В БУРГДОРФЕ (1799—1804)

В Бургдорфе Песталоцци сначала было предоставлено место помощника учителя в школе для детей пришлого населения (не имевшего права гражданства в городе), возглавляемой малограмотным сапожником Дизли.

Тот сумел настроить против нового учителя родителей, заявив, что он плохо проводит религиозное обучение их детей, и таким путем скоро избавился от нежелательного для него конкурента. Песталоцци пришлось в том же году перейти в городскую школу для малолетних детей — в возрасте от пяти до восьми лет. Подобные школы именовались «Lehrgottenschulen». («Lehrgotte» — бук
вально «крестная мать»; учительница малолетних детей считалась как бы их духовной матерью.) Как правило, женщины, которые учили в этих школах детишек, читать и писать, были малообразованными. Счастливым исключением являлась учительница Штэли, под начало к которой попал Песталоцци. Она с большим интересом и сочувствием относилась к его педагогическим исканиям. По окончании учебного года работа Песталоцци подверглась проверке со стороны специальной комиссии, которая высоко оценила ее результаты.
С осени 1800 г. во главе с Песталоцци, который завоевал себе авторитет, создается Бургдорфский институт— средняя школа с интернатом, которая служила базой для подготовки учителей. Из руководителя учреждений для бедных Песталоцци становится директором учебного заведения, которое обслуживает детей обеспеченных родителей, что не могло его удовлетворить. «То, что собственно принадлежит мне в моих стремлениях,— писал впоследствии Песталоцци в «Лебединой песне»,— идет вовсе не из Бургдорфа, а от первых порывов моей любви к народу и детям...» [29].
Но на том новом пути, по которому он вынужден был пойти, Песталоцци достиг важнейших результатов в разработке общих основ элементарного образования и частных методик первоначального обучения детей. В этом плане период его деятельности в Бургдорфском институте является одним из самых плодотворных. Песталоцци удается создать сплоченный педагогический коллектив, который полностью разделяет его идеи, и совместно с ним он проводит успешную экспериментальную работу в области методики счета, измерения и развития речи.
Плодом этой деятельности явились следующие пособия для первоначального обучения: «Книга матерей, или Руководство для матерей, как учить их детей наблюдать и говорить» («Buch der Mutter oder Anleitung fur Mutter ihre Kinder bemerken und reden zu lehren», 1803); «Азбука наглядности, или Наглядное учение об измерении» в трех частях («ABC der Anschauung oder Anschauungs- lehre der MafJverhaltnisse», 1803); «Наглядное учение о числе» в двух частях («Anschauungslehre der Zahlen- verhaltnisse», 1803—1804). Эти книги вскоре после ихвы-

хода были переведены на ряд европейских языков, в том числе и на русский К Их широкое распространение в Швейцарии и за ее пределами способствовало популяризации идей Песталоцци и некоторому улучшению его материального положения.
Насколько это положение было тяжелым, ярко свидетельствует письмо Песталоцци к Цшокке от 21 июня 1802 г. Обращаясь к нему с просьбой содействовать организации подписки на его книги, Песталоцци пишет: «Друг! Знаешь ли ты, что- в течение тридцати лет моя жизнь являлась постоянной экономической неурядицей и борьбой против крайней бедности, доводящей до отчаяния? Знаешь ли ты, что почти тридцать лет я нуждаюсь в самом необходимом и до сегодняшнего дня не могу показаться в обществе или церкви, потому что у меня нет приличной одежды и я лишен возможности ее приобрести?.. Знаешь ли ты, что на улице я служу посмешищем для прохожих, так как по своему виду напоминаю нищего? Знаешь ли ты, что я сплошь и рядом оставался без обеда и в обеденный час, когда даже все бедняки садятся за стол, вынужден был в отчаянии проглотить свой кусок хлеба прямо на улице?..» [30].
В 1801 г. Песталоцци пишет свое известное произведение «Как Гертруда учит своих детей», которое мы помещаем во втором томе нашего издания. В нем будут также впервые опубликованы на русском языке статьи Песталоцци: «Метод» (1800), «Мои воспитательные опыты» (1801), «Памятная записка парижским друзьям о сущности и цели метода» (1802), «Основные черты ‘моего метода» (1802), а также ряд его писем, проливающих свет на теорию элементарного образования. Эта теория, получившая наименование «метода Песталоцци», связана с его пониманием сущности воспитания и его роли в развитии человека. Возвращаясь к сказанному нами выше, напомним, что в своем труде «Мои исследования путей природы в развитии человеческого рода» Песталоцци говорил о наличии в природе человека задатков, потенциальных внутренних сил, заложенных в нее творцом. Следуя, очевидно, знакомой ему еще со студенческих лет философии Лейбница и Вольфа, он полагал, что этим внутренним силам свойственно стремление к развитию. «Глаз,— писал он впоследствии в «Лебединой песне»,— хочет смотреть, ухо — слышать, нога — ходить и рука — хватать. Но также и сердце хочет верить и любить. Ум хочет мыслить» г.

