Социально-политические воззрения Руссо.

Так Руссо стал стимулятором направления социально-политической мысли, объединяемого термином эгалитаризм. Одним из его приверженцев был старший современник Руссо Габриель Мабли (1709— 1785, брат Кондильяка), а в дальнейшем, уже во время революции, — Франсуа Бабеф (гильотинирован в 1797 г.) и другие утописты-коммунисты, которые выступали против всякой собственности.

В своем главном политическом произведении «Об общественном договоре» (1762), написанном через восемь лет после «Происхождения неравенства», Руссо трактует гражданское общество с его имущественным неравенством как более высокую фазу развития общества по сравнению с его естественным состоянием. Но здесь встает политическая задача огромной трудности — как обеспечить максимально возможное равенство физически и имущественно неравных граждан, гармонизировать личное и общественное начала, всегда противостоящие друг другу и обычно проявляющиеся в господстве немногих над многими. Старшие просветители Монтескье и Вольтер, одобрявшие английское политическое устройство с его разделением законодательной и исполнительной власти, склонялись — особенно Вольтер — к идеалу просвещенного абсолютизма. Руссо усматривал в нем скорее деспотизм, приводящий к псевдоравенству и к насилию. А оно никак не может быть источником права. Старую уже идею общественного договора политический мыслитель трансформировал в направлении достижения максимального народоправства, гарантирующего устойчивость власти и законную свободу всех участников договора. Ибо договор есть соглашение, в силу которого каждое лицо передает все свои права общественному организму как целостности.

Наибольшая трудность в таком соглашении заключена в том, каким образом эффективно трансформировать волю всех (volonte de tous) участников соглашения во всеобщую волю (volonte generale), ибо «существует немалое различие между волею всех и общею волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая — интересы частные и представляет собою лишь сумму изъявлений воли частных лиц. Но отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности, в результате сложения оставшихся расхождений получится общая воля» (XIII 21, с.

Достижение такой воли делает возможным республиканское правление, гарантирующее имущество и свободу личности каждому гражданину, который, повинуясь образованному общей волей правлению, повинуется самому себе как участнику договора. Руссо противопоставляет такое общественное правление «дурным правлениям», при которых хотя и существует формальное равенство, но оно «лишь кажущееся и обманчивое; оно служит лишь для того, чтобы бедняка удерживать в его нищете, а за богачом сохранять все то, что он присвоил. На деле законы всегда приносят пользу имущим и причиняют вред тем, у кого нет ничего» (там же, с. 167). Предлагаемый Руссо общественный договор если не упразднит, то весьма смягчит столь несправедливые общественные порядки.

Определяющие признаки верховной власти, опирающейся на общую волю, состоят в ее неотчуждаемости в пользу любой узурпации. Ее суверенитет означает полную самостоятельность однажды избранной законодательной власти как выражения общей воли, издающей такие законы, которые ориентированы на всех участников соглашения.

626 Точность общей воли исключает не только каких-либо представителей

народа, но даже партии, поскольку и первые, и вторые подменяют ее своими частными интересами. Но в исполнительной власти народ должен участвовать посредством плебисцита, чтобы контролировать возможные отклонения от точной реализации общей воли.

Из других черт эффективного осуществления народоправства в политической теории Руссо следует указать проблему территориальной величины государства. Слишком большое ущербно, поскольку трудность управления требует увеличения его бюрократических ступеней. Народоправство более эффективно в небольших государствах (каковыми можно считать швейцарские кантоны), но здесь возникает внешняя опасность поглощения их более обширными и сильными соседями. Мудрость устойчивости государственной организации состоит и в том, чтобы обрести должную середину в такой территориальной триаде.

Рассмотрев, таким образом, основные идеи главных философов французского Просвещения, необходимо немного сказать об их воздействии в годы Французской революции 1789— 1794 гг. Просветительство и атеизм проявились в принятии Конвентом нового календаря 24 октября 1793 г. (составлен атеистом Сильвеном Марешалем), а также в недоверии к католической церкви и духовенству, выразившемся в «дехри- стианизаторском» движении, исходившем прежде всего от Парижской коммуны во главе с левыми якобинцами (Шометт, Эбер), в ограничении и даже запрещении культов (многие священнослужители Парижа и провинции отказались от своего сана). Проводились празднества в честь Разума. Прах Вольтера был перенесен в Пантеон великих людей Франции. Но все же атеизм как массовое явление не получил широкого распространения. Установление якобинской диктатуры во главе с Робеспьером привело к ограничению дехристианизации, допущению свободы культов. Бюст Гельвеция был сброшен толпой с пьедестала. В своей речи в Конвенте 21 ноября 1793 г. Робеспьер объявил атеизм аристократическим. Шометт и Эбер были гильотинированы (правда, по политическим причинам). Робеспьер, встречавшийся с Руссо незадолго до его смерти и хорошо знакомый с его идеями, провозгласил его подлинным вдохновителем революции. Прах Руссо был торжественно перенесен в Пантеон. По предложению Робеспьера 7 мая 1794 г. был учрежден руссоистский культ Верховного существа как объекта «гражданской религии». Гильотинирование Робеспьера и падение якобинской диктатуры привели к замиранию этой псевдорелигии.