Глава XVI! ОБ ОБРАЩЕНИИ ПРЕДЛОЖЕНИЙ,— ГДЕ БОЛЕЕ ОБСТОЯТЕЛЬНО РАССМАТРИВАЕТСЯ ПРИРОДА УТВЕРЖДЕНИЯ И ОТРИЦАНИЯ, КОТОРОЙ ОБУСЛОВЛЕНО ЭТО ОБРАЩЕНИЕ; И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ПРИРОДЕ УТВЕРЖДЕНИЯ

Мы говорим об обращении предложений в последнюю очередь, потому что отсюда выводятся основания всякого доказательства, а о доказательстве мы должны трактовать в следующей части и, таким образом, важно было приблизить обсуждение вопроса об обращении предложений к тому, что нам надлежит сказать об умозаключении. Но чтобы как следует изложить этот вопрос, нужно повторить кое-что из сказанного выше об утверждении и отрицании и обстоятельнее рассмотреть природу того и другого.

Несомпеппо, что мы пе могли бы пзъясппть предложение другим, если бы не пользовались двумя идеями: одной — в качестве субъекта, другой — в качестве атрибута, и еще одним словом, обозначающим связь, которую мы между ними устанавливаем.

Эта связь лучше всего может быть выражен^ теми словами, какими пользуются для утверждения, когда говорят, что одна вещь есть другая.

Отсюда ясно, что природа утверждения состоит в том, чтобы соединять и, так сказать, отождествлять субъект с атрибутом, поскольку именно это обозначается словом есть.

Отсюда следует также, что в природе утверждения — полагать атрибут во все, что выражено в субъекте соответственно тому объему, какой он имеет в предложении. Например, когда я говорю: Всякий человек есть животное, я хочу сказать и изъясняю, что все, что есть человек, есть также и животное, и, таким образом, я мыслю «животное» во всех людях.

А если я говорю только: Некоторый человек справедлив, я полагаю атрибут справедливый не во всех людей, а лишь в некоторого человека.

Но здесь надо принять во внимание и то, что, как мы уже сказали, в идеях необходимо различать содержание и объем (extension); содержание — это атрибуты, заключенные в идее, а объем — субъекты, которые содержат данную идею.

Ибо из этого явствует, что идея всегда утверждается соответственно своему содержанию, так как, лишая идею одного из ее сущностных атрибутов, ее полностью уничтожают и она становится уже другой идеей. И следовательно, когда она утверждается, она всегда утверждается соответственно всему тому, что она в себе содержит. Например, когда я говорю: Прямоугольник есть параллелограмм, я утверждаю относительно прямоугольника все, что содержится в идее параллелограмма. Ведь если бы какая-то часть этой идеи пе подходила к прямоугольнику, отсюда следовало бы, что к нему подходит пе вся идея, а только ее часть. И таким образом, слово «параллелограмм», обозначающее всю идею целиком, надо было бы отрицать, а не утверждать относительно прямоугольника. Далее мы увидим, что это лежит в основе всех утвердительных доказательств.

И напротив, из этого явствует, что идея атрибута берется не во всем своем объеме, если только ее объем больше объема субъекта.

Ведь если я говорю, что все распутники будут осуждены, то я не говорю, что только они одни и будут осуждены, а утверждаю лишь, что они будут в числе осужденных.

Таким образом, поскольку утверждение полагает идею атрибута в субъект, именно субъект определяет объем атрибута в утвердительном предложении и выражаемое в этом предложении тождество относится к атрибуту, ограниченному до объема, равного объему субъекта, а не взятому во всей его общности, если он более общий, чем субъект. Ибо истинно, что все львы — животные, т. е. что всякий лев заключает в себе идею животпого, но ложно, что львы — это все животные.

Я сказал, что атрибут берется не во всей своей общности, если он более общий, чем субъект. Ибо атрибут ограничивается только субъектом, и ясно, что, если субъект будет столь же общим, как атрибут, то атрибут сохранит всю свою общность, поскольку она будет такой же, как и у субъекта, и поскольку мы предполагаем, что по природе своей он не может быть более общим.

Из этого можно извлечь следующие четыре несомненные аксиомы.

Аксиома первая

Утвердительным предложением атрибут полагается в субъект соответственно всему тому объему, какой субъект имеет в предложении. Иными словами, если субъект общий, атрибут мыслится во всем объеме субъекта, а если субъект частный, атрибут мыслится только в части объема субъекта.

Аксиома вторая

Атрибут утвердительного предложения утверждается соответственно всему своему содержанию, т. е. соответственно всем своим атрибутам. Доказательство дано выше.

Аксиома третья

Атрибут утвердительного предложения утверждается не во всем своем объеме, если его объем больше объема субъекта.

Аксиома четвертая

Объем атрибута ограничивается объемом субъекта, так что он обозначает только ту часть своего объема, которая подходит к субъекту. Например, когда говорят, что люди суть животные, слово «животное» обозначает не всех животных, а только тех, которые суть люди.

Глава XVIII

ОБ ОБРАЩЕНИИ УТВЕРДИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ

Обращением предложения называют такую замену субъекта атрибутом и атрибута — субъектом, при которой предложение остается истипным, если до этого оно было таковым, или, лучше сказать, такую замену, чтобы из обращения с необходимостью следовало, что предложение истинно, если предполагается, что оно было таковым.

Из сказанного в предыдущей главе нетрудно понять, как должпо производиться обращение. Поскольку невозможно, чтобы одпа вещь была связана и соединена с другой, а та, другая, пе была связана с первой и поскольку отсюда следует, что если А связано с В, то и В связано с А, ясно, что невозможно мыслить две вещи отождествленными — а это является наиболее совершенным из всех соединений,— так чтобы это соединение не было обоюдным, т. е. так чтобы нельзя было утверждать относительно друг друга два термина, соединенных таким образом, как они соединены.

Следовательно, поскольку в частпоутвердительных предложениях, например: Некоторый человек справедлив, субъект и атрибут оба частные (субъект человек является частным в силу прибавляемого к нему знака частности, атрибут справедливый — потому, чго его объем ограничен объемом субъекта и он обозначает только ту справедливость, каковая есть в некоторого человеке), постольку очевидно, что если некоторый человек отождествляется с некоторым справедливым, то некоторый справедливый также отождествляется с некоторым человеком и что, таким образом, для обращения предложений этого рода надо просто сделать атрибут субъектом, сохраняя ту же частность.

Этого нельзя сказать об общеутвердительных предложениях — по той причине, что общим в них является только субъект, т. е. только суъект берется во всем своем объеме, атрибут же, наоборот, ограничен и сужен, и, следовательно, если посредством обращения его сделают субъектом, надо будет сохранить за ним ту же ограниченность, прибавив к нему ограничивающий знак из опасения, как бы его не поняли в общем смысле (generale- ment). Например, если я говорю: Человек есть животное, я соединяю идею человека с идеей животного, ограниченной и суженной до людей. И таким образом; если я хочу рассмотреть это соединение как бы с другой стороны и, начав с термина животное, затем утверждаю относительно него термин человек, мне надо сохранить за первым термином его ограниченность и, чтобы в отношении его объема не ошиблись, прибавить к нему какой-либо знак ограничения.

Из того, что общеутвердительные предложения могут обращаться только в частноутвердительные, не должно заключать, что они не обращаются в собственном смысле слова, как другие; но так как они состоят из общего субъекта и ограниченного атрибута, ясно, что, когда их обращают, делая атрибут субъектом, они должны иметь ограниченный и суженный, т. е. частный, субъект.

Отсюда можно вывести следующие два правила.

Правило первое

Общеутвердительные предложения могут быть обращены прибавлением к атрибуту, ставшему субъектом, знака частности.

Правило второе

Частноутвердительные предложения должны обращаться без какого-либо прибавления или изменения, т. е. за атрибутом, превращенным в субъект, должен сохраняться знак частности, который был при первом субъекте.

Но нетрудо увидеть, что эти два правила можно свести к одному, в котором будут содержаться они оба.

Так как во всех утвердительных предложениях атрибут ограничен субъектом, го, чтобы превратить его в субъект, за ним надо сохранить его ограниченность и, следовательно, снабдить его знаком частности независимо от того, является ли первый субъект общим или частным.

Вместе с тем общеутвердительные предложения довольно часто могут обращаться в другие общие предложения. Но это возможно только тогда, когда атрибут сам по себе имеет не больший объем, чем субъект, как, например, когда относительно вида утверждают видовое отличие или собственный признак. Ибо в этих случаях атрибут, не будучи ограниченным, может быть взят в обращении таким же общим, каким был субъект. Всякий человек разумен. Всякий разумный — человек.

Но так как подобные обращения истинны только в частных случаях, они пе считаются истинными обращениями, каковые должны быть верными и непогрешимыми в силу одной лишь перестановки терминов.