§ 1. «...Смеются лютости борея...» (северная душа в философско-поэтическом творчестве М.В. Ломоносова и Л.В. Лапцуя)

Так, в «Оде на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года» трезво-рациональный взгляд на условия жизни на Севере сочетается с бодростью и жизнерадостностью: Хотя всегдашними снегами Покрыта северна страна, Где мерзлыми борей крышами Твои взвевает знамена; Но Бог меж льдистыми горами Велик своими чудесами: Там Лена чистой быстриной, Как Нил народы напояет И бреги наконец теряет, Сравнившись морю шириной455.

Столь же оптимистический взгляд на жизнь присущ, как представляется М.В. Ломоносову, и коренным жителям Крайнего Севера: В моей послушности крутятся Там Лена, Обь и Енисей, Где многие народы тщатся Драгих мне в дар ловить зверей; Едва покров себе имея, Смеются лютости борея; Чудовищам дерзают вслед, Где верьх до облак простирает, Угрюмы тучи раздирает, Поднявшись с дна морского, лед456. В этих строчках обращает на себя внимание ремарка «.Едва покров себе имея, Смеются лютости борея.». Допуская употреб- ление поэтической гиперболы, а также не отрицая стойкости характера коренных народов Крайнего Севера, обсудим в постановочном плане вопрос о роли смеха в их духовной жизни.

Известно, что смех играет важную роль в культуре многих народов, в том числе, конечно, народов Севера, Сибири и Дальнего Востока457. Филогенетически смех интерпретируется как непроизвольная врожденная реакция при игровой агрессии. Соответственно смех неразрывно связан со страхом и является пограничным по своему социокультурному статусу. Отсюда вытекает двойственность, амбивалентность смеха, и, следовательно, настороженно-осторожное отношение к нему.

Любопытными для характеристики отношения к смеху коренных народов Крайнего Севера представляются максимы ненецкого поэта-философа Л.В.

Люди с недалекими умами Над всякой ерундой и пустяками Хохочут так, что падают на спины, Чему — и смысла нет, и нет причины459.

В других стихах поэт говорит о смехе следующее. •

«Голова твоя пустая так и вертится по ветру и хохочет во все горло, словно в тундре куропатка в брачный ветреный период»460. •

«Душой ты, видно, хром: смеешься над хромым!»461. •

На голове твоей — клоками волосы, как жухлая трава на пустыре. Глазами мечешь молнии, а голосом гремишь, как гром, один в своей норе: тебе все люди, как-то не по нраву, готов ты каждого жестоко осмеять. Смеяться над людьми ты не имеешь права: что сам — смешон, тебе пора бы знать!»462. •

«Ты не смейся над бедными, вникни сполна: бедность — это беда, а беда — не смешна» . •

«Кто буйным бубном оглушает быт, во всеуслышанье хохочет иль бубнит, тот утомляет явной глупостью соседей» .

Эти и другие оценки смеха, данные Л.В. Лапцуем, выражают несколько настороженное отношение к нему. Смех воспринимается как проявление легкомыслия, глупости, жестокости и нравственной ущербности. Такие оценки дает человек, который был воспитан в лоне ненецкой культуры, является непосредственным ее носителем и может рассматриваться в качестве эксперта. Поэтому, доверяя ему, нельзя согласиться с М.В. Ломоносовым, утверждающим, что коренные жители Крайнего Севера «.Едва покров себе имея, Смеются лютости борея...».