Как уже было отмечено, Песталоцци справедливо считал, что развитие человека совершается под влиянием всех обстоятельств жизни ребенка, всей окружающей его среды. Однако роль этих внешних обстоятельств он сводил лишь к тому, чтобы ускорить или замедлить выявление изначально присущих ребенку внутренних сил, подчиненных действию «вечных и неизменных» законов человеческой природы.
Особое значение в формировании человека Песталоцци, как выше указывалось, придавал воспитанию.
Он поставил в качестве одной из важнейших педагогических проблем вопрос о роли воспитания в развитии ребенка. Воспитание может быть успешным лишь в том случае, если оно носит природосообразный характер, то есть строится в соответствии с особенностями самой человеческой природы и законами ее развития. «Воспитание человечества,— говорит Песталоцци,— является и должно являться в основном безыскусственным, прямым, но энергичным и непрерывным движением по тому пути, который природа начертала огненными письменами неугасимой силы для человеческого рода как единственно правильный путь его развития»2.
Песталоцци образно сравнивает искусство воспитателя с деятельностью садовника, который заботливо сажает и поливает растения, способствуя их произрастанию, но источник их роста и цветения заключен в них самих. Так же и воспитатель, по мнению Песталоцци, не способен вложить в человека какие бы то ни было силы и вдохнуть в них жизнь; он призван позаботиться о том, чтобы беспрепятственно совершался естественный ход развития этих сил, предуказанный самой их природой.

