К концу XVIII в. Российская империя простиралась на пространстве трех континентов — Европы, Азии и Америки — 17 млн кв. км. В начале XIX в. в состав России вошли территории современной Грузии, части Азербайджана с Карабахом, Бессарабия (между Днестром и Бугом), Финляндия, собственно Польша с Варшавой, часть Казахской степи.
В Америке под управлением пользующейся поддержкой правительства Российско-Американской компании находились Аляска, Алеутские острова и поселение в Калифорнии. Будущие декабристы, многие из которых были связаны с флотом, стремились направить торгово-промышленную активность России в Америку, на Сандвичевы (Гавайские) острова. Впрочем, под давлением англо-американской экспансии с 1819 г. русские поселения постепенно сдвигаются к северу. Общая численность населения составляла в 1815 г. около 44 млн, в 1825 г. — 46,2 млн человек, из них 42 млн составляло сельское население111. По сословному признаку страна была крестьянской. Среди крестьян преобладали крепостные, численность и удельный вес которых на протяжении первой трети XIX в. увеличивались, хотя пожалование крестьян дворянам с воцарением Александра I прекратилось. Плотность населения была различной. Восточнее Уральских гор проживало не более 10 % населения. В Америке численность этнических русских никогда не превышала тысячу человек. Еще несколько тысяч православных было из числа алеутов, индейцев и креолов. Это не считая двух-трех десятков тысяч фактически независимых индейцев и эскимосов. Только небольшая часть их находилась под контролем Российско-Американской компании. Крепостничество было вынужденным способом выживания государства и народа на определенном этапе развития, но после вольностей дворянских при Екатерине II стало анахронизмом. Дворянство было освобождено от службы государству. Пугачевщина надолго сплотила дворян вокруг центральной власти. Крепостничество получило новый импульс существования и достигло своего апогея. Либеральные реформы начала правления Александра I свелись к указу о вольных хлебопашцах (если помещик считал это возможным за хорошие деньги), общим разговорам в кружке «молодых друзей». В 1801 г. была нарушена дворянская монополия на землю.
12 декабря того года казенным крестьянам, так же как купцам и мещанам, было разрешено покупать незаселенные земли. Через два года, 20 февраля (4 марта) 1803 г., появился указ о «свободных хлебопашцах». В разряд «свободных хлебопашцев» попадали все дворовые и крестьяне, отпущенные помещиками и приобретшие земельный надел. Подушный налог они должны были платить наравне с помещичьими крестьянами, а рекрутскую и земскую повинности отбывать наравне с казенными крестьянами. Своей землей они могли распоряжаться, не раздробляя ее ниже 8 десятин на ревизскую душу (мужчину независимо от его возраста). За время действия указа до отмены крепостного права помещики перевели в свободные хлебопашцы около 100 тыс. ревизских душ, менее 1 % всех крепостных. Определенное значение в начальный период царствования имел указ о праве купцов, достигших восьмиклассных чинов, владеть населенными землями на договорных условиях с крестьянами (18 октября 1804). Наполеоновские войны надолго отвлекли Александра от крестьянского вопроса. Крестьяне по манифесту Александра I по итогам войны не получили ничего: «Крестьяне верный наш народ, да получит мзду свою от Бога». Первоначально бывших ополченцев из крепостных крестьян попытались «водворить в местах их прежнего жительства». Среди них начался ропот. «Мы проливали кровь, — говорили они, — а нас теперь заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас вновь тиранят господа»112. Крестьян-ополченцев, научившихся воевать и размышлять, нельзя было вернуть обратно в крепостное состояние. После того как начались волнения среди ратников, их признали свободными и зачли помещикам в счет будущих рекрутов. Тем не менее, в целом крестьянство по-прежнему считалось косной и благонамеренной массой. «Дух журналов» в 1818 г. декларировал в одном из своих номеров: «Земледельческий народ есть самый набожный, а также самый миролюбивый, крепкий и благонравный, он вместе и самый покорный царю...»113. Но даже этот «покорный» народ можно было вывести из себя реформами правительства. Военные поселения, который народ связал с Аракчеевым, стали ужасом для крестьян.