Победа китайских моряков

Два дня тому назад телеграф принес радостное известие о блестящей победе, одержанной в Шанхае китайскими моряками. Арестованные члены союза освобождены, и союз моряков снова открыт в результате чрезвычайно дружного и энергичного напора моряцкой массы.

Тогда же было сообщено об освобождении равным образом и арестованных членов объединенного комитета, состоящего из представителей рабочих, студенческих, купеческих и разнообразных общественных организаций. Сегодня это известие дополняется тем, что объединенный комитет возобновил свои действия. Командующий войсками Чжан Цзо-лина в Шанхае генерал Син Ши-лин заявил, что сам примыкает к национальному движению и сложил с себя ответственность за закрытие объединенного комитета, произведенное под давлением британского консула.
Эта блестящая победа национального движения в Шанхае имеет очень крупное значение и во всекитайском масштабе. Не надо забывать, что империалистические державы, которые собственными, военными силами не могут добиться в Китае больших результатов, возлагали свои надежды на контрреволюционные действия маршала Чжан Цзо-лина. Империалистические державы хотели приготовить для маршала Чжан Цзо-лина роль китайского Галифе. Собственные силы империалистических держав не могли бы проникнуть далеко в глубь Китая и должны были бы ограничиться занятием немногих приморских городов. Этим они, несомненно, довели бы в Китае массовое движение до состояния полного пароксизма и совершенно подорвали бы всякое влияние поддерживающих их элементов в Китае. Это была бы политическая смерть тех элементов, на помощь которых державы могли бы рассчитывать. В то в же время державы нанесли бы громадный ущерб своей собственной торговле. Английские газеты постоянно указывают на громадное значение китайского рынка для Англии. Неосторожные и слишком далеко распространяющиеся репрессивные действия со стороны империалистических держав нанесли бы их собственным экономическим интересам чрезвычайно серьезный ущерб. Наконец, такого рода совместные военные действия не могут быть проведены в настоящее время так гладко, как это имело место в период боксерского восстания в 1900 г. Соединенные Штаты Америки весьма реши-