Призвание воспитателя, имеющего дело с венцом творения — самим человеком, Песталоцци считает весьма ответственным и трудным. Он искренне возмущен тем, что ученые, усердно изучая образ жизни и особенности даже низших насекомых, не уделяют должного внимания исследованию более существенной проблемы —
о средствах, способствующих развитию сил человеческой природы. В речи, произнесенной Песталоцци перед сотрудниками и воспитанниками в день его 72-летия, он требует, чтобы искусство воспитания достигло уровня подлинной науки, которая должна основываться на глубоком знании ребенка. «Необходимо глубоко наблюдать за человеком,— пишет он в 1782 г. домашнему учителю П. Петерсену,— если хочешь полностью узнать его. То же самое, несомненно, относится и к ребенку. И, безусловно, достижения науки о человеке полностью зависят от тщательного изучения тех людей, с которыми мы непосредственно соприкасаемся» (266—267). В те времена, когда в процессе воспитания обычно не считались с детской природой, стремление Песталоцци проникнуть в законы развития ребенка, в его психологию было новаторским и особенно ценным. Его произведения и письма (в частности письма к П. Петерсену) содержат много тонких психологических наблюдений над детьми; они свидетельствуют об исключительном умении Песталоцци выявить индивидуальные черты каждого ребенка, найти к нему правильный педагогический подход.
Природосообразное воспитание, по мысли Песталоцци, должно быть достоянием всех сословий и способствовать развитию сил и способностей человеческой природы у каждого ребенка, даже самого бедного и обездоленного. Эта мысль, положенная Песталоцци в основу теории элементарного образования, придает ей глубоко демократический характер. «Мой метод,— писал он в 1802 г. министру наук и искусств Штапферу,— в собственном смысле этого слова является методом бедноты и ссобен-
но пригоден для того, чтобы сделать развитие ее природных способностей в значительной степени независимым от милости богачей, чтобы дать человеку возможность найти себя в себе самом, чтобы на основе того, что он находит в себе, осуществлять его развитие настолько далеко, насколько это позволяют его способности и общественное положение»[31].
Песталоцци различает троякого рода силы человеческой природы: умственные, физические и нравственные, или, пользуясь его собственными словами, «силы знания, умения и хотения» (Krafte des Kennens, Konnens, Wollens). Соответственно этому и его теория элементарного образования подразделяется на умственное, физическое и нравственное образование. При этом Песталоцци постоянно подчеркивает, что все эти три стороны элементарного 'образования необходимо осуществлять в самой тесной связи и взаимодействии, так как в противном случае одностороннее умственное, физическое или нравственное воспитание могут привести к формированию неполноценных или даже уродливых людей, у которых одна сторона их личности непомерно развита за счет подавления всех остальных. В ряде статей и писем он решительно протестует против неправильного понимания его «метода», как односторонне направленного на одно только умственное образование, тогда как на самом деле он охватывает все воспитание в целом [32].
Свою теорию образования Песталоцци называет элементарной, потому что воспитатель, развивая умственные, физические и нравственные силы ребенка в согласии с их природой, должен всегда отправляться от первоначальных основ образования, от его простейших элементов, и постепенно, не спеша, от ступеньки к ступеньке вести ребенка вперед к более сложному. Это достигается посредством целой системы последовательных упражнений, благодаря которым Песталоцци хотел привести в движение стремление к деятельности, которое присуще внутренним силам человека. Бургдорфский
институт и другие учебные заведения, которые впоследствии возглавлял Песталоцци, были предназначены для детей обеспеченных родителей. Это побуждало его в первую очередь заниматься разработкой методики умственного образования, поэтому эта сторона его «метода» является наиболее разработанной.
Поскольку во втором томе настоящего издания будет помещена специальная статья, освещающая дидактические взгляды Песталоцци, мы сейчас ограничимся самой общей их характеристикой.
Песталоцци резко критиковал современные ему школы, в которых господствовали вербализм, механическое запоминание материала и притуплялись духовные силы детей. Он образно называл их «машинами для уничтожения всех результатов опыта, пробужденных в них самой природой». Песталоцци стремился психологизировать обучение, то есть построить его на основе знания законов развития человеческого ума. Пытаясь отыскать эти законы и таким путем найти надежные нити, из которых, по его выражению, «можно выплести общий психологический метод обучения», Песталоцци правильно рассматривает чувственное восприятие как исходный момент познания. За «внешним созерцанием», как он полагает, следует так называемое «внутреннее созерцание», в процессе которого ребенок должен освоить полученные впечатления, установить свое отношение к явлениям и на основе развития присущих его психике деятельных начал как бы вновь открыть и сформировать для себя окружающий мир.
Как же представляет себе Песталоцци задачи обучения? Указывая на то, что органы чувств ребенка доставляют сами по себе беспорядочные, неточные сведения об окружающем мире, он справедливо усматривает «искусство обучения» в том, чтобы упорядочить, уточнить, довести до ясных понятий эти первоначальные сведения детей. В процессе обучения, по Песталоцци, должно иметь место разграничение предметов, объединение однородных и близких, установление связей между новыми и прежде приобретенными знаниями о них. В результате этого представления ребенка о предметах из беспорядочных делаются определенными, из определенных — ясными, из ясных — точными.

