Глава II! О ДЕСЯТИ КАТЕГОРИЯХ АРИСТОТЕЛЯ

Субстанция, каковая является либо духовной, либо материальной и т. д.12 II.

Количество. Когда части не соединены одна с другой, количество называется раздельным, как, например, число, а когда соединены — непрерывным. Непрерывное количество является либо последовательным (successive), как, например, время, движение, либо одновременным (permanente), что иначе называют пространством или протяжением в длину, ширину и глубину; одна длина образует линии, длина и ширина — поверхности, а все три вместе — тела. III.

Качество. Аристотель различает четыре вида качеств.

Первый — это устойчивые свойства (habitudes), т. е. состояния духа ИЛИ тела, приобретаемые посредством повторяемых действий; таковы, папример, знания, добродетели, пороки, искусность в живописи, в письме, в танцах.

Второй — прирожденные способности, такие, как способности души или тела, разум, воля, память, пять чувств, способность ходить.

Третий — чувственные качества, как-то: твердость, мягкость, тяжесть, холод, тепло, цвета, звуки, запахи, различные вкусовые качества.

Четвертый — вид (forme) и фигура, являющиеся внешним определением количества, например; быть круглым, быть квадратным, шарообразным, кубическим. IV.

Отношение, или связь одной вещи с другой, как, например, отношение отца и сына, хозяина и слуги, короля и подданного; отпошение способности к объекту ее приложения, видения — к тому, что видимо; ко всему, что указывает на сравнение, как, например, «подобный», «равный», «больший», «меньший». V.

Действие — либо в себе самом, например, ходить, танцевать, познавать, любить, либо вовне, папри^ мер, бить, резать, ломать, освещать, нагревать. VI.

Претерпевание —быть битым, ломаемым, освещаемым, нагреваемым. VII.

Где, т. е. то, что отвечают па вопросы, касающиеся места, например, быть в Риме, в Париже, у себя в кабинете, в постели, в кресле. VIII.

Когда, т. е. то, что отвечают на вопросы, касающиеся времени, например: «Когда он жил?»— «Сто лет назад»; «Когда это произошло?» —«Вчера». IX.

Положение — сидеть, стоять, лежать, впереди, сзади, справа, слева. X.

Обладание, о котором говорится тогда, когда имеют на себе что-то, что служит одеждой, или украшением, или снаряжением,— быть одетым, быть украшенным венком, быть вооруженным.

Таковы десять категорий Аристотеля, которым придают столь большое значение, хотя, если сказать правду, они не представляют никакой ценности и не только не помогают развитию способности суждения, что является задачей истинной логики, по и нередко весьма тому мешают — по двум причинам, которые важно указать.

Первая состоит в том, что эти категории рассматривают как нечто коренящееся в разуме и в самой действительности, хотя они совершенно произвольны п основаны только па воображепни человека, который был от- пюдь не властен предписывать закон другим, ибо каж- дый вправе распределить объекты своих мыслей иначе, соответственно своему образу философствования.

Mens, mensura, quies, motus, positura, figura

Sunt cum materia cunctarum exordia reruml3.

Иными словами, они убеждены, что всю природу можно объяснить, рассматривая в ней только эти семь вещей пли модусов. 1. Mens — дух, или мыслящая субстанция. 2. Materia — тело, или протяженная субстанция. 3. Mensura — величина пли малость каждой частицы материи. 4.

Positura — их положение относительно друг друга. 5.

Figura — их фигура. 6. Motus — их движение. 7. Quies — их покой, или наименьшее движение.

Вторая причина опасности, таящейся в изучении категорий, состоит в том, что оно порождает у людей привычку довольствоваться словами — воображать себе, будто они всё знают, когда им известны лишь произвольные имепа вещей, не вызывающие в уме никакой ясной и отчетливой идеи, как это будет показано в другом месте.

Можно было бы сказать здесь еще об атрибутах лул- листов — благость, могущество, величие и т. д.14 Но их представление, что, прилагая эти метафизические термины К ЧЄХМУ угодно, они смогут все объяснить, настолько нелепо, что его даже незачем опровергать.

Один современный автор с полным основанием сказал, что правила Аристотелевой логики служат лишь затем, чтобы доказать другому то, что уже знаешь сйм, а искусство Луллпя побуждает лишь бездумно разглагольствовать о том, чего не зпаешь 15. Неведение гораздо лучше такого лжезпанпя, дающего повод мнить, будто зпаешь то, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Как совершенно справедливо заметил святой Августин в своей кипге «О пользе веры», подобное расположение ума весьма предосудительно по двум причинам. Во-первых, человек, безосновательно убежденный, что он знает ис- типу, становится неспособным ее воспринять. Во-вторых, эта самоуверенность и чрезмерная смелость не говорят о ясном уме. Opinari, duas ob res turpissimum est, quod discere non potest qui sibi jam se scire persuasit, et per se ipsa temeritas non bene affecti animi signum estie.

Ибо слово оріпагі в латинском языке первоначально означало такое состояние ума, когда легко соглашаются с тем, что недостоверно, и потому воображают, будто обладают знанием того, чего на самом деле не зпают. Поэтому все философы были согласны с утверждением Sapien- tem nihil оріпагі, а Цицерон, признаваясь в этом пороке, назвал себя magnus opinator I7«