МОТИВАЦИЯ

Поддержание гомеостаза, снижение напряжения или психоаналитический принцип удовольствия, по мнению Франкла, не могут адекватно объяснить человеческое поведение — все это является скорее следствиями, чем интенциями.

В своем теоретическом здании Франкл выделяет три основные части: учение о стремлении к смыслу, учение о смысле жизни и учение о свободе воли.

Стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни Франкл рассматривает как врожденную мотивационную тенденцию, присущую всем людям и яв ляющуюся основным двигателем поведения и развития личности. Из жизненных наблюдений, клинической практики и разнообразных эмпирических данных Франкл заключает: для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл своих поступков. «Даже самоубийца верит в смысл — если не жизни, то смерти», в противном случае он не смог бы существовать (Frankl V. Е., 1979).

Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Именно экзистенциальный вакуум, согласно его наблюдениям, подкрепленным многочисленными клиническими исследованиями, инициирует широкомасштабные специфические «ноогенные неврозы», распространившиеся в послевоенный период в странах Западной и Восточной Европы и в еще больших масштабах — в США, хотя некоторые разновидности таких неврозов (например, «невроз безработицы») были описаны еще раньше. Необходимым же условием психического здоровья является определенный уровень напряжения, возникающего между человеком и локализованным во внешнем мире объективным смыслом, который ему предстоит осуществить.

Основной тезис логотерапии может быть сформулирован следующим образом: человек стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию, или вакуум, если это стремление остается нереализованным.

В соответствии с учением о смысле жизни его поиск, в принципе, «доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, среды и... религиозных убеждений» (Frankl V. Е., 1985)

. Однако нахождение смысла — это вопрос не познания, а призвания. В конечном счете, человек не должен задавать вопрос, в чем заключается смысл жизни, отмечает Франкл; напротив, он должен сознавать, что этот вопрос^адресован ему. Жизнь бросает нам. вызов, в ответ на него мы и начинаем действовать. Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в объективной действительности, именно поэтому он выступает для человека как императив, требующий своей реализации.

В психологической структуре личности Франкл выделяет особое, «ноэтическое измерение», в котором локализованы смыслы. Это измерение, как явствует из построенной Франклом чрезвычайно наглядной «димензиональной онтологии», несводимо к измерениям биологического и психологического существования человека; соответственно, смысловая реальность не поддается объяснению через психологические и, тем более, биологические механизмы и не может изучаться традиционными психологическими методами.

Утверждая, что смысл жйзни каждого человека уникален и неповторим, Франкл тем не менее отвергает некоторые из «философий жизни». Так, смыслом жизни не может быть наслаждение, ибо оно есть внутреннее состояние субъекта. По той же логике, человек не может стремиться к счастью, он может искать лишь причины для счастья. Борьба за существование и стремление к продолжению рода также оправданы лишь постольку, поскольку сама жизнь уже обладает каким-то независимым от этого смыслом.

Франкл вводит представление о ценностях — смысловых образованиях, складывающихся в результате обобщения типичных ситуаций, с которыми обществу или человечеству пришлось сталкиваться в истории. Это позволяет обобщить возможные пути сделать свою жизнь осмысленной. Человек может сделать свою жизнь осмысленной, во- первых, с помощью того, что он дает жизни (его творческая работа), во-вторых, с помощью того, что он берет от жизни (переживания ценностей), и, в-третьих, посредством позиции, занимаемой по отношению к судьбе, которую он не в состоянии изменить. Соответственно, Франкл выделяет три группы ценностей: ценности творчества, ценности переживания и ценности отношения.

Приоритет отдается ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. При этом смысл и ценность приобретает труд человека как его вклад в жизнь общества, а не просто как его повседневное занятие, способ времяпрепровождения. Смысл труда человека заключается прежде всего в том, что он делает сверх предписанных ему служебных обязанностей, что он привносит в свою работу как неповторимая человеческая индивидуальность. Ценности творчества являются наиболее естественными и важными, но не необходимыми.

