Макросоциология и другие общественные науки

Переходим к вопросу о разграничительных линиях между социологией и другими общественными науками и взаимосвязи между ними, а тем самым о необходимости осуществления междисциплинарного подхода при рассмотрении общества как системы.

Совершенно особым образом связана теоретическая социология с исторической наукой. Их объединяет то основное обстоятельство, что они изучают общество в его целостности, во взаимосвязи всех сторон и областей жизни, с одной стороны, и в его историческом развитии, с другой. Но при этом историческая наука рассматривает жизнь отдельных стран или народов в хронологической последовательности, пытаясь выявить причины и следствия исторических событий на протяжении определенного временного интервала. В обобщающих трудах историки дают описание истории развития регионов или даже хода всемирной истории. Насколько удается органически сплести историю различных народов или государств можно судить по таким многотомным изданиям, как «История СССР» или «Всемирная история». Если в исторических трудах по русской истории Карамзина, Соловьева, Ключевского исследуется последовательное историческое развитие Руси (как восточного славянства), т. е. единого объекта, то уже в многотомной «Истории СССР» органическую связь истории среднеазиатских или кавказских народов с историей России читатель ощущает только со времени их вхождения в Российское государство. А многотомная «Всемирная история» скорее напоминает справочник, в лучшем случае энциклопедию по истории различных стран, народов, континентов, где фактическая сторона либо дана в отрывках, либо подчинена задаче проиллюстрировать заданную схему исторического процесса. Исследовательские труды по истории стран, народов, выдающихся событий (например, по истории французской революции конца XVIII века или революционному движению в России XX

века), а также биографического характера, посвященные Наполеону, Сталину и другим деятелям крупного масштаба, являются для теоретической социологии резервуаром фактических данных и вместе с тем базой для теоретического обобщения. В такого рода трудах многие историки подымаются до попыток обнаружения в истории стран и народов определенных закономерностей, которые называют упомянутыми выше «историческими закономерностями». По нашему мнению, по отношению к закономерностям развития человечества, «социологическим закономерностям», они выступают как особенное, в котором находит проявление общее. Так в российском феодализме, его развитии историки выявили существенные специфические черты, которые отличают Россию и от стран Западной Европы, и от Китая, Ирана и других стран Востока, объяснили их наличие особенностями географического положения страны, возможностями колонизации неосвоенных пространств, по сути непрерывной войной с наседавшими на страну захватчиками с юга (степь) и запада. В трудах по истории Англии, страны, которая первой пережила промышленную революцию, были выявлены некоторые общие черты становления и развития капиталистического способа производства.

СОЦИОЛОГИЯ И социальная философия

Связь социологии с философией чрезвычайно многогранна, но начать следует с выявления ее связи с областью философского знания, которую обычно называют философией истории либо социальной философией.

Более объективно подходили к этому вопросу виднейшие западные социологи. Уже упоминавшийся выше Н. Смелзер считает теорию Маркса основополагающей для одного из двух основных направлений теоретической социологии — теории конфликта, полагая, что начало второго направления — структурно-функциональной теории было положено Спенсером и Дюркгеймом. Виднейший французский социолог Р. Арон в одной из последних своих книг, названной «Этапы развития социологической мысли», дает портреты семи выдающихся мыслителей, в том числе Маркса. По вопросу о связи и различии социологии и социальной философии Арон замечает: «Скажем, что речь идет о социальной философии относительно нового типа, о способе социологического мышления, отличающемся научностью и определенным видением социального, о способе мышления, получившем распространение в последней трети XX века» [17].

Разграничение социологии с философией истории (вроде гегелевской, которая истории навязывала «сверху», с высот «абсолютной идеи» умозрительную схему) достаточно очевидно. Стоит в этой связи напомнить оценку философии истории, данную Ф. Энгельсом, когда он заявил, что теория Маркса наносит философии истории Гегеля (и ей подобным) «смертельный удар». Что же касается социальной философии в ее современном понимании, то грань между нею и теоретической социологией действительно оказывается (и в этом Р. Арон прав) не абсолютной, размытой. Мы попытались бы определить эту грань следующим образом. Макросоциология связана с микросоциологией, поэтому при характеристике социальной системы определенного типа она склонна оперировать обобщенным эмпирическим материалом, притом не только результатами опросов общественного мнения (они не всегда возможны), но и статистикой, архивными документами, свидетельствами очевидцев, трудами ученых, если речь идет о минувших эпохах. Маркс при исследовании первоначального капиталистического накопления, Вебер при изучении исторической связи протестантской этики и развития буржуазных отношений, Дюркгейм при обращении к «коллективному бессознательному» в жизни первобытного племени, Ленин при описании процесса возникновения капитализма в России и т. д. стремились опираться на всю совокупность доступного эмпирического материала. С другой стороны, философское осмысление истории и отдельных ее отрезков, предвидение хотя бы ближайшего будущего социальной системы данного типа в истории человечества предполагает выяснение общей линии ее развития в связи с историей Земли и Космоса. Так, концепция устойчивого развития, о которой речь впереди, расширяет объект и предмет исследования до системы «общество^-природа» и поэтому носит философский характер. Во всяком случае это различие пролегает совсем не там, где его пытаются найти теоретики, рассматривающие соотношение общественного бытия и общественного сознания как привилегию социальной философии, якобы в отличие от социологии.

Итак, мы полагаем, что материалистическое понимание общественной жизни в ее развитии, созданное Марксом, является одновременно социальной философией, философией истории и макросоциологией.