Деньги — это система с неполной унификацией; поиск одной цели использования денег ведет в тупик. Этим объясняются многие бесполезные попытки определить «природу и смысл» денег. Мы должны довольствоваться перечислением целей использования количественно исчислимых предметов, обычно называемых деньгами.
Эти цели возникают из описания ситуации, в которой мы используем данные предметы, и анализа результата этого использования. Мы обнаруживаем, что они называются деньгами тоща, когда они используются либо для оплаты, либо в качестве меры стоимости, либо в качестве средства обмена. Человеческая жизнь, конечно, складывается независимо от представления о деньгах, как и действия, совершаемые с этими количественно измеримыми предметами, описываются определенными терминами независимо от нашего представления о них. Процесс оплаты приводит к появлению обязательств, а использование количественно измеримых предметов (денег) позволяет погасить эти обязательства. Если деньги рассматривать в качестве знака (меры) стоимости, то они представляют собой ярлык, где зафиксирован количественный параметр, он прикре плен к товарным единицам различного вида. Или же в случае бартерного обмена мы можем уравновесить обе стороны, участвующие в товарообмене, увеличивая цены либо планируя и распределяя запасы основных товаров, используя таким образом товары в качестве денег. Наконец, деньги можно также использовать как количество неких предметов для обмена, то есть приобретать их для того, чтобы приобретать другие предметы посредством дальнейшего акта обмена. Предметы, которые непосредственно участвуют в обмене, самим этим участием приобретают характер денег. Они становятся символами при определенных социальных условиях. Здесь мы игнорируем ряд серьезных соображений. Первое: игнорируется отличие между знаком и тем, что он представляет. Любая функция, которую выполняют деньги, формирует часть системы символов. Поэтому не проводится никакой разницы между деньгами из ячменя, деньгами из золота или бумажными деньгами. Одной из частых причин неправильного понимания феномена денег является смешение понятий денег и символов денег. Символы (знаки) как таковые не являются чем-то новым — это фетиш, возникающий из способности людей мыслить абстрактно. В хорошо известном рассказе Геродота о принудительной проституции в храмах Вавилона есть такая подробность: «Серебряная монета может быть любого размера: от нее нельзя отказаться из-за того, что она запрещена законом, но, раз уж она пущена в оборот, она становится священной». Это относится и к простым знакам, неизвестным в примитивных обществах, описанных нашими этнографами. Некий народ в Конго использует просто как символ соломенные маты или ткань из травы, которая вначале делалась квадратной формы, но постепенно свелась к пучку соломы, практически не имеющему никакой цены.
В некоторых частях Западного Судана символическими деньгами считались полоски голубой ткани стандартной ширины, которые со временем становились бесполезными тряпками. Ho когда появились на свет бумажные деньги, ученые, однако, почувствовали потребность направить внимание на символы, а не на сами физические предметы. Этот способ в модернизированном виде сохранился и по сей день. В последней выдающейся работе этнографом госпожой Куиггин22 символические деньги названы «истинными деньгами»; соответственно истинными названы предметы, которые описываются как «заменители денег». Историки античных времен оказались не менее чувствительными к современным исследованиям проблемы денег. Начиная с III тысячелетия в Вавилоне не было бумажных денег, а в качестве обычного материала для монет ученые называют металл, хотя на самом деле все платежи производились зерном. Бруно Мейснер, исследователь Древней Ассирии, так описал этот процесс: «Вначале деньги заменялись зерном». Его коллега Лутц высказывал мысль, что нехватка серебра «заставила использовать заменитель. Так, зерно зачастую занимало место металлов». На протяжении долгого времени символические деньги выступают в качестве истинных денег, поскольку они абстрактные и наименее полезные; затем в качестве замены выступают золото и серебро, в их отсутствие подойдет даже зерно. Происходит постоянное повторение именно этой неверной последовательности: здесь предметы физически возникают в качестве денег. Все же существование символов денег не должно вызывать осложнений: в денежной системе это само собой разумеется. Если бумажные деньга, рассматриваемые в качестве символа, представляют монеты, то тогда, согласно нашей терминологии, они символизируют то, что уже является символом, а именно деньги. Символы не просто что- то представляют. Они являются материальными, словесными, визуальными или воображаемыми знаками, которые формируют часть определенной ситуации, в которой они принимают участие: таким образом, они приобретают значение и свою сущность. Во-вторых, подобное же невнимание к смыслу экономической теории навязывается нам при выборе терминов, описывающих различное использование денег. Средство платежа, мера стоимости и средство обмена — вот определения, первоначально данные деньгам классиками экономической теории. Отсюда — вывод некоторых антропологов о том, что классики относились к примитивным деньгам с некоторым предубеждением. Ближе к истине было бы обратное. Фактически современные экономические системы совершенно не полагаются в своих денежных теориях на такие определения. Архаичное общество, напротив, демонстрирует институциональную организацию, где использование количественно измеримых предметов происходит именно в этих трех формах.