Бессмертному имени ГРАФА МИХАЙЛЫ МИХАЙЛОВИЧА СПЕРАНСКОГО, некогда бывшего СИБИРСКИМ генерал-губернатором, посвящается ВТОРАЯ КНИГ

Облеченный в звание генерал-губернатора всей Сибири, он нес от престола два важные поручения: а) прекратить неправды, вопиявшие в стране безгласной, б) начертать учреждение для управления толь отдаленным краем.

Сколько между тем явил он дел снисхождения, сострадания и вообще любви просвещенной к ближнему! Довольно бы этих дел, чтобы имени такого правителя, каков был М. М. Сперанский, остаться незабвенным в Сибири; но поколения уходят, чувства современные умирают, как самые сердца, и воспоминания благороднейшие, какие только могут украшать память человеческую, живут без камеев не долее дня своего.

Нет, не в кичливой мысли, чтобы обеспечить бессмертие Джемшиду сибирскому, посвящаются мои тетради! Если найдется в них что-нибудь новое по части географии физической, то они посвящаются ему в виде первоначальной дани, за исходатайствованную им меру топографической съемки по Сибири.

Я не пойду за ним далее, сколь ни лестно следовать за человеком добродетельным и великим (как граф Сперанский наименован в публичных листах при его кончине, 11 февраля 1839 года случившейся). Я не пойду за ним далее Сибири, потому что для меня довольно хранить в душе два слова, которые, в последние дни своего пребывания в Иркутске, он написал при посылке ко мне часов и Библии Тремеллиевой; вот тебе время и вечность!

Созерцательный труженик времени! Он с юности мыслил о вечности, и жил потом для вечности. Да почиет же муж незабвенный при благословениях Сибири там — в любимой им бесконечности всего, у Христа Бога!

П. СЛОВЦОВ 11

февраля 1842 года предуведомление ЕСЛИ время для человека есть прогрессия опытов, а не выкладка мгновений протекших, то история должна быть знанием не обыденных происшествий, а опытов изведанных, опытов, выражающих истины, раскрытые среди известной страны. Отсюда выходит разность между летописью и историей, отсюда рождается еще вопрос: всегда ли Сибирь, доныне продолжающая свои летописи, будет иметь отдельную историю?

Сибирь инородческая, у которой не было и нет письменных лоскутков, прежде и после юрты Кучумовой, иногда не представит библиотекам истории о веселых или злополучных эпохах забытой жизни. Быть может, сыщется человек, не такой, как Баядур-хан, сборщик, а человек, подобный священнику Иосифу Гиганову, который классически изучит наречия северных племен, познакомит со сказками или сагами, с песнями или балладами сибирских Нибе- люнгов, как подают тому приятный пример гг. Степанов и Надеждин в поэтических отрывках камашинцев и зырян. Такой человек мог бы открыть нам чувство или мечтание дикарей, имена им любезные, хотя и бесславные, но не откроет хода исторического, ни истин исторических. В лютой области полярного человечества одна уцелела истина: шаманское поклонение духам, откуда бы оно ни зашло туда.

Относительно Сибири Русской, читатель помнит, обещал ли я историю. С тех пор, как дружины казаков и промышленников вместе с зырянами продолжали за Уралом жить да быть, да животы наживать, то для себя, то для воевод, и увлекли по своим следам сотни тысяч людей, с тех пор, конечно, было много движений, много усилий кратковременных, много случаев частных и встреч мимолетных, но ничего не вскрылось подлинного, ничего самобытного. Переселенец назывался сибиряком; сибиряк не переставал быть русским, в том типе, в каком расстался с родиной. Если правда, что у переселенцев Сибири одинаковы замашки духа, одинаковы забавы и нравы с народом-родителем, к которому принадлежали они, как сыны сынов; если нет и не было у них ни своей первообразной жизни, ни своего произволения к образованности, ни своей политической силы или воли, ни даже природы благотворной, удовлетворительной: то может ли тут быть другая история, кроме истории мер правительственных? Первая книга Исторического обозрения, в 1838 г. изданная, к сожалению, с бесчисленными опечатками, замеченными и не замеченными, служмт тем не менее ответом, что история Сибирская есть добавка к Русской, равно как сама Сибирь для правительства представляет боковую дверь в Азию и Америку. Не трудно предвидеть время, когда законодательство и образованность умственная, поравняв Сибирь с Россиею, тем самым закончат отдельность здешней истории.

