§ 2. Бурлящий поток жизни

В стихотворении «На пороге жизни дети оленятами резвятся.» он пишет: «Так, пускай они резвятся, приноравливаясь к жизни, и щебечут, словно птички, наслаждаются игрою. Пусть у жизни привыкают уму-разуму учиться: жизнь — вот главный наш учитель — самый добрый, самый строгий!»668. Жизнь в этом стихотворении воспринимается как пространство развития, его среда и в то же вре мя его веду щий субъ ект.

Жизнь имеет пространственное («По жизни прыгаешь легко, как

34

горностай.» ; «скачешь по тропинкам жизни, как метельная пурга» ) и временное («Ты зря торопишь жизнь, учи ее уроки: она свои не про- зевает сроки!»669) измерения . Жизнь — мера и критерий деятельности: «Сколько нужно для жизни — не меньше, не больше — у природы бери, чтобы дружить с нею дольше»670. Жизнь — это высшая ценность («Дороже жизни — только жизнь родных тебе людей.»671). Жизнь амбивалентна, двойственна. Он имеет не только светлую, солнечную, но и теневую стороны («Жизнь — теневой стороной обернулась?»672). Жизнь является основным объектом познания673 (также: «Кто жизни смысл не понял — жалок тот..»674) и абсолютным воплощением мудрости («Мудрее жизни — нет учителя для нас»675). Жизнь содержит в себе истину («Если, идя незнакомой тропой, истину сыщешь жизни иной.»676), но и не только ее: «На главной реке, по имени Жизнь, той стороны, где Правда, держись!»677.

Всеохватывающее положение жизни в картине мира Л.В. Лапцуя позволяет отнести его учение к такому направлению философской мысли как философия жизни. Наиболее известными представителями данного направления философии являются А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, В. Дильтей, О. Шпенглер, А. Бергсон, X. Ортега-и-Гассет. В поэзии Л.В. Лапцуя можно проследить ряд мотивов, свойственных онтологии философии жизни.

Тема жизни как основополагающей для человека реальности присутствует в мифологии ненцев. «Судя по сюжетам многих ненецких мифов, наиболее близко к людям из всего пантеона богов и духов стоит Иилевям'- Пэртя — «Ведающий жизнью» или «Создатель жизни». Вся философская система ненцев, весь ненецкий мир строился по Законам священной жизни Иилевям' - Пэртя» , — пишет И. Хэно. По-видимому, это один из источников философии жизни ненцев.

Бытие Л.В. Лапцуй воспринимает как жизнь. «Если с детства не учился понимать природы сущность, — пишет он, — слушать сердцем все живое — пенье трав, зверья и птицы, то останешься навеки ты — не слышащим, не зрячим и кружиться будешь вечно вкруг себя — без цели, толка, словно бы во тьме полярной потерял дорогу к чуму»678.

В тотальности жизни для Л.В. Лапцуя в центре внимания находится человеческая жизнь. В этом отношении отправным пунктом для него является, на наш взгляд, позиция, близкая к заявленной поздним Х. Ортега-и-Гассетом в трактате «Человек и люди» (1957)679.

Жизнь человека Л.В. Лапцуй сравнивает с бурей, с бурным потоком. «Жизнь человека особенно схожа, — пишет он, — с бурливой и быстрой рекою: дни нашей жизни, как волны: то пеной вскипают, то катятся ровно, то гребнями рвутся до неба, то бьются о камни порогов и, без надежды вернуться, стремительно рушатся в бездну.»680.

В потоке жизни обычным является противоборство сил («Судьба, как шкуру, человека ум выделывает тщательно и ловко, из глубины его заветных дум всплывает мудрости спасательная лодка, чтобы не мог он в жизни утонуть, в борьбе с волнами сил не соразмерив. И смело человек продолжит путь, коль продолжает в силу жизни верить»681). Сама жизнь есть сила, и воля человека противопоставляет силу силе («Если по стремнине жизни ты безвольно понесешься. из бурного потока неподвластной слабым жизни.»682). Ненец — это человек силы, для которого непростительна и минутная слабость: «Слабости только поддашься минутной, а попрекнуть могут жизнью беспутной.»683. Быть сильным в тундре — жизненная необходимость. Она же требует бдительности: «Начеку быть — не зазорно в жизни, суетной и бренной, трезво мыслить — всем полезно, чтоб опасность не настигла. Занимайся мирно делом, но всегда остерегайся: береги семью родную, как пастух — оленей стадо. Пострашнее злого волка будет сына порицанье — за беспечность и безделье наказание позором. От сыновьего проклятья будешь ни живым, ни мертвым, станешь ты не человеком, а живым ходячим трупом»684. Жизнь в тундре Л.В. Лапцуй рассматривает как жизнь в опасности: «Беззаботно жить опасно: с каждым шагом жди подножку, и в осенней тьме кромешной можешь утонуть в сугробах»685.