Так как Песталоцци считал восприятие внешнего мира посредством органов чувств исходным моментом его познания, он отводил большую роль в обучении наглядности. В своем произведении «Как Гертруда учит своих детей» он пишет: «Друг! Когда я теперь оглядываюсь назад и спрашиваю себя, что же собственно я сделал для обучения человечества, то нахожу следующее: я установил высший основной принцип обучения, признав наглядность абсолютной основой всякого познания...» [33]
Требование наглядности обучения еще до Песталоцци было обосновано Я. А. Коменским, который, исходя из сенсуалистической философии, выдвинул известное «золотое правило» дидактики: «Все, что только можно, предоставлять для восприятия чувствами, а именно: видимое— для восприятия зрением, слышимое — слухом, запахи — обонянием, подлежащее вкусу—вкусом, доступное осязанию — путем осязания» [34].
Указания Коменского о том, чтобы дети, насколько это возможно, приобретали знания из собственных наблюдений над вещами окружающего их мира, а не из схоластических книг и чужих, воспринимаемых ими на веру слов, были новаторскими для того времени, когда в школах безраздельно господствовало догматическое обучение. Они сыграли большую прогрессивную роль и в дальнейшем развитии педагогической теории и практики. Но в силу ограниченности своей философской концепции Коменский не мог понять той действительной связи, которая существует между ощущениями и разумом. Это приводило его к известной недооценке в обучении такого важного средства, как слово, которое Коменский ставил в полную зависимость от чувственного восприятия ребенком вещей, полагал, что вещь — тело, зерно, а слово — лишь его одежда, внешняя оболочка.
Песталоцци был осведомлен об идеях Коменского; он мог, правда, не знать «Великой дидактики», которая, как установлено, поступила в Цюрихскую городскую библиотеку только в последнее десятилетие XVIII в., но «Orbis sensualium pictus» («Мир чувственных вещей в картинках») великого славянского педагога был ему, несомненно, известен.

Провозгласив наглядность основным принципом обучения, Песталоцци считает очень важным научить ребенка «правильно видеть и слышать», то есть выработать у него определенную культуру наблюдения. В отличие от Коменского, он не сводит наглядность к приобретению детьми знаний только на основе их чувственного опыта, а видит в ней также важное средство для развития логического мышления.
Каким же образом педагог может помочь ребенку упорядочить наблюдения над сложным миром?
Песталоцци упорно стремится найти естественные и простейшие элементы обучения, на основе которых у ребенка создаются ясные представления об окружающих его предметах и развивается мышление. При этом он подчеркивает, что его «метод» требует именно нахождения' этих элементов, а не изобретения их. В результате длительных исканий Песталоцци приходит к выводу, что «,все наше познание имеет в своей основе три элементарные силы: 1) силу произносить звуки, из чего проистекает способность к речи; 2) неопределенную, чисто чувственную силу представления, из которой возникает способность познавать любые формы; 3) определенную, уже не только чисто чувственную силу представления, из которой проистекает осознание единицы и вместе с ней способность считать и вычислять»
Для того чтобы упорядочить наблюдения ребенка, помочь ему уяснить то, что перед ним находится, педагог должен прежде всего обратить его внимание, сколько различных предметов перед ним, каковы их форма и контур, как они называются, как могут быть выражены при помощи звука, слова. Начальными моментами всякого обучения, его простейшими элементами, по Песталоцци, являются число, форма и слово.
Элементарное умственное образование, по его мнению, должно исходить из этих трех элементов и включать в себя обучение ребенка счету, измерению, родному языку.
Стремясь приобщить к знаниям широкие народные массы, Песталоцци задался целью настолько упростить методику элементарного умственного образования, чтобы

ею с успехом могла пользоваться любая мать-крестьянка при занятиях со своим ребенком. С этой целью он создал последовательные ряды упражнений для развития речи детей, выработки у них умения считать и измерять.