В IX томе Сына Отечества 1839 года я читал благородную рецензию на первую мою книгу. Книга обвиняется в сухости, в одной официальности и в устранении этнографии от дела. Все это имело бы место в концепте самостоятельной, а не областной истории. Умный рецензент, прочитав две страницы настоящего предуведомления, не рассудит ли послабить свою взыскательность, не менее и потому, что в моем плане надлежало быть кратким и достоверным, а не краснобаем, что здешняя история, как летопись правительственной опеки над страною, так сказать, несовершеннолетнею, должна поверять свои страницы актами, особенно при безгласности летописцев или бывальцев- писак, и что повторение этнографии истасканной завело бы меня далеко, без нужды.

Читал я также другие две критики, одну довольно жесткую о недостаточности единства, другую довольно скромную о недостаточности системы. Благодарю обоих судей за их суждения, едва ли не излишние при первом обзоре и своде исторических происшествий страны; но не пускаюсь в прение с притязаниями на ум, то эпический, то систематический. Я ограничиваюсь существенными вопросами к читателю: а) познакомлен ли он моею книгою с главными в Сибири событиями и с переменами по части упра- вительной; б) правилен ли взгляд мой на общий ход дел страны, верны ли мои рассказы об особых происшествиях; в) высказано ли единство, не техническое, но внутреннее, живое единство, которому по временам поучает голос народный, и постоянно само правительство, заботившееся: первое, прекратить неправды местные; второе, распространить христианство. Вот две неопровержимые истины, сказывающиеся в делах первых периодов: правосудие и православие. Впрочем, в духе целой страны или толпы, которая еще не сложилась, не видно общего цвета, а об оттенках было и будет замечаемо.

"Ляпинская у туземцев называется Щокуринские юрты, потому что тут ловится рыба щокур. Число юрт до 40. Тут бывает ярмарка в декабре.

Вторая книга Обозрения издается тремя отдельными чтениями, или периодами, не вдруг, а повременно с послаблением даже собственной методы, в какой написана был а первая. В руководство, сверх Полного Собрания Законов, приняты: Voyage Siberie par l’abbe Chappe d'Auteroche a Paris, 1768.

Путешествия. Палласа, Фалька, Лепехина. Взгляды академиков на горные хребты, в сравнении с геогностически- ми взглядами настоящего времени, не могли быть иначе как поверхностны, потому что они упадали на все три царства природы.

Описание заводов, под екатеринбургским начальством состоявших, соч. Германом, 1808, в Екатеринбургской типографии.

Рукописное описание средней киргизской орды, соч. капитаном Андреевым, 1785.

Описание киргиз-казачьих орд А. Лев- шина. Сочинение основательное и любопытное.

Письма, ко мне писанные камчатским благочинным протоиереем П. В. Громовым.

Открытие Алеутских островов Г. Верха, собранное из разных источников, 1828.

Статистическое описание Восточной Сибири, в 1819г. губернским землемером Л осевым, поднесенное сибирскому генерал-губернатору и ко мне присланное от Г. И. Спасского. Это описание полнее прежнего, в 1789 г. составленного в Иркутске и упомянутого мною в начале первой книги, но по достоинству методы и по верности сказания описание старое совершеннее лосевского.

Статистическое описание (также рукописное) Тобольской губернии, сочиненное землемерами в 1816 году. Оно годится для своего времени.

Топографические и другие местные сведения. Наконец Путешествие лейтенанта Ф. Врангеля, в 1841 г. вышедшее. Из него я заимствовал немало подробностей.

Сверх того, много я обязан разным лицам, доставлявшим мне сведения, каких нельзя было найти в книгах. Деликатная скромность, с какою они помогали в моем упражнении, не помешает мне сказать здесь имена: тобольского почетного гражданина М. А. Селиванова, Г. И. Спасского, И. П. Помаскинаи особенно М. П. Кузминского, известного в Западной Сибири по своим правилам обязательного и благородного поведения.

В Тобольске СОЧИНИТЕЛЬ