тельно возражают против применения такой тактики. Япония, как соседка Китая, нуждающаяся в прочных и длительных отношениях с китайским народом, вряд ли решилась бы на такие действия, которые довели бы до величайшего возбуждения китайские народные массы и направили бы это возбуждение, между прочим, и против Японии. Вряд ли японское правительство захочет развивать в широких китайских массах ненависть против Японии. Можно думать, что, наоборот, японское правительство будет пользоваться всеми представляющимися возможностями, чтобы смягчать отношения между Китаем и Японией и улаживать конфликты между ними. Действия японской дипломатии и японской прессы за последнее время это вполне подтверждают.
Итак, устроить военную экспедицию для подавления китайского национального движения является для империалистических держав частью непосильной задачей, частью практически невыполнимым делом. Орудие для подавления китайского массового движения было найдено империалистическими державами в лице маршала Чжан Цзо-лина. Для выполнения этой задачи он отрядил некоторые части в Шанхай, причем английская пресса с величайшим восторгом отзывалась об энергичных действиях этих частей в китайском квартале Шанхая. Европейский сеттльмент занят отрядами великих держав и добровольцами, китайская часть города занята юнкерами Чжан Цзо-лина — вот в глазах империалистических держав то многообещающее положение, которое, по их мнению, должно было привести к полному подавлению национального движения. Руками подчиненного маршалу Чжан Цзо-лину китайского генерала и его юнкеров уже начинали осуществляться репрессивные меры, были закрыты союз моряков и объединенный комитет и были произведены аресты наиболее активных членов этих организаций.
Однако за последнее время уже ясно намечалась размолвка между Чжан Цзо-лином и великими державами. Еще в начале года, задолго до шанхайских событий, Чжан Цзо-лин как бы предлагал себя и свои услуги английскому посланнику Маклею для борьбы против гоминдана и против связанного с гоминданом, по его мнению, советского влияния. Английская дипломатия отчасти пошла навстречу Чжан Цзо-лину, но продолжала относиться к нему с большим недоверием, ибо ее ставка была поставлена на его про
тивника У Пей-фу, и в Чжан Цзо-лине английская дипломатия усматривала ставленника Японии, влиянию которого не следовало давать большого простора. Долгое время происходила ожесточенная дипломатическая полемика между Англией и Францией по поводу поставки Францией аэропланов Чжан Цзо-лину, причем Англия весьма решительными мерами мешала доставке этих аэропланов в Маньчжурию. Настал, однако, момент, когда английской дипломатии не оставалось ничего другого, как ухватиться за Чжан Цзо-лина как за спасителя в борьбе против национального движения. Но и в этот момент английская дипломатия пошла на сближение с маршалом далеко не безоговорочно. За последние месяцы Чжан Цзо-лин старался пугать великие державы той нелепой выдумкой, что якобы левые элементы Китая хотят объявить Англии формально войну. Чжан Цзо-лин объяснял, что якобы, по мнению левых элементов китайской общественности, объявление формальной войны Англии поведет к тому, что Китай сразу освободится от неравных договоров, от экстерриториальных прав англичан, от всевозможных английских советников, резидентов, от стеснений и ограничений прав Китая в таможенной области и вообще в области налогов и т. д. Между тем большого вреда английский флот и английская армия не могли бы Китаю нанести. Такова была та аргументация, которую Чжан Цзо-лин приписывал своим китайским противникам, левым элементам китайской общественности.
Судя по всем данным, на хладнокровную и скептическую британскую дипломатию все эти выдумки произвели весьма слабое впечатление. Между тем все потуги маршала, его блеф, его стремления разыгрывать из себя нечто большее, чем он есть на самом деле, могли только более расхолаживать британскую дипломатию. После некоторого периода систематических похвальных слов и дифирамбов по адресу Чжан Цзо-лина со стороны английской прессы вдруг наступил перелом. Когда, наконец, Чжан Цзо-лин уехал из Тань— цзина в Мукден, не добившись выполнения своих многочисленных требований, обращенных к пекинскому правительству, то всем стало ясно, что его могущество идет на убыль. Как раз в это время заметен сильный перелом в отношении к нему английской прессы. Она начинает представлять его как слабого человека, постоянно играющего в карты и курящего опиум. Факт тот, что этому пороку он действительно предается, но до сих пор английская
пресса не занималась разоблачением этого. Происшедшее тогда же занятие провинции Шенси враждебной Чжан Цзо-лину народной армией изменило общее стратегическое положение к его невыгоде и еще раз показало, что он не так силен, как предполагалось. Тогда же стало выясняться, что в самом Шанхае войска Чжан Цзо-лина отнюдь не являются надежным орудием для проведения контрреволюционной политики. Стали получаться сведения о том, что, несмотря на всяческий нажим и несмотря на подкуп со стороны англичан, генералы Чжан Цзо-лина в Шанхае не решаются применить против рабочих вооруженную силу, ибо не могут полагаться на собственную армию. Державы полагали, что войска Чжан Цзо-лина состояли из юнкеров и были ему всецело преданы, но на деле оказалось другое. Последние события в Шанхае показали, что Чжан Цзо- лин не может быть тем орудием подавления китайского национального движения, каким его считали империалистические державы.
Блестящая победа моряков и объединенного комитета означает конец возлагавшихся на Чжан Цзо-лина державами надежд. Если к этому прибавить, что после двухмесячной борьбы начали раскачиваться китайские народные массы в целом ряде провинций Центрального Китая, где раньше было совершенно тихо, то мы должны прийти к выводу, что нынешняя волна китайского национального движения далеко себя не исчерпала и, наоборот, стала захватывать новые пространства. При громадных размерах китайской территории, при астрономических цифрах, ввиду отсутствия переписи никем не установленных, китайского населения движение не может не идти неровно, то усиливаясь в одном месте и ослабевая в другом,то наоборот. Во всяком случае одно ясно: последние события в Шанхае показали, что надежды империалистических держав на то, что за периодом подъема в Китае последует период массовых кровавых репрессий руками самих китайских реакционеров, как Тьер и Галифе последовали за французской Коммуной, совершенно не соответствуют китайской действительности.
«Известия» № 174(2507), 1 августа 1925 г.

