеров «как типичноинтеллигентскую организацию, с сильно выраженным тяготением

71

к крестьянству» . Эта «комбинация», по его мнению, не выдержала испытания временем. С одной стороны, партия не выполнила своих задач в крестьянстве в период революции 1 РОЗКОТ гг., с другой - интеллигентские элементы оторвались от масс, создав свои, уже чисто интеллигентские группы «народных социалистов» с либеральным привкусом и левых эсеров - с привкусом явно анархическим121.

Как полагал JI.Б.Каменев, партия эсеров «создавалась не как отражение постоянной силы, а как временная комбинация. В то время как задачей социал-демократии являлась организация рабочего класса для борьбы за конечные цели, а завоевание демократии лишь эпизодом,...для народничества этот эпизод исчерпывал все»122.

Народничество, в понимании JI.Б.Каменева, «как отражение чаяний и стремлений задавленного помещиком крестьянства умрет, когда будет уничтожено самодержавие в России». Правда, JI.Б.Каменев оговаривал условия для существования в послереволюционной России демократической массовой крестьянской партии: если «старое народничество» выкинет за борт интеллигентскую повадку качаться между либерализмом и анархизмом и окончательно откажется от своих претензий на социализм. По его мнению, для народничества после революции 1905-1907 гг. наступила эпоха полного пересмотра всех «ценностей» его программы и тактики123, которой они не воспользовались.

Социализм эсеров, по JI. Б. Каменеву - «мещанский, мелкобуржуазный». В нем громадную роль играли чисто интеллигентские тенденции единоличной террористической борьбы против самодержавия. Эти же интеллигентские группы

постоянно «капитулировали» перед кадетами, показали свою полную неспособность противостоять либерализму.

Характеризуя партию эсеров в межреволюционный период, JI. Б. Каменев остановился именно на этих двух аспектах: зависимости эсеровской идеологии и политики от буржуазного либерализма, а также «интеллигентском отречении» от революционной массовой борьбы и беспринципном авантюризме, пропагандируемом Б.В.Савинковым в своих романах «Конь бледный» и «То, чего не было».

Склонный к афористичности J1. Д. Троцкий определеннее других социал-демократов выразил неприятие того, что пропагандировали эсеры, прилепив русскому крестьянину ярлык «Янус в лаптях». Социалистам-революционерам JI.Д.Троцкий инкриминировал ненаучность, реакционность «крестьянского социализма», «мелкобуржуазность». В особую вину эсерам вменяли «затушевывание классовых различий между пролетариатом и крестьянством, внесение раскола в пролетарские ряды». По убеждению Л.Д.Троцкого, «город сознательнее и образованнее деревни - и потому пролетариат должен быть вождем крестьянского движения»124.

Л.Д.Троцкий также дал свою оценку эсеровской Боевой организации и, в частности, Е.Ф.Азефу. «Тайна азефщины - вне самого Азефа; она - в том гипнозе, который позволял его сотоварищам по партии вкладывать перст в язвы провокации и отрицать эти язвы; в том коллективном гипнозе, который не Азефом был создан, а террором как системой. То значение, какое на верхах партии придавали террору, привело, с одной стороны, к построению совершенно обособленной боевой надпартийной организации, ставшей покорным оружием в руках Азефа, с другой - к созданию вокруг него лиц, удачно практиковавших террор. Уже Гершуни окружил свое место полумистическим ореолом в глазах своей партии. Азеф унаследовал от Гершуни свой ореол вместе с постом руководителя боевой организации»125.

Больше внимания современники уделяли практической реализации основных идеологических принципов социалистов- революционеров и, в частности, террору, а также их участию в революции 1905-1907гг. Д.С.Мережковский и З.Н.Гиппиус, мировоззренчески далекие от революционеров, тем не менее усматривали в героизме и жертвенности террористов, в единстве их жизни и веры бессознательно религиозное отношение к свободе.

В исследованиях, посвященных революционному движению, ряд авторов, в том числе эсеровских, отмечал нарастающее влияние партии среди пролетариата, крестьянства и солдатских масс, особенно проявившееся в период революции 1905-1907 гг., а также причины последующих неудач126. В частности, видный народник К.Р.Кочаровский писал: «Социалисты-революционеры в пять лет - 1902-1906'гг. - одержали огромные победы - завоевали почти все крестьянство (в лице «сознательных» элементов), половину революционной интеллигенции, заметную часть пролетариата (в Петрограде - половину), но не разбили социал- демократию окончательно. И не смогли этого сделать по причине сколь простой, столь же глубокой: они не противопоставили их доктрине свою доктрину. А только это могло дать полную победу народничеству, ибо именно этого ждал и жаждал русский народ, -

78

и ждет и жаждет каждый народ в мире от социализма» .

В отличие от своих предшественников - революционных народников, социалисты-революционеры не отрицали наличие капиталистического уклада в экономике страны, но указывали на его слабое развитие. Первую революцию в России они расценивали как промежуточную между буржуазной и социалистической. Главной своей задачей эсеры считали внесение сознательности в стихийное движение крестьянских и рабочих масс. Но в отличие от большевиков эсеры не преуменьшали роли личности в истории и самостоятельного движения масс, то есть

79

стихийности революции . Под влиянием ПСР и при ее

непосредственном участии были образованы Всероссийский

крестьянский союз, союзы интеллигенции и служащих. Никогда

еще в России не наблюдалось такого количества самых разных

публичных мероприятий и периодических изданий. Как грибы

после дождя, одна за другой появлялись политические партии

80

самых разных направлений . Причем Партия социалистов- революционеров оказалась единственным, реальным конкурентом другого социалистического направления теории и практики - социал-демократии.

Таким образом, в период самодержавия сложилась довольно обширная литература о ПСР, имеющая ярко выраженный политизированный характер и которая с консервативноохранительных, либеральных, социал-демократических и 78

ГАРФ. Ф.5847. Оп.1. Д.67. Л.40, 41. 79

РГАСПИ. Ф.274. Оп.1. Д.5. Л.12. 80

Тютюкин С.В. Указ. соч. С.11.

народнических позиций рассматривала историю партии эсеров с момента ее возникновения и до 1917 года. Как правило, эсеровские авторы стремились показать причины образования ПСР, популяризировать программу партии по аграрному, национальному, рабочему, муниципальному и другим вопросам, создать образ «истинных борцов с самодержавием». Их оппоненты -

консерваторы, либералы и особенно социал-демократы освещали отдельные сюжеты, связанные с конкретным воплощением в жизнь эсеровских идеологем, стремясь показать их утопичность и наивность (прежде всего по аграрному вопросу и индивидуальному террору). Следует констатировать, что такие вопросы, как социальная база партии, ее структура, практическая деятельность, оказались в этот период освещены скупо по причинам отсутствия научного интереса, политической ангажированности авторов, конспиративности ПСР.

Дореволюционные историки и публицисты характеризовали ПСР как структуру, свободную от форм, граничащую с расхлябанностью. П.Н.Милюков, П.Б.Струве, В.И.Ленин, Ю.О.Мартов, Л.Д.Троцкий, Л.Б.Каменев объясняли аморфность партии эсеров размытостью социальной базы, дифференциацией интересов и различием статуса социальных групп, являющихся основой партии. По их мнению, идейная терпимость, возведенная эсерами в ранг партийного строительства и вызванная стремлением объединить по возможности как можно больший спектр оппозиционных сил, привела к отсутствию внутреннего единства, существованию фракций. «Полная растерянность, полная неспособность понять хоть что-нибудь из того, что происходит у всех на глазах, крушение всех надежд, всей идеологии и методов борьбы, иначе говоря, капитуляция перед лицом контрреволюции - вот картина нашего революционного народничества во всех его оттенках» - такую характеристику

партии социалистов-революционеров выдала российская социал-

81

демократия в 1909 году . *

* * *

Итак, объединение народнических групп в России и за ее пределами в Партию социалистов-революционеров не осталось не замеченным современниками, поскольку именно ПСР взяла на себя ответственность за четко спланированные и часто удачные покушения на представителей государственной власти в Санкт- Петербурге, Москве и других регионах. В связи с очевидной значимостью этой партии в российской политической жизни начала XX в., ряд государственных, общественных и политических деятелей, представлявших порой совершенно противоположные идеологические концепции, посвятили свои публикации анализу ее деятельности. Уже с момента своего возникновения Партия социалистов-революционеров оказалась в эпицентре острейшей идеологической борьбы.

Во-вторых, источниковая база начального периода историографии Партии социалистов-революционеров представляла разнообразные по типу, виду и происхождению документы. Она включала в себя как программные заявления эсеров, содержащие теоретические положения народнической концепции государственного устройства, так и различного рода воззвания, отражавшие задачи и тактику эсеров в борьбе с самодержавием. В 1911 г. были опубликованы материалы судебно - следственной комиссии при ЦК ПСР по делу Азефа. В отдельных случаях, например, в учебных пособиях для военнослужащих отдельного

D1

Каменев Ю. Вокруг азефовщины // «Пролетарий». №42. 1909. 12 февраля.

корпуса жандармов привлекались предназначенные для внутрипартийного пользования документы, захваченные при арестах эсеров. В то же время конспиративный характер деятельности ПСР значительно ограничивал источниковую базу начального периода историографии.

В-третьих, организация исследований истории ПСР формировалась в основном в рамках пропагандистских проектов других партий и осуществлялась в форме историко-партийных очерков. Важнейшим методологическим принципом изучения партий уже тогда был партийно-классовый.

В-четвертых, в большинстве публикаций периода самодержавия, за исключением, естественно, откровенно монархических, партии эсеров отводилось место полноправного

участника политической жизни страны, игравшего свою роль в

82

партийной структуре общества . «Летопись» партийной жизни страны, которую вели либералы, социал-демократы и сами эсеры, представляла первоначальный оперативный эскиз научной истории своего времени. Его отличала поспешность выводов, политическая заостренность и ничем не прикрытая тенденциозность. Более того, суждениям почти всех авторов данного этапа присущи односторонние оценки многих событий и явлений, крайние точки зрения, иллюстративный метод в освещении фактов. Так, например В.И.Ленин, выдвигая во многом интересные в методологическом отношении идеи, не придерживался их в

о?

Как утверждал Л.Б.Каменев, «всякая общественная группа имеет право умереть, лишь разрешив поставленные перед ней задачи...Народничество - в широком смысле слова - как отражение чаяний и стремлений задавленного помещиком крестьянства, умрет, когда будет уничтожено самодержавие в России». Каменев Л.Б. Разложение эс-эров // Между двумя революциями. М., 2003. С.227.

практической исследовательской работе, руководствуясь конкретными интересами политической борьбы.

В-пятых, именно в период борьбы с самодержавием были заложены основы для последующего, действительно научного изучения ПСР, сформировались концепции истории эсеров, которые получили дальнейшее развитие как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Общеизвестно, что социал- демократические, в том числе меньшевистские подходы к изучению эсеров стали методологической основой трудов советских историков. В свою очередь концепции представителей консервативно-охранительного направления послужили основой трудов ряда западных «советологов», представлявших так называемую «традиционную» школу.