Мотив опасности является существенным для западной философии жизни. Так, Ф. Ницше утверждал, что «жить значит вообще находиться в опасности»686. Но отношение к опасности в западной философии несколько иное. Ф. Ницше предлагает допустить в отношении жизни «некоторое дерзновение и риск», так как «мы все равно ее потеряем». «Для чего быть привязанным к этому клочку земли, к этому ремеслу, для чего прислушиваться к тому, что говорит сосед?»687 — задает вопрос Ф. Ницше. 0

более ответственном отношении к жизни пишет X. Орте- га-и-Гассет: «Всякий, кто относится к жизни нешуточно и считает себя полностью ответственным за нее, не может не испытывать известного рода тревогу, которая заставляет его быть начеку»688.

Жизненная реальность опасности и предполагает необходимость быть начеку, указываемую и X. Ортега-и-Гассетом, и Л.В. Лапцуем. Так, X. Ортега-и-Гассет делает интересное замечание в отношении учета связанной с риском неопределенности жизни: «Итак, нужно быть начеку, нужно научиться выходить за рамки своего занятия, внимательнее всматриваться в облик жизни — а он всегда целостен. Высшую жизненную способность не передадут ни профессия, ни наука, поскольку данная способность — это свод всех профессий и всех наук, а также многое другое. Жизненная способность — это всеохватная настороженность. Человеческая жизнь и все, имеющее к ней отношение, есть постоянный, абсолютный риск.»690

Восприятие целостности жизни характерно для ненцев. Например, С.Н. Харючи подобным образом описывает отношение к жизни своего отца. «Мои родители всегда наставляли нас, чтобы мы учились хорошо, слушались воспитателей и учителей, получили образование, — вспоминает он. — Ну, а отец. Как я сейчас уже с высоты прожитых лет понимаю, в нем боролись два начала. С одной стороны, он очень хотел, чтобы я получил образование и стал грамотным, но с другой стороны, он так же сильно хотел, чтобы я был наследником, продолжил дело своих дедов, кочевал, был настоящим тундровиком. Очень активно готовил он меня и к той, и к этой жизни. В этом, наверное, и заключалась отцовская мудрость, ведь он не мог предугадать, как сложится, как повернется жизнь сына, что окажется ему, в конце концов, ближе. Дав ему возможность, условия состояться в том качестве и в другом, он самому сыну предоставил право выбора»2. Как можно заметить, настороженность, предусмотрительность, учитывающая возможность разных вариантов развития событий, в данном случае действительно оказалась способной быть всеохватной, удерживающей целостность жизни.

Только в этой разности, в этом различии существует и реализуется человек. Для Х. Ортега-и-Гассета «люди бесконечно разны»691.

Представление о мире человеческой жизни как мире самых разных людей ярко выражено в философских представлениях С.Н. Харючи и Л.В. Лапцуя. «А живешь-то ты на земле, среди людей, — говорит С.Н. Харючи. — Кто знает, как завтра все повернется?.. Что бы ни было, нам жить все равно вместе. Поэтому я стараюсь по работе особенно не отвечать злом на зло. Всякие люди встречаются — кто-то пакостит, подставляет, но я стараюсь терпеть, философски к таким моментам относиться. Люди идеальные, без страха и упрека, наверное, только в раю бывают. Порой сам себя спрашиваю: почему люди разные? Думаю, что и в этом есть прелесть и интерес Жизни. Люди не должны одинаково ни думать, ни делать, иначе все было бы слишком скучным. Кто-то с хитрецой, кто-то с гнильцой, кто-то слишком уж прост, как портянка рыбацкая... но люди всякие нужны»692.

Осознанная необходимость человеческого разнообразия выражается и Л.В. Лапцуем. «Философский мой вывод непрост и весом, — заявляет он, — но вы согласитесь со мной без труда: коль были бы люди похожи во всем, то жизнь бы — на жизнь не похожей была. Я — певец и поклонник живой красоты, обращенная к солнцу живая душа. Люди разные все, словно в тундре цветы, многоцветная жизнь, как весна, хороша!»693

Разнообразие характеров людей И. Хэно объясняет разнообразием ландшафтов. Ее публикация «Культ воды» содержит фрагмент «Народ один, а люди разные». В нем она пишет: «О том, что ландшафт влияет на человеческое мировоззрение, было известно давно, но не многим. Сегодня об этом знают и научный мир, и широкая общественность. Море, его заливы, реки и озера в сочетании с огромными просторами тундр налагали особый отпечаток на менталитет северных кочевников. Сам окружающий мир вынуждал человека жить, хозяйствовать и думать глобально. А таежные леса, мелкие речки, где стояли небольшие стойбища или одинокие чуми- ки (их найти-то было сложно), приучали людей жить небольшими сообществами, малым хозяйством и думать специализированно, более конкретно. Поэтому из одних получаются массовые организаторы, а из других — кропотливые и добросовестные исполнители. Думаю, что это необходимо учитывать тем, кто так или иначе связан в своей работе с народами Севера»3.

Факт разнообразия человеческих характеров очевиден. Но в философии жизни ненцев он интерпретируется не столько как случайный, стохастический момент. Это разнообразие воспринимается как имеющее основополагающее значение для мироустройства и для его понимания.