В настоящее время в нашем распоряжении имеются как полный официальный текст германского ответа на французскую ноту 16 июня о гарантийном пакте[********************], так и газетные отчеты о дебатах, происшедших по этому поводу в рейхстаге, отзывы печати главнейших стран относительно германского ответа и сообщения о начавшемся по этому поводу обмене взглядов между французским и английским правительствами.
Газетные впечатления по поводу германского ответа по обе стороны Ла-Манша отличаются чрезвычайной яркостью и отражают различное отношение Англии и Франции к современным европейским проблемам. Еще раз перед нами с чрезвычайной выпуклостью выступают две политические линии: английская, во многом близкая к германским взглядам, и французская, весьма резко от них отличающаяся. Еще раз переговоры о гарантийном пакте принимают характер франко-английского единоборства при большой близости между Англией и Германией. Первое впечатление от германской ноты в английской печати было самым благоприятным и отчасти может быть названо восторженным. Целый ряд английских органов печати подчеркнул гармонию между британской и германской точками зрения, несмотря на то что в некоторых вопросах между позициями Англии и Германии все же имеется налицо большое расхождение. По тому вопросу, который наиболее тщательно разработан в германском ответе и который составляет один из главнейших предметов спора между Англией и Францией, по вопросу о праве Франции самостоятельно применять к Германии карательные меры и единолично оказывать военную помощь Польше без предварительной международной процедуры в Лиге наций или другом международном учреждении английская пресса с большим единодушием и большой категоричностью заявляет, что такие самостоятельные военные выступления Франции недопустимы без предварительных международных решений, т. е. без согласия Англии.
Наоборот, отношение Франции к германскому ответу таково, что возбуждает в английской прессе серьезную тре

вогу. Газета «Тан» с первого момента заявила, что документ Штреземана является лишь открытием переговоров, причем последний факт является в данном случае единственным достижением, и предстоящие переговоры будут весьма трудными. Надо при этом отметить, что в первый момент отношение французской печати к германскому ответу было менее враждебным, чем в последующие дни. Английская пресса с большой тревогой указывает, что те примирительные нотки, которые слышались во французской прессе в первый момент после получения германского ответа, почти совершенно изчезли. Английские официозы уже сообщают об обмене взглядами между Брианом и Чемберленом по поводу германского ответа, причем возражения Бриана таковы, что грозят завести переговоры в тупик.
Германский ответ отличается, между прочим, тем, что по некоторым из наиболее важных, наиболее актуальных вопросов он попросту хранит молчание. Между прочим, заключая в себе ряд намеков на желательность созыва конференции, германский ответ ни разу не упоминает слова «конференция», обходя таким образом этот неприятный для Франции сюжет. Доктор Бернгард по этому поводу в «Фоссише цейтунг» объясняет, что германское правительство предоставляет Англии выступить первой с этим лозунгом. Сам доктор Бернгард одобряет то обстоятельство, что германский ответ обходит молчанием ряд пунктов, ибо это фактически облегчит в дальнейшем созыв конференции. По выражению Бернгарда, Штреземан не имеет возможности отправиться на конференцию на аэроплане или в автомобиле, и поэтому он туда едет в товаро-пассажирском поезде. Германский ответ обходит молчанием, между прочим, и весьма неприятный для Германии вопрос о требованиях союзников относительно германского разоружения.
Английские официозы уже приняли по отношению к Франции решительный и даже враждебный тон, причем они намекают и на предстоящее фактическое участие Соединенных Штатов Америки в обсуждении затронутых вопросов. Разногласия между Францией и Германией «Дейли телеграф»[††††††††††††††††††††] называет фундаментальными. Но и между Францией и Англией разногласия весьма значительны.

Дипломатический корреспондент «Дейли телеграф» цитирует слова некоего авторитетного лица: «В мирных договорах имеются пробелы, которые были там оставлены сознательно с целью дать возможность в конце концов приспособить договоры к более нормальным условиям. Мы не можем разрешить Германии пытаться расширить эти пробелы или использовать их слишком рано, и мы не можем разрешить Франции совершенно закрыть эти пробелы».