Песталоцци впервые задался целью разработать такую систему первоначального образования, которая была бы тесно связана с жизнью, с опытом ребенка, сделала бы его способным мыслить.
Большую роль в развитии логического мышления детей Песталоцци отводит слову. Он стремится выработать у них умение правильно называть предметы, справедливо указывая, что это поможет детям составить себе четкое представление об их отличительных признаках. Песталоцци дает ряд ценных указаний об использовании слова в учебном процессе, вносит существенный вклад в разработку звукового метода обучения грамоте. Несомненный интерес в этом плане представляет его статья «О значении слуха в связи с использованием звука и языка в обучении» («ОЬег den Sinn des Gehors in Hinsicht auf Menschenbildung durch Ton und Sprache»), с которой мы впервые познакомим советского читателя во втором томе настоящего издания.
Несомненные заслуги имеются у Песталоцци также и в деле внедрения наглядности в первоначальное преподавание арифметики, в создании новой для его времени методики ознакомления детей с измерением. Но, выдвинув перед обучением задачу содействовать образованию у детей правильных понятий, что для его времени было новаторством, Песталоцци разобщил единый процесс вооружения учащихся знаниями и развития их умственных сил. Поставив на первый план в процессе обучения развитие мыслительных способностей детей, он переоценил ту роль, которую в этом могут сыграть механические упражнения.
В результате многие приемы, рекомендованные Песталоцци в произведении «Как Гертруда учит своих детей» для обучения детей счету, измерению и, в особенности, для развития их речи, носят односторонний, формальный характер, что он впоследствии и сам признавал.
Широкая задача, выдвинутая Песталоцци перед первоначальным образованием, а также некоторые пути, намеченные им для ее разрешения, оказались весьма

плодотворными для дальнейшего развития передовой педагогической теории и практики. Песталоцци способствовал расширению круга учебных предметов, изучаемых в начальной школе,— введению в нее элементов геометрии, рисования и пения, а также естествознания и географии. Он во весь голос заявил, что обучение должно иметь развивающий характер и «вырабатывать всего человека», то есть не только воздействовать на ум, но и оказывать соответствующее влияние на чувства, волю, характер ребенка, вооружать его необходимыми для жизни умениями и навыками. Песталоцци называл словесные знания без способности применить их на деле «ужасным подарком, сделанным веку враждебным гением». Он требовал, чтобы в школе имела место многосторонняя деятельность детей, содействующая развитию их «ума, сердца и руки».
Большое значение Песталоцци придает правильному физическому воспитанию ребенка. Он резко критикует современные ему народные школы за то, что они не только не способствуют подъему физических сил детей народа, но еще со своей стороны калечат их. Они держат учащихся подолгу в душных классах, подавляют их естественное стремление к движению, заставляя сидеть не шелохнувшись. Между тем физическое воспитание при правильной его постановке могло бы, как указывает Песталоцци, сыграть большую роль в оздоровлении народа. Цель его должна заключаться в том, чтобы «развить все заложенные природой в ребенке физические жсилы в соответствующие навыки и научить его свободно и самостоятельно пользоваться ими». Песталоцци неоднократно подчеркивает, что развитие физических сил должно совершаться одновременно и равномерно, так как лишь при этом условии дети смогут в дальнейшем уберечься от уродливой односторонности, которая является неизбежным следствием узкого разделения труда в условиях мануфактурного производства. Особенно определенно Песталоцци высказывается по этому поводу в статье «Памятная записка парижским друзьям о сущности и цели метода». «В основном же это физическое элементарное образование покоится на искусстве устанавливать гармонию между всеми физическими задатками человека уже в самом начале их развития и доводить их до степени навыков, которые в своем окончательно развитом

