Провозвестником такой социологии минимального был известный австрийско-американский социолог Альфред Шюц (1899—1959), основавший феноменологическое направление в социологии458. Шюц был учеником философа Эдмунда Гуссерля (1859—1938), создателя феноменологии.
Сущность феноменологического подхода заключается в призыве к абстрагированию от обобщающих дедукцио- нистских концепций, которые выводят малое из большого, частное из общего, и к сосредоточению внимания на малом, конкретном, эмпирически присутствующем. В частности, Гуссерль призывал отталкиваться от конкретного мышления, как мы его встречаем у обычных людей, от «жизненного мира» (Lebenswelt) и только потом осторожно переходить к обобщениям и рационализациям. Этот феноменологический подход привел Мартина Хайдеггера, также ученика Гуссерля, к выявлению центральной для его учения философской категории — Dasein, с помощью которой он построил свою «фундаментальную онтологию». В случае Шюца феноменология привела к социологии повседневной жизни, изучающей микроявления человеческого поведения в окружающем мире, вплотную прилегающем к человеку. Шюц показал, что поведение ординарного обывателя включает в себя широкий набор явлений, который по умолчанию считается само собой разумеющимся. Этот класс предметов, явлений, событий составляет важнейшие реперные точки в структуре повседневности. Шюц называет их taken for granted — нечто, что предполагается как гарантированное. Жизненный мир состоит из таких моментов. Обыватель настолько глубоко пропитывается taken for granted, что начинает проецировать эти очевидности на весь мир. Это Шюц называет типификацией, то есть процессом постоянного толкования неочевидного как очевидного. Подвергая типификации незнакомого прохожего на улице, обыватель проецирует на него комплекс представлений, которые сформировались у него до встречи и без всякой связи с ней. Он делает выводы на основании одежды, походки, возраста и пола и помещает незнакомца в широкую серию taken for granted, перечеркивая тем самым неизвестность или широкие социальные и философские обобщения. Жизненный мир обычного человека есть непрерывная типификация — всякое новое событие, явление, предмет или сообщение интерпретируются через цепи уже известных, освоенных и понятных вещей — taken for granted. Другая градация поведения среднего человека состоит из двух типов мотиваций — мотивации цели и мотивации причины. Развивая идеи Вебера о целерациональной деятельности, Шюц считает, что мотивация цели концентрирует волю человека на достижении чего-то конкретного и поэтому ведет к действию. Тогда как мотивация причины лишь подготавливает почву и повышает вероятность осуществления действия, но не влечет его за собой с неизбежностью.
Другой социологически оперативной идеей Шюца является разделение сферы жизни обывателя на четыре горизонта: • горизонт предшественников; • горизонт потомков; • горизонт близких пространственно людей (конспатиалов); • горизонт людей, живущих в данное время, одновременно с данным индивидуумом (контемпоралов). В рамках этих горизонтов индивидуум практикует два типа отношений — понимание-интерпретацию и действие-влияние. К предшественникам возможно применить только понимание-интерпретацию, к потомкам — только действие- влияние, а к близким пространственным и временным образом — оба типа отношений. Социологическая формализация Шюца чрезвычайно важна тем, что она: • выстроена исходя из минимальной фигуры обывателя и не обращается ни к каким социологическим системам, которые объясняли бы генезис самого этого обывателя, помещали бы его в конкретный социальный контекст и интерпретировали бы заведомо то, что он считает taken for granted, а что не считает и откуда это taken for granted взялось; • не задается вопросом, каковы узлы типификации в разных обществах и как эта типификация действует; • не исследует, как устроена структура целей и причин в данном обществе и почему именно так, а не иначе; • не интересуется тем, как сконфигурированы четыре горизонта, что в них включается и как развертываются интерпретационно-понимающие и ак- тивно-влияющие модели отношений. В полноценном обществе и в классической социологии, особенно структурной, феноменология Шюца оказалась бы пустой и бессодержательной, так как ничего не объясняла бы по существу и только описывала и систематизировала бы на первичном уровне банальные процессы. Но она обнаруживает свое важнейшее методологическое значение в тот момент, когда общество как явление заканчивается, его структуры подвергаются растворению, диссипации и на место его приходят микросущества, в отношении которых вообще не имеет значения, продуктом распада каких конструкций, социальных структур и религиозно-философских ансамблей они являются. У менеджера еще был (пусть остаточный) социологический профиль. У носителя логемы этого профиля нет, и в данном случае феноменологический подход Шюца обнаруживает свою значимость и релевантность. Он описывает обывателя, погруженного в структуру конкретных чувственных (жизненных) форм, как автономную фигуру, на месте пересечения основных «социологических» осей которой можно допустить самые причудливые и экзотические сочетания. Данная методология, которая была бы неадекватной в обществе с сохранившимся социологическим фундаменталом — как в пространстве Модерна, так и в пространстве Премодерна, — в Постмодерне, напротив, обнаруживает свою релевантность и эвристический потенциал.