Выразители английских правительственных кругов выступают, таким образом, как верховные судьи, стоящие над Францией и Германией. Английское правительство уже начинает занимать положение арбитра Европы, от которого зависит предоставить тот или другой выигрыш, с одной стороны, Франции, с другой стороны, Германии. Версальский договор открыто представляется как нечто незаконченное, и изменение Версальского договора выдвигается как одна из задач международной дипломатической работы, причем английское правительство берется само определить момент, когда к этой работе будет приступлено.
Однако между английской и германской точками зрения имеется в числе прочих очень крупное разногласие по одному из основных вопросов — по вопросу об условии вступления Германии в Лигу наций. Хотя в смягченном виде, однако все же германское правительство продолжает настаивать на том, что вступление Германии в Лигу наций не должно угрожать ей вовлечением в военные столкновения с третьими государствами. Это фактически означает, что германское правительство еще не хочет разрывать нити, связывающей его с Советским правительством. Идя весьма далеко по пути сближения с Англией, Германия в данный момент вопреки настояниям английского правительства, сохраняет по вопросу о вступлении в Лигу наций ту оговорку, которая в глазах германского правительства должна устранить опасность разрыва с Советским правительством и должна выражать ту политику равновесия между Западом и Востоком, о которой постоянно говорит Штреземан. В глазах последнего эта оговорка означает сохранение раппальской линии при одновременном развитии английской ориентации. Однако заметные смягчения в постановке этого вопроса германским правительством не могут не внушить опасений, что Германия начинает сдавать и что она уже катится по наклонной плоскости в направлении английского единого фронта.

Надо заметить, что раппальская линия возникла в период сильно развитой английской ориентации Ратенау и Вирта. Генуэзская конференция состоялась в один из моментов наибольшего напряжения между Англией и Францией, когда примирительно настроенное министерство Бриана сменилось агрессивным министерством Пуанкаре, находившегося в чрезвычайно натянутых отношениях с британским премьером Ллойд Джорджем. Последний пытался спасти свой престиж широкими планами всеобщего примирения и, между прочим, смягчения отношений между Францией и Германией и создания для последней более сносных условий существования. Как раз в момент Генуэзской конференции политика Ллойд Джорджа по отношению к Германии самым резким образом расходилась с политикой Франции, что, между прочим, выразилось в отказе французского правительства поставить на Генуэзской конференции германский вопрос. Однако канцлер Вирт и его министр иностранных дел Ратенау ясно понимали, что Германия ни в коем случае не может без серьезной опасности для своего будущего опираться на одну только Англию без какой-либо опоры среди континентальных держав. Раппальская политика была для них необходимым противовесом сближению с Англией, как вообще всякий прозорливый германский политик должен понимать, что союз с Англией без одновременной опоры на материке чреват для Германии самыми серьезными опасностями. Если правительство Штреземана, на словах выдвигающее программу равновесия между Западом и Востоком, фактически начинает подпадать под полное преобладание Англии или, как выражается доктор Бернгард в цитируемой выше статье, под «генеральную опеку Англии», то ему нужно бы кое-что припомнить из прошлой истории Германии. Самым ярким примером политики тесного союза с Англией была судьба Пруссии во время Семилетней войны, когда вся внешняя политика Фридриха II базировалась исключительно на дружбе Англии. Последняя широко использовала эти отношения для своих собственных политических целей, но она не могла спасти Пруссию от враждебной континентальной коалиции. Фридрих II был спасен исключительно тем, что в самый критический для него момент на русском престоле произошла смена правителей, и Петр III перешел на его сторону. Спасение Пруссии от враждебной коалиции лежало в континентальных отношениях, а не в союзе с Англией.

Между тем английское правительство старшего Питта широчайшим образом использовало свой союз с Пруссией и обстановку Семилетней войны для утверждения английского мирового господства, и в то время как Франция была поглощена борьбой с Пруссией, английские войска взяли Квебек, Шандернагор и Пондишери, положив конец французской власти в Канаде и в Индии. Пруссия сослужила мировому господству Англии величайшую службу, между тем как спасение для Пруссии пришло не от Англии, а от России. И теперь, когда Англия в своей борьбе за свое мировое господство занята дипломатическими сражениями с другим великим государством, она точно так же рассчитывает на помощь Германии, как старший Питт рассчитывал на помощь Пруссии.
Штреземан в последнем германском ответе определенно отказывается от прежнего требования формального юридического освобождения Германии от действия 16 статьи статута Лиги наций, обязывающей членов к участию в репрессивных действиях Лиги. Вместо этого прежнего формально-юридического требования Штреземан лишь в общей форме указывает принципиально на необходимость для Германии не быть вовлеченной в военный конфликт с третьими державами и затем выдвигает мысль о каком-то провизорном положении или временном статусе, облеченном в довольно туманную форму. В этом пункте германской ноты появляется на свет совершенно новая мысль, особенно приятная англо-американскому блоку и особенно неприятная Франции, а именно мысль о связи между будущим участием Германии в Лиге наций в качестве полноправного члена и предстоящим всеобщим разоружением. С одной стороны, германскому правительству открывается путь возможной формальной лазейки для замены чем-либо другим прежнего требования об освобождении от действия статьи 16 статута Лиги наций, а с другой стороны, Германия открыто предлагает свои услуги англо-американскому блоку для дальнейшей дипломатической борьбы за всеобщее разоружение, как известно особенно одиозное для Франции. Здесь же германское правительство впервые соглашается связать вопрос о вступлении в Лигу наций с вопросом о гарантийном пакте, между тем как до сих пор германское правительство разделяло эти два вопроса и считало возможным заключение гарантийного пакта без своего предварительного вступления в Лигу наций.

Нет никакого сомнения, что пункт о предстоящем всеобщем разоружении в германском ответе есть результат тайного соглашения с Англией. Этим подготовляется почва для будущей дипломатической кампании опирающегося на Германию англо-американского блока против французских вооружений и, может быть, против вооружений Польши. Германское правительство в своих последовательных дипломатических выступлениях постоянно развивало мысль о тяжелом положении разоруженной Германии перед лицом вооруженной до зубов Франции и занятой военными приготовлениями Польши. Эта излюбленная мелодия германских дипломатических выступлений подхвачена теперь не только британскими официозными журналистами, но и самыми авторитетными представителями английского правительства. В речи, произнесенной 25 июля в резиденции графа Дерби, Болдуин сказал следующее: «Совершенно верно, что Германия все еще питает опасения, когда говорит об опасностях угрожающих ей, как безоружной стране между вооруженными соседями, но по этим вопросам Германия вправе быть выслушанной, когда она окажется членом Лиги наций. И ей тогда будет возможно безотлагательно потребовать от великих держав рассмотрения вопроса о разоружении». Эта глосса Болдуина к германскому ответу снимает завесу с перспектив англо-американской политики, имеющей целью дальнейшее ослабление Франции при помощи оторванной от СССР Германии.
Британские официозы указывают, что английское и французское правительство между собой согласны относительно того, что германское требование о пересмотре статей Версальского договора, касающихся срока оккупации Рейнской области, является преждевременным. Почти во всем остальном британская точка зрения совпадает с германской и, безусловно, расходится с французской. Во время обмена мыслями между Чемберленом и Брианом, предшествовавшего посылке французской ноты от 16 июня, между Англией и Францией выступили наружу коренные разногласия, оставшиеся плохо прикрытыми во французской ноте каучуковыми формулами. Таким был прежде всего вопрос о пределах действия будущих арбитражных договоров Германии с другими государствами, или, точнее, вопрос о том, может ли Версальский договор подвергаться изменениям. Бриан ставил будущему действию арбитражных договоров узкие пределы путем изъятия из их действия постановлений, ни
когда не подлежащих изменению, Версальского договора, в то время как Чемберлен не желал стеснять будущей арбитражной процедуры, ибо Англия рассматривает Версальский договор как подлежащий изменению, Франция же рассматривает его как нечто незыблемое. Это одно из наиболее коренных разногласий между Англией и Францией, постоянно выступающее наружу из-за уклончивых формул их дипломатической переписки. Далее, Англия ставит западные границы и восточные границы Германии в различное положение, в то время как Франция считает восточные границы Германии столь же незыблемыми, как и западные. Англия требует сохранения процедуры Лиги наций для возникающих спорных вопросов, что обеспечивает ее от опасности принятия Францией решений без ее согласия. Франция, наоборот, расширяет понятие арбитража настолько, что арбитраж может устранять процедуру Лиги наций, причем Франция желает сама выступать как единоличный гарант, т. е. как высший судья при применении Германией арбитражных договоров с восточными соседями. Англия отрицает право Франции единолично применять принудительные меры к Германии без предварительной процедуры в Совете Лиги наций, т. е. без согласия других великих держав, в то время как Франция стремится обеспечить за собой право единоличного применения к Германии военных репрессивных мер. В настоящий момент в связи с содержанием германского ответа Бриан, по словам «Дейли телеграф» подчеркивает, что вопрос о применении принудительных мер к Германии был уже разрешен прошлогодней лондонской конференцией, причем в протоколе конференции Франция сделала оговорку о сохранении за собой в конечном счете права применения к Германии независимых принудительных мер.
Все вообще разногласия между Англией и Францией, выступившие за период, предшествовавший представлению французской ноты 16 июня, снова выдвинулись теперь в связи с германским ответом. Во время проезда польского министра иностранных дел Скржинского через Париж Бриан заверил его, что Франция ни в коем случае не откажется от своей свободы действий и останется верной своему обязательству оказывать в случае необходимости военную помощь своим восточным союзникам. Как раз по вопросу о формах и пределах действия арбитража и по вопросу о правах гарантов германская нота выступает с особенно под
робными и определенными заявлениями и соображениями, совпадающими с точкой зрения Англии и самым резким образом расходящимися с точкой зрения Франции. Бриан решительно отвергает предлагаемую Германией систему смешения арбитражных договоров и примирительной процедуры, причем по отношению к существующим границам примирительная процедура может означать возможность их пересмотра, самая же система арбитража, предлагаемая Германией и согласующаяся с § IV статута Лиги наций, открывает возможность военных действий в случае неудачного исхода примирительной процедуры, т. е. дает возможность Германии поддержать силой оружия пересмотр своих восточных границ. В самом резком противоречии с германской и английской точками зрения Франция продолжает настаивать на своем праве выступать как единственный гарант или единственный верховный судья при будущих арбитражных договорах между Германией и Польшей и Германией и Чехословакией.
В общем и целом можно сказать, что за все время дипломатической кампании по поводу гарантийного пакта дипломатические формулировки эволюционировали, развивались и становились более тонкими, но коренные разногласия между державами остались и остаются в полной неприкосновенности. В общем и целом можно также сказать, что намечавшееся несколько лет тому назад германо-французское экономическое сближение, подготовлявшее политическое сближение, или так называемая континентальная система, оказывается весьма основательно сорванной усилиями британской дипломатии. Между тем перед лицом грозящих ей опасностей Германия все больше подпадает под «генеральную опеку» Англии, как выражается доктор Бернгард, старый сторонник континентальной системы. Смягчение германских требований, связанных с вопросами о вступлении в Лигу наций, замечающееся в последнем германском ответе, является, несомненно, тревожным признаком, указывающим на то, что британской дипломатии постепенно удается вовлечь Германию в опаснейшую для последней ловушку, подготовляя отрыв Германии от СССР. Приходится признать, что те германские политические деятели, которые подготовляют ликвидацию раппальской политики, ведут Германию по пути серьезнейших опасностей и берут на себя самую тяжелую ответственность.
«Известия» № 176(2509), 4 августа 1925 г.

<< | >>

↑

Источник: Чичерин Г.В.. СТАТЬИ И РЕЧИ ПО ВОПРОСАМ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ. 1961

Еще по теме Победа китайских моряков:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики -