2. Отношение государства к гражданскому обществу.

отношения граждан между собою. В него входят и те частные союзы, которые образуются

свободным соединением лиц вследствие общения частных интересов.

могут быть простыми товариществами, но они могут образовать и юридические

лица, или корпорации. Последние, как союзы гражданские, основаны на частном

праве; они являются субъектом собственности и договоров. Но чем постояннее

союз, тем более он способен получить государственное значение и сделаться

органом государственных целей. В этой области гражданские начала и государственные

проникают друг друга.

И в остальных своих сферах гражданское общество подчиняется государству.

Отдельные лица, находящиеся между собою в частных отношениях и вступающие

в частные союзы, могут жить совместно не иначе, как под общими нормами права,

определяющими и охраняющими совместную их свободу. Эти нормы не должны находиться

в зависимости от частной воли людей. они установляются именно вследствие нравственной

необходимости подчинить частную волю общему закону. Только через это свобода

становится правом. В юридическом порядке осуществляется высшая идея правды,

а потому он должен выражать высший закон, владычествующий над всеми частными

лицами. Следовательно, по самому существу своему, этот закон должен установляться

властью, независимою от частного произвола, то есть, представляющею общество,

как единое целое, господствующее над частями. А такая власть есть именно государственная.

В гражданских союзах самая власть носит на себе частный характер, вотчинный

и договорный, а потому она не соответствует требованиям права. Она не в состоянии

утвердить юридический порядок на высшем начале правды, сделав его равным для

всех. В отсутствии высшей воли, господствующей над людьми, право поцчиняется

частным отношениям: сильный покоряет слабого; естественное неравенство людей

берет верх над требованиями правды и переходит в неравенство юридическое.

Предоставленное себе, гражданское общество противоречит собственному основному

началу - свободе лиц. Если, с одной стороны, оно эту свободу расширяет до

произвола, то с другой стороны, оно этому произволу подчиняет слабейшие лица.

Между тем, высшее начало правды должно быть соблюдено и в гражданском обществе,

а для того чтобы это совершилось, оно должно быть поставлено под охрану высшей

власти, безусловно владычествующей над лицами. Следовательно, из самого существа

гражданского союза вытекает необходимость подчинения его союзу государственному.

В чем же состоит это подчинение?

Во первых, очевидно, что нормы права, как абсолютно обязательные, должны

установляться государством. Обычай, как физиологическое выражение общественного

сознания права, составляет естественную принадлежность физиологических союзов.

Он господствует на первоначальных ступенях человеческого общежития, где из

самой природы человека органически развиваются духовные его отправления, как-то:

язык, верования, право. В высших союзах, обычай сохраняет свою силу только

вследствие признания верховною властью и ее органами. Вообще же он заменяется

законом и судебною практикой. Физиологическое развитие права уступает место

развитию разумному. Норма права, как прямое выражение верховной соли государства,

есть закон.

Во вторых, если общие нормы права установляются государством, то действительные

права, принадлежащие тому или другому лицу, приобретаются и отчуждаются частными

актами, совершаемыми законным порядком. Здесь область, в которой господствует

свободная воля лиц. Здесь лежит и предел государственной деятельности; а потому

вторжение государства в эту область есть деспотизм, то есть, злоупотребление

права. Так например, если бы государство установило себя всеобщим наследником,

как требовали сенсимонисты, оно поступило бы деспотически. Наследство есть

частный способ передачи имущества; оно действует в частной сфере, а потому

государство может только определять общие нормы наследственного права; в отдельные

акты оно вмешиваться не должно. Здесь еще раз оказывается вся несовместность

социализма и коммунизма с истинным значением человеческих союзов и с теми

границами, которые, по самой их природе, существуют между деятельностью общественной

власти и свободою лиц. Уничтожая частные способы приобретения и отчуждения

имущественных прав, коммунизм уничтожает гражданский союз в пользу государственного,.

то есть, водворяет полнейший деспотизм.

Столь же мало государство должно вмешиваться и в область договоров. И

здесь ему принадлежит только установление формальных условий, ограждающих

свободную волю лиц от насилия и обмана; самое же содержание договоров есть

дело частного соглашения. Вторжение государства в эту область уничтожает свободу

лица в том, что составляет необходимую и законную сферу личной воли. Это-водворение

деспотизма, равно противоречащее существу государства и существу гражданского

общества. Отступление от этого начала допускается только там, где лице, по

своему физическому положению, не в состоянии само себя ограждать. Таковы малолетние

и безумные. Они ставятся под частную опеку, однако под контролем государства.

Сюда же в некоторых отношениях принадлежат и женщины, как слабейшие. Отсюда,

например, законы, ограничивающие работу женщин и детей на фабриках. Но опека

над взрослыми мужчинами не имеет никакого оправдания в здравой теории. Всего

менее она допустима там, где эти же мужчины облекаются политическими правами,

то есть, признаются полноправными гражданами. Это одно из тех противоречий,

которые обнаруживают полную путаницу понятий. Введение всеобщего права голоса

и, рядом с этим, требование закона, установляющего восьмичасовой рабочий день,

есть юридическая и политическая несообразность. Со стороны государственных

людей оно объясняется только желанием угодить массе, которой, разумеется,

приятно работать меньше, получая туже плату.

Предоставляя частные соглашения свободной воле лиц, государство определяет

способы узаконения частных сделок, а в случае спора, ему принадлежит суд.

Столкновения разрешаются приложением общей нормы к частному случаю. Таким

образом, не вступаясь в частные отношения собственности и договоров, государство

остается верховным блюстителем права. Этим ограждается самостоятельность гражданского

общества, составляющего первую и необходимую область человеческой свободы.

Где нет гражданской свободы, там всякая свобода обращается в призрак.

Однако, в третьих, эта самостоятельность не безусловная. Государство

и гражданское общество не составляют две области, разграниченные резко определенною

межою, так что ни одно не властно переходить за пределы другого. Они представляют

две стороны одного и того же народного союза: государство в определении единства,

как цельный организм, подчиняющий себе части, гражданское общество в определении

множества, как совокупность частных отношений свободных лиц. Они пребывают

совместно, а потому неизбежно соприкасаются многими точками и приходят в столкновение

друг с другом. Если бы все значение государства ограничивалось охранением

права, оно могло бы, ни во что не вмешиваясь, соблюдать только верховный надзор

над общественною жизнью, разрешая столкновения прав и наказывая нарушения

предписанных норм. Но как всецелый союз народа, государство есть общение всех

его интересов. Общие же интересы и общие цели находятся в связи с частными.

Отсюда новое отношение гражданского общества к государству. Оно определяется

законом, подчиняющим лица союзу и частные цели общественным. В силу этого

закона, при сголкновении частных целей с общими, первые должны уступать последним.

Отсюда ограничения частных прав во имя государственной пользы.

Эти ограничения могут касаться, как лиц, так и собственности. В силу

этого начала, государство имеет право ограничивать деятельность частных лиц

в видах общественной пользы. На этом основано множество полицейских постановлений,

воспрещающих известные действия или установляющих для них определенные условия.

Государство может наложить на граждан и личные повинности для общественной

пользы. Что касается до собственности, то мы видели уже, что при столкновении

верховного территориального права с частною собственностью, последняя должна

уступать первому. Отсюда подати, повинности, регалии, экспроприация.

Так как цели, потребности и интересы государства разнообразны и изменчивы,

то и столкновения их с частными правами разнообразны и изменчивы. Точно определенной

границы здесь быть не может. Это живые отношения, которые разрешаются не иначе,

как усмотрением. Решение может принадлежать только государству, ибо оно имеет

верховную власть над гражданским обществом. Государство решает, что ему нужно;

частные же люди безусловно обязаны повиноваться верховному приговору. Это

вытекает из самого существа государства. В самых демократических республиках

не может быть иначе. Однако, с другой стороны, система полицейских мер может

сделаться до такой степени стеснительною, что свобода граждан опять обратится

в призрак. Поэтому, самый закон установляет гарантии для лица, обеспечивая

его от произвола. Совокупность этих гарантий мы увидим ниже, в отделе о правах

граждан.

Таково, в основных чертах, отношение государства к гражданскому обществу,

вытекающее из существа обоих союзов. Однако это отношение, господствующее

в новое время, установилось не вдруг. Оно составляет результат всемирно-исторического

процесса. На первых ступенях человеческого развития, различные союзы, патриархальный,

гражданский, церковный и государственный, еще не разделяются; человеческое

общежитие находится в слитном состоянии. Вследствие этого, в древности государство

в значительной степени охватывало собою и область гражданских отношений. Так,

почти везде, при первоначальном поселении племен, каждому роду назначался

земельный участок, равный с другими, и нередко государственные законы освящали

этот первобытный порядок, как постоянную норму. Такое же подчинение гражданских

отношений государственным целям мы находим и в господствовавшей в классических

государствах системе повинностей и в законах о долгах. Из тех же воззрений

вытекло и общение имуществ в государстве Платона: Но именно это поглощение

частных интересов государственным было одною из главных причин падения древних

республик. они разложились вторжением частных интересов, которым не было места

в их строении. Разрушение древних государств представляет исторический процесс

постепенного выделения гражданского общества, которое наконец, сбросив с себя

государственное иго, в средние века явилось не только самостоятельным, но

и верховным светским союзом. Частное право господствовало во всех общественных

отношениях. Но такое верховенство, в свою очередь, противоречило существу

гражданского общества, а потому оно, силою нового исторического процесса,

опять подчиняется государству, сохраняя однако относительную самостоятельность.

Политический союз, как представитель совокупных интересов, мало по-малу выделяется

из гражданского, предоставляя последнему область частных отношений и частных

интересов. Эта самостоятельность гражданского общества составляет таким образом

плод всемирно-исторического развития человечества; это-завоевание, совершенное

свободою лица у владычествующего над ним союза, а потому оно должно остаться

вечным достоянием человечества. Всеобщая гражданская свобода, то есть, свобода

лица, собственности и договоров, составляет коренное начало нового мира, в

отличие от древности и средних веков. Об эту личную свободу, вытекающую из

самой природы' человека и составляющую неотъемлемое его достояние, сокрушатся

все несбыточные утопии социалистов, приложимые только к временам первобытной

дикости.