Смысл жизни может, согласно Франклу, придать задним числом одно-единственное мгновение, одно ярчайшее переживание. Из числа ценностей переживания Франкл подробно останавливается на любви, которая обладает богатым* ценностным потенциалом. Любовь — это взаимоотношения на уровне духовного, смыслового измерения, переживание другого человека в его неповторимости и уникальности, познание его глубинной сущности. Вместе с тем и любовь также не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысленности жизни. Индивид^ который никогда не любил и не был любим, тем не менее может сформировать свою жизнь весьма осмысленным образом.

Основной пафос и новизна подхода связаны у Франк- ла с третьей группой ценностей — наибольшее внимание он уделяет ценностям отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. Как только мы добавляем ценности отношения к перечню возможных категорий ценностей, пишет Франкл, становится очевидным, что человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца — до последнего дыхания.

Наибольшие практические достижения логотерапии связаны как раз с ценностями отношения, с нахождением людьми смысла своего существования в ситуациях, представляющихся безвыходными и бессмысленными. Франкл считает ценности отношения в чем-то более высокими, хотя их приоритет наиболее низок — обращение к ним оправдано, лишь когда все остальные возможности более активного воздействия на собственную судьбу исчерпаны.

Однако, согласно Франклу, правильно ставить вопрос не о смысле жизни вообще, а о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент. Каждая ситуация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого он единственный и единственно истинный. Не только от личности к личности, но и от ситуации к ситуации этот смысл меняется.

Вопрос о том, как человек находит свой смысл, является ключевым .для практики логотерапии. Франкл не устает подчеркивать, что смыслы не изобретаются, не создаются самим индивидом; их нужно искать и находить. Смыслы не даны нам, мы не можем выбрать себе смысл, мы можем лишь выбрать призвание, в котором мы обретём смысл. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть. Совесть Франкл определяет как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся в каждой ситуации, даже если он противоречит сложившимся ценностям, когда эти ценности уже не отвечают быстро изменяющимся ситуациям. Именно так, по Франклу, зарождаются новые ценности.

Из закономерностей нахождения смысла человеком вытекают и специфические задачи и ограничения логотерапии. Ни в чьих силах, и логотерапевта в том числе, дать нам тот единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Однако лого- терапия ставит целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, содержащихся в любой ситуации. «Все, что мы можем делать, — это быть открытыми для смыслов, сознательно стараться увидеть все возможные смыслы, которые предоставляет нам ситуация, и затем выбрать один, который, насколько нам позволяет судить наше ограниченное знание, мы считаем истинным смыслом данной ситуации» (Fabry J. В., 1968).

Но найти смысл — это полдела; необходимо еще осуществить его. Человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Осуществление смысла — процесс не простой, он далек от того, чтобы совершаться автоматически, коль скоро смысл найден. Франкл характеризует стремление, порождаемое смыслом, в отличие от влечений, порождаемых потребностями, как то, что требует постоянного принятия ИНДИВИДОМ решения, желает ли он осуществить-его в данной ситуации или нет. Осуществление смысла является для человека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости его бытия в мире, невозможности отложить что-то на потом, неповторимости тех возможностей, которые • предоставляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет самого себя; так называемая самоактуализация — это лишь побочный продукт осуществления смысла. Тем не менее человек до последнего мгновения никогда так и не знает, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Поскольку стремление к реализации уникального смысла своей жизни делает каждого человека уникальной личностью, Франкл говорит также о смысле самой личности человека, его индивидуальности. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом, в своей ориентации на общество смысл индивида трансценди- рует себя. И наоборот, смысл общества, в свою очередь, конституируется существованием индивидов.

Сверхсмысл. Франкл вводит понятие сверхсмысла. Речь идет о смысле того целого, в свете которого приобретает смысл человеческая жизнь, то есть о смысле Вселенной, о смысле бытия, о смысле истории, каковой трансцен- дентен человеческому существованию, посему ответа на вопрос о сверхсмысле дать невозможно. Франкл подчеркивает, что из этого не следует вывод о бессмысленности или абсурдности бытия, с чем якобы приходится мириться человеку. Человеку приходится мириться с другим — с невозможностью охватить бытие в целом, с невозможностью познать его сверхсмысл. Естественно, что сверхсмысл осуществляется независимо от жизни отдельных индивидов.

Экзистенциальный вакуум и экзистенциальная фрустрация. Общая жалоба сегодняшних пациентов — отсутствие смысла жизни (Паттерсон С., Уоткинс Э., 2003). Они охвачены переживаниями своей внутренней пустоты, они попадают в ситуацию, которую Франкл называет «экзистенциальным вакуумом» (Frankl V. Е., 1985). При отсутствии инстинктов, руководящих их поведением, и исчезновении традиций, определяющих выбор, люди, сталкиваясь с необходимостью делать выбор, не знают, что им делать, чего они хотят, ради чего стоило бы жить. «Этот экзистенциальный вакуум проявляется преимущественно в состоянии скуки... В действительности скука сейчас ставит перед психиатрами больше проблем, чем страдания» (Frankl V. Е., 1985). В частности, одним из проявлений скуки является так называемый «воскресный невроз», представляющий собой специфическую разновидность депрессии, которая настигает человека тогда, когда все текущие дела завершены и на первый план выходит скрывающаяся за повседневной суетой пустота.

Стремление человека к смыслу также может быть фрустрировано, и в таком случае логотерапия говорит об «экзистенциальной фрустрации». Термин «экзистенциальный» мы будем использовать для обозначения: 1)

самого существования, то есть специфически человеческого способа бытия; 2)

смысла существования; 3)

стремления к отысканию конкретного смысла в личном существовании, то есть воли к смыслу.

Экзистенциальная фрустрация также может привести к неврозу. Для этого типа невроза логотерапия изобрела термин «ноогенный невроз», в отличие от невроза в обычном смысле этого слова, то есть психогенного. Ноогенный невроз происходит не в нсихологической, но, скорее, в ноо- логической сфере (от греческого «ноос» — разум, дух, смысл) человеческого существования. Это еще один логотерапевтический термин, обозначающий нечто, принадлежащее к «духовному» ядру человеческой личности. Следует, однако, иметь в виду, что в контексте логотерапии понятие «духовный» не имеет первично религиозной коннотации, а относится к специфически человеческой сфере духа. Экзистенциальный вакуум — широко распространенное явление в XX веке. Оно и понятно: человек претерпел в ходе своего становления подлинно человеческим существом двойную утрату. В начале своей истории он утратил некоторые из базисных животных инстинктов, определявших и обспечивавших поведение животных. Такая обеспеченность закрылась для человека навсегда, отныне ему придется самостоятельно осуществлять выбор. Однако человек претерпел и другую потерю, в более недавнем своем развитии: традиции, которые поддерживали его поведение, сейчас быстро ослабевают. Никакой инстинкт не говорит ему, что ему делать, и никакая традиция не подсказывает, что он должен делать; скоро он уже не будет знать, что он хочет делать. Все чаще и чаще он руководствуется тем, чего добиваются от него другие, все глубже и глубже погрязая в конформизме, становясь его жертвой,

Экзистенциальный вакуум проявляется прежде всего в состоянии скуки. Теперь мы понимаем Шопенгауэра, полагавшего, что человечество, видимо, осуждено вечно колебаться между двумя крайностями — лишениями и скукой. И эти проблемы угрожающе нарастают, так как прогрессирующая автоматизация производства, вероятно, ведет к значительному увеличению свободного времени. Беда в том, что многие не знают, что делать с этим свободным временем.

Давайте подумаем, например, о «воскресном неврозе», этом виде депрессии, которым страдают люди, осознающие отсутствие содержания в их жизни, когда натиск рабочей недели прекращается и делается явной своя внутренняя пустота. Немало случаев суицида можно было бы объяснить подобным экзистенциальным вакуумом. Такие распространенные явления, как алкоголизм и юношеская преступность, нельзя понять, если не учитывать лежащего в их основе экзистенциального вакуума. Это справедливо также и в отношении психологических кризисов пенсионеров и пожилых людей.

Более того, экзистенциальный вакуум проявляется в разного рода маскировках и мимикриях. Иногда фруст- рированная потребность смысла компенсируется жаждой власти, включая наиболее примитивную ее форму — стремление к обогащению. В других случаях место фру- стрированной потребности смысла занимает стремление к удовольствию. Вот почему экзистенциальная фрустрация часто выливается в сексуальную компенсацию. В таких случаях сексуальное либидо становится чрезмерно активизированным и агрессивным, чтобы заполнить экзистенциальный вакуум.

КОНЦЕПЦИЯ БОЛЕЗНИ

Хотя экзистенциальные конфликты могут развиваться и без невроза, каждый невроз имеет экзистенциальный аспект. Неврозы коренятся в четырех совершенно различных слоях (или измерениях) человеческого бытия — физическом, психологическом, социальном и экзистенциальном, или духовном. Физиологические основы могут быть конституциональными (включая невропатию и психопатию), а также обусловленными (например, шок после травматического переживания), которые являются, вероятнее всего, ускоряющими факторами. Типы неврозов различаются по относительной важности каждого из этих четырех измерений. Физиологические основы не подлежат психотерапевтическому лечению, а лишь медикаментозному, при значительной выраженности физиологического компонента психотерапия практически бессильна (Паттерсон С., Уоткинс Э., 2003).

Ноогенные неврозы. «Ноогенные неврозы возникают не в результате конфликтов между влечениями и инстинктами," а из экзистенциальных проблем. Среди таких проблем фрустрация воли к смыслу играет значительную роль» (Frankl V. Е., 1985). Нарушение происходит не в духовном измерении как таковом, к которому относится термин «ноэтический», оно проявляется в психосоматических заболеваниях и расстройствах.

Коллективный невроз. Некоторые особенности современного человека имеют сходство с неврозом и могут быть определены как коллективный невроз (Паттерсон С., Уоткинс Э., 2.003). Прежде всего, это беспорядочное отношение к жизни, отсутствие долгосрочного планирования, что, по-видимому, связано с неопределенностью жизни после второй мировой войны и создания атомной бомбы. Вторым симптомом является фаталистическое восприятие жизни. Оно также возникло в результате последней войны. Теперь принято считать, что планировать свою жизнь невозможно. Третий симптом — это коллективное мышление. Человек предпочитает погрузиться в массы. В действительности он лишь тонет в массах; он отказывается от себя как от свободной и ответственной сущности. Четвертый симптом — фанатизм. Если коллективист игнорирует собственную личность, фанатик игнорирует личность другого человека. Имеет значение лишь его собственное мнение. В конечном счете, Все эти четыре симптома проистекают из страха ответственности и бегства от свободы (Frankl V. Е., 1986). Для преодоления коллективных неврозов требуются, скорее, психологическое просвещение и психогигиена, а не психотерапия.

Неврозы. Ноогенные и коллективные неврозы относятся к неврозам в широком значении этого термина. В более узком смысле невроз затрагивает преимущественно психическое измерение человека. Невроз не является ни ноэтическим, или духовным, заболеванием, ни заболеванием, касающимся лишь духовности. Более того, это всегда заболевание человека в его единстве и целостности. Психологические комплексы, конфликты, травматические переживания — это скорее проявления, чем причины невроза, который более тесно связан с дефектом развития структуры личности. Тревога хотя и не является причиной невроза, представляет собой общий фактор, поддерживает невротический круг. Базовым элементом служит ан- тиципационная тревога. В центре внимания может оказаться транзиторный симптом или минутная неудача в функционировании. Возникает страх рецидива симптома, подкрепляющий этот симптом, формируется невротический круг, который включает предупреждающую тревогу. Существуют два основных типа неврозов: тревожный невроз и обсессивный невроз.

Тревожный невроз включает в себя нарушение функционирования вазомоторной системы, нарушение эндокринной функции или конституциональный элемент. Травматические переживания действуют как провоцирующие агенты за счет фокусирования внимания на симптомах, однако за невротической тревогой кроется тревога экзистенциальная, которая, по Франклу, есть страх смерти и одновременно страх жизни в целом вследствие ощущения вины перед жизнью из-за собственного нереализованного потенциала. Этот страх сосредоточивается на конкретном органе тела или концентрируется на конкретной символической ситуации в форме фобии. Пациентка, испытывающая страх открытых пространств, описывает свою тревогу как «чувство парения в воздухе», что соответствующим образом передает и ее душевное состояние, выражением которого служит невроз. С экзистенциальной точки зрения невроз — это способ существования.

Обсессивный невроз, как все другие неврозы,-включает конституциональный фактор предрасположенности наряду с психогенным фактором. Однако имеется также экзистенциальный фактор, отражающий выбор или решение человека перейти к развернутому обсессивному неврозу. Франкл считает, что «пациент не несет ответственности за свои навязчивые идеи», но он «ответствен за свое отношение к этим идеям». Человек, страдающий об- сессивным неврозом, не способен переносить неопределенность, напряжение между тем, что есть, и тем, что должно быть. Его мировоззрение характеризуется «стопроцентностью», или поиском абсолюта, стремлением к «абсолютной определенности в познании и решении» (Frankl V. Е., 1986)

. Из-за невозможности достичь в жизни всего желаемого такой человек концентрируется на конкретной области, но даже после этого может преуспеть лишь частично.

Психозы. При неврозах симптомы и этиология носят психологический характер. При психозах — меланхолии и шизофрении — этиология физическая, а симптомы психологические.

Меланхолия, или эндогенный психоз, также включает в себя психогенные и экзистенциальные аспекты, или «патопластический фактор», который заключается в свободе формировать свою судьбу и определять собственное психическое отношение к болезни. Следовательно, по мнению Франкла, «даже психоз в своей основе представляет собой проверку человека, человеческих качеств психотического пациента» (Frankl V. Е., 1986). Рядом со свободой психического отношения идет ответственность. Тревога, присутствующая в меланхолии, имеет физиологическую основу, но это не объясняет тревоги или вины, вызываемых преимущественно страхом смерти и совестью. «Сознательная тревога может быть понята только как тревога человека как такового: как экзистенциальная тревога» (Frankl V. Е., 1986). Хотя животное тоже может страдать от тревоги, психозы у людей включают в себя основополагающий элемент человечности — экзистенци- альность — помимо и прежде органического состояния.

При меланхолии физиологическая основа, или «психофизическая недостаточность», переживается уникальным для человека образом как напряжение между тем, чем человек является, и тем, каким он должен быть, между потребностью и возможностью реализации, отмечает Франкл. Эта недостаточность ощущается в виде неадекватности и проявляется в различных формах, вы нося на поверхность страхи, ранее существовавшие в пре- морбидном состоянии: страхи неспособности заработать достаточно денег, невозможности достичь своих целей в жизни. Меланхолик «становится слепым к ценностям, свойственным еуо собственному бытию», а позднее — и к внешним ценностям; вначале он ощущает себя никчемным и свою собственную жизнь бессмысленной, затем весь мир начинает видиться ему в таком же мрачном свете. Собственная недостаточность порождает экзистенциальное напряжение и чувство вины.

При шизофрении феномены ощущения внешнего влияния, наблюдения извне или преследования являются формами «переживания чистой объектности». Страдающий шизофренией переживает себя как объект наблюдения или преследования со стороны других людей, так, словно он трансформировался из субъекта в объект. «Страдающий шизофренией переживает себя как настолько ограниченного в своих человеческих качествах, что не может больше ощущать себя действительно существующим» (Frankl V. Е., 1986).