виде должны сохранять состояние равновесия. Своей общей гармонией они должны предохранить от того, чтобы возникшие впоследствии навыки, необходимые для данного сословия и профессии, не подавили всех остальных задатков человеческого тела, лишив их возможности применения и тем самым всех средств для дальнейшего совершенствования» [35].
Как же представляет себе Песталоцци пути осуществления элементарного физического образования? Рассматривая его как необходимую составную часть всего своего «метода», Песталоцци пытается установить простейшие элементы физического образования, из которых следует исходить, чтобы развить природные физические силы ребенка путем их упражнения. Этими простейшими элементами ему представляются движения суставов, которыми природа наградила ребенка, чтобы обеспечить ему возможность деятельности. Игры ребенка, его разнообразные движения Песталоцци считает не чем иным, как упражнением суставов.
Начала физического воспитания представляются ему чрезвычайно простыми. Они имеют место в каждой семье, когда мать вначале помогает ребенку стоять, затем поддерживает его, когда он делает первые шаги, и, наконец, учит его понемногу ходить. Эта «естественная домашняя гимнастика», как ее именует Песталоцци, нё только развивает физические силы ребенка, но одновременно способствует его умственному и нравственному росту.
В статье «Основные черты моего метода» Песталоцци отмечает: «Даже когда ребенок по просьбе матери переносит только чайную чашку с одного стола на другой, он совершает движения, укрепляющие его физические силы; одновременно происходит развитие и его умственных способностей, например устойчивого внимания, а взгляд матери, направленный на него, ее улыбка, полная любви, пробуждают в нем самые благородные чувства, чрезвычайно полезные для его нравственного воспитания» [36].
Большое значение в осуществлении гармонического развития ребенка Песталоцци придает также его уча
стию в простейших видах домашнего труда. Он, например, указывает, что девочка, которая укачивает младенца, подвязывает чулки не кукле, а своей сестренке, надевает башмаки опять-таки не кукле, а братишке, заслуживая этим благодарность матери, развивается как в физическом, так и в нравственном отношении.
На основе естественного физического воспитания, полученного ребенком в семье, Песталоцци строит дальнейшую систему школьной «элементарной гимнастики». Она состоит из ряда упражнений суставов, охватывающих в последовательном порядке движения, которые люди производят, когда ходят, едят, пьют, поднимают какие-то тяжести, то есть из обычных движений, производимых ими в бытовой обстановке и в процессе трудовой деятельности.
На роль физического воспитания в формировании у ребенка трудовых умений Песталоцци указывает в своем произведении «Как Гертруда учит своих детей». Требуя, чтобы у детей была развита способность действовать, он мечтает о создании особой «азбуки умений», которая будет содержать упражнения в простых движениях,— как бить, нести, бросать, толкать, вращать, бороться, махать и пр.
Песталоцци надеется, что ребенок, освоивший подобную азбуку, разовьет свои физические силы и одновременно овладеет теми трудовыми операциями, которые лежат в основе всей его последующей профессиональной деятельности.
Таким образом, Песталоцци включает в элементарное физическое образование и трудовое воспитание, пытается установить его исходные начала, или элементы. Под термином «Korperbildung» (буквально — «формирование тела») он имеет в виду физическое воспитание в собственном смысле слова, к которому он относит развитие органов движения ребенка и его органов чувств. Более широкий смысл Песталоцци вкладывает в понятие «Kunstbildung», понимая под ним выработку у детей умения применять, действовать. Следует отметить, что в XVIII в. слово «Kunst» означало как изящные искусства, так и технические умения; мастера, «умельца» именовали «Kunstler».
В этом плане Песталоцци и трактует присущие природе ребенка «силы умения» (Krafte des Konnens), ко

торые он, как уже указывалось выше, рассматривает в единстве с «силами знания и хотения» (Krafte des Kennens and Wollens). Он справедливо указывает, что формирование «сил умения» нельзя сводить к выработке у детей только механических навыков, оно должно совершаться на основе развития их духовных способностей.
Конкретное представление о том, как Песталоцци в этот период имел в виду осуществлять подготовку детей к трудовой деятельности, дают его «Соображения по поводу народного образования в сельской местности». Так озаглавлены письма, с которыми он обратился в 1803 г. к датской филантропке графине фон Шиммельман, намеревавшейся организовать в своих имениях школы для крестьянских детей. В этих письмах Песталоцци дает знатной даме ряд советов по поводу ее замысла и одновременно делится своими заветными планами в отношении организации «Учреждения для бедных» и дальнейшей разработки «метода». В 1802—1803 гг. у Песталоцци возникает мысль связать этот «метод» с началами профессионального образования.
В письме к Штапферу, написанном в конце 1802 г., Песталоцци сообщает, что изыскивает возможности распространить действие «метода» на обучение важнейшим отраслям «домашней промышленности», в частности таким женским работам, как вязание, изготовление кружев, соломоплетение. «Я уверен,— пишет Песталоцци,— что метод может считаться завершенным лишь тогда, когда будет гармонически сочетаться с профессиональным образованием... Осуществление этой цели находится за пределами моей жизни, но, когда она будет достигнута, все то, что мы сейчас делаем, покажется смутной тенью действительной истины, зародышем плода, который еще долго должен созревать» г.
Считая конечной целью воспитания развитие человечности, Песталоцци отводит основную роль в формировании ребенка его нравственному воспитанию. «Велико было заблуждение и безгранична ошибка,— указывает он в своей новогодней речи (1809),— когда полагали, что я стремлюсь осуществить развитие природы человека путем одностороннего образования его интеллекта —
путем только счета и математики. Нет, я хочу достигнуть этого развития благодаря всесторонности любви» [37].
В деле элементарного нравственного образования Песталоцци предлагает исходить из чувства любви, которое испытывает еще неспособный к речи ребенок по отношению к своей матери, утоляющей его голод и жажду, утешающей и забавляющей его. Он полагает, что пробужденная материнскими заботами любовь, зародыши которой заложены в самой человеческой природе, служит источником всех других нравственных чувств: к ней постепенно присоединяются доверие, благодарность, терпение, послушание. Эту любовь ребенка при помощи искусства воспитания следует перенести с матери на других членов его семьи: отца, братьев, сестер, затем постепенно распространять с близких ему людей на более от него далеких. В итоге ребенок должен проникнуться любовью ко всему человечеству.
Песталоцци рассматривает человечество как единое целое, не понимая современных ему классовых противоречий. Он не помышляет о воспитании у детей активного протеста против общественного неравенства и готовности бороться с ним. Нравственное воспитание у него в соответствии с его пониманием религии тесно переплетено с религиозным. Но стремление этого гуманиста и демократа воспитать в детях подлинную человечность и деятельную любовь к людям является весьма ценным.
Вся система элементарного нравственного образования Песталоцци построена на началах развития активности самих детей. Ее основы были разработаны им еще в Станце, но свое дальнейшее раскрытие она получила в его произведении «Как Гертруда учит своих детей» (письма тринадцатое и четырнадцатое) и, в особенности, во «Взглядах и опытах, касающихся идеи элементарного образования». В этом произведении Песталоцци пишет: «Истинно нравственное элементарное образование по самой своей сущности побуждает чувствовать, молчать и действовать. Искреннему душевному настроению и гармонирующей с этим настроением жизни по их природе чуждо каждое рассеивающее, излишнее слово»[38].
Подобное понимание сущности элементарного нравст
венного образования и путей его осуществления приводило к тому, что в руководимых Песталоцци учреждениях особые уроки закона божия, предназначавшиеся для ознакомления с официальным вероучением, фактически не были в почете. Религиозное воспитание тесно связывалось с нравственным и протекало, помимо учебных занятий, в форме молитв и проповедей. По воскресным и праздничным дням они обычно проводились самим Песталоцци и превращались в беседы на моральные темы, которые он старался связать с повседневной жизнью воспитанников, с их опытом, побуждая детей «совершать добрые поступки».
Песталоцци, как уже указывалось, считал, что нравственное воспитание может быть успешным лишь в школе, построенной на началах материнской любви учителя к детям. Посетители Бургдорфского института отмечали в своих воспоминаниях, что в нем господствовала «дисциплина любви», не исключавшая, однако, точно соблюдаемого внешнего порядка.
К широко распространенным в его время различным формам поощрения в виде наград, знаков отличия и т. д. Песталоцци относился весьма отрицательно. Как в Бург- дорфском, так впоследствии и в Ивердонском институтах редко возникала необходимость в наказаниях, что Песталоцци рассматривал как результат успешной воспитательной работы всех педагогов. Наказания обычно сводились к предостережениям со стороны учителя, к лишению воспитанника какого-нибудь удовольствия: карманных денег, игрушек и т. д.; в особо трудных случаях Песталоцци делал в воскресенье внушение провинившемуся перед всеми учащимися. Физические наказания представляли собой исключение и применялись только для пресечения проступков против нравственности. Решительно высказываясь против физического наказания ребенка чужим ему человеком, Песталоцци, однако, считает, что в некоторых случаях оно допустимо со стороны его отца и матери или преисполненного родительской любовью воспитателя. Право на подобное наказание в руководимых им учреждениях Песталоцци сохранял только за самим собой, но, по его собственному признанию, пользовался им чрезвычайно редко.
В Бургдорфе Песталоцци'проработал до июля 1804 г. К этому времени политическая ситуация в Швейцарии
резко изменилась. Правительство единой Гельветической республики во главе с Лагарпом, лишившись после падения Директории во Франции своей опоры, вынуждено было уйти в январе 1800 г. в отставку. Пришедшее к власти при содействии Наполеона реакционное правительство в Берне преднамеренно отказало Песталоцци продолжить срок аренды на замок, где помещался институт, который оно рассматривало как «рассадник демократизма». Песталоцци вместе со всем коллективом учителей и учащихся вынужден был перебраться в Мюнхен- бухзее, где в распоряжение его института было предоставлено здание бывшего монастыря ордена иоаннитов, расположенное невдалеке от Гофвиля — местонахождения воспитательного учреждения известного швейцарского педагога Филиппа Эммануила Фелленберга.
Песталоцци передал ему общее управление своим институтом, чтобы посвятить все свои силы дальнейшей разработке «метода». Однако сотрудничество Песталоцци с аристократом Фелленбергом, положившим в основу организации своего заведения сословный принцип и полагавшим, что гармоническое развитие должно быть целью воспитания только детей имущих, не могло быть длительным. Уже через несколько месяцев между ними обнаружились серьезные разногласия по ряду принципиальных вопросов, что заставило Песталоцци искать себе поле деятельности в ином месте. Он получил ряд предложений, в том числе и из России, куда его приглашал ректор Дерптского университета профессор Е. И. Паррот, чтобы включить Песталоцци во вновь учрежденную при совете этого университета училищную комиссию, на которую возлагалось руководство и управление всеми школами Прибалтийского края. Из переписки с Парротом видно, что Песталоцци имел осенью 1804 г. серьезное намерение переселиться со всей семьей в Россию, но в дальнейшем он от этого отказался, понимая, что его деятельность по разработке «метода» в совершенно незнакомых ему условиях не может быть успешной. По этим же соображениям Песталоцци отклонил предложения переехать в Ригу и Вильну, поступившие к нему вслед за приглашением в Дерпт

<< | >>

↑

Источник: И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические произведения в трех томах.Том 1. 1961

Еще по теме В БУРГДОРФЕ (1799—1804):

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -