Глава IV ОБ ИДЕЯХ ВЕЩЕЙ И ИДЕЯХ ЗНАКОВ

Когда объект рассматривается сам по себе, в своем собственном бытии и наш умственный взор не обращается на то, что он может представлять, имеющаяся у нас идея этого объекта является идеей вещи, как, например, идея Земли, Солнца.
Когда же некоторый объект рассматривают только в качестве представляющего какой-то другой объект, его идея является идеей знака и этот первый объект называют знаком. Так обычно смотрят на географические карты и на произведения живописи. Знак заключает в себе, таким образом, две идеи: идею вещи представляющей п идею вещи представляемой, и сущность его состоит в том, чтобы вызывать вторую посредством первой.

Можно произвести различные деления знаков, но мы удовлетворимся здесь тремя самыми необходимыми.

Первое. Есть достоверные знаки, называемые по-гре- /

чески rex^rjpia: папример, дыхание — достоверный зпак жизни животных; а есть знаки лишь вероятные, которые по-гречески называются отірєіа*8: например, бледность — только вероятный знак беременности у жеIIщи п.

Большая часть легковесных суждений проистекает из того, что люди смешивают эти два вида знаков и приписывают некоторое действие какой-то определенной причине, хотя опо может быть вызвало также и другими причинами и, следовательно, служит только вероятным знаком этой причины.

Второе. Есть знаки, связанные с вещами; так, выражение лица, являющееся знаком душевных движений, связано с теми чувствами, которые опо обозначает; симптомы, знаки болезней, связаны с этими болезнями; пли, если воспользоваться более высокими примерами, ковчег, знак церкви, был связан с Ноем и его детьми, которые составляли истинную церковь того времени; наши материальные храмы, знаки верующих, часто связаны с верующими; голубь, образ Святого Духа, был связан со Святым Духом; омовение при крещении, символ духовного возрождения, связано с самим возрождением.

Есть также знаки, отделенные от вещей; например, жертвоприношения древнего закона и знаки принесенного в жертву Иисуса Христа были отделены от того, что они представляли.

Это деление знаков позволяет установить следующие максимы. 1.

Никогда нельзя с определенностью заключать ни от наличия знака к наличию обозначаемой вещи, поскольку есть и знаки отсутствующих вещей, ни от наличия знака к отсутствию обозначаемой вещи, поскольку есть и зпаки вещей наличествующих. Таким образом, о наличии или отсутствии обозначаемой вещи следует судить, исходя из особенности знака. 2.

Хотя вещь в некотором состоянии не может быть знаком себя самой в том же состоянии, ибо всякий знак предполагает различие между представляющей вещью и той, которая ею представлена, однако вполне возможно, чтобы вещь в определенном сострянии представляла себя же в другом состояпии,— например, вполне возможно, чтобы человек в своей комнате представлял себя проповедующим; и таким образом, достаточно одного различия состояния между вещью обозначающей и вещью обозначаемой, т.

е. одпо и то же может быть в одном состоянии обозначающим, а в другом — обозначаемым. 3.

Вполне возможно, чтобы одна и та же вещь одновременно скрывала и обнаруживала другую, и, следовательно, те, кто утверждал, будто ничто не являет себя через то, что его скрывает, выдвинули неосновательную максиму. Ведь одна и та же вещь, поскольку она может быть одновременно и вещыо, и знаком, может как вещь скрывать то, что она обнаруживает как знак. Например, теплая зола скрывает очаг как вещь и обнаруживает его как знак. Образы, принимаемые ангелами, скрывали их как вещи и обнаруживали как знаки. Символы евхаристии скрывают тело Иисуса Христа как вещи и обнаруживают как символы.

4. Так как сущность знака состоит в том, чтобы вызывать в чувствах посредством вещи обозначающей идею вещи обозначаемой, можно сделать вывод, что пока есть (subsiste) это действие, т. е. пока вызывается эта двоякая идея, есть и знак, даже если бы эта первая вещь была уничтожена в своем естестве. Так, например, неважно, чтобы цвета радуги, которые Бог выбрал в качестве знака того, что он больше не истребит род человеческий потопом, были реальными и настоящими,— лишь бы только наши чувства всегда получали одно и то же впечатление и оно служило к тому, чтобы мы думали о Божием завете.

Неважно также, чтобы хлеб евхаристии существовал в своем естестве,— лишь бы только в наших чувствах всегда вызывалась идея хлеба, дабы мы помышляли о том, каким образом тело Иисуса Христа есть пища наших душ и как объединены между собою верующие.

Третье деление знаков таково: есть знаки естественные, которые не зависят от человеческой фантазии,— например, изображение в зеркале является естественным знаком того, что оно представляет,— и есть знаки по учреждению и установлению, безотносительно к тому, имеют ли они какое-то отдаленное сходство с представляемой вещью или же вовсе с нею несходны. Так, слова суть учрежденные знаки мыслей, а характеры 19 — слов. Когда мы будем говорить о предложениях, мы рассмотрим одну важную истину, касающуюся знаков, а именно что в некоторых случаях относительно знаков можно утверждать обозначаемые ими вещи 20«

<< | >>
Источник: А. АРНО, П. НИКОЛЬ. Логика, или Искусство мыслить / М.: Наука. – 417 с. – (Памятники философской мысли).. 1991

Еще по теме Глава IV ОБ ИДЕЯХ ВЕЩЕЙ И ИДЕЯХ ЗНАКОВ:

  1. Глава И ОБ ИДЕЯХ, РАССМАТРИВАЕМЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ОБЪЕКТОВ
  2. Глава I ОБ ИДЕЯХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ПРИРОДЫ И ПРОИСХОЖДЕНИЯ
  3. Глава VI ОБ ИДЕЯХ, РАССМАТРИВАЕМЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ОБЩНОСТИ (GENERALITE), ЧАСТНОСТИ И ЕДИНИЧНОСТИ
  4. Глава XV ОБ ИДЕЯХ, ПРИБАВЛЯЕМЫХ УМОМ К ТЕМ, КОТОРЫЕ СОСТАВЛЯЮТ ТОЧНОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВ
  5. 2. КРИТИКА УЧЕНИЯ ПЛАТОНА ОБ «ИДЕЯХ» У АРИСТОТЕЛЯ
  6. 6. КРИТИКА УЧЕНИЯ ОБ «ИДЕЯХ» В «ПАРМЕНИДЕ» И «СОФИСТЕ» ПЛАТОНА
  7. Архаизм в институтах и идеях
  8. 6.2. Учение об эстетических идеях
  9. [УЧЕНИЕ ОБ «ИДЕЯХ» В «ПАРМЕНИДЕ»]
  10. [УЧЕНИЕ ОБ «ИДЕЯХ»]
  11. 2. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ «ИДЕЯХ» («ВИДАХ»)
  12. ОЧЕРК III О СЛОЖНЫХ И АБСТРАКТНЫХ ИДЕЯХ