3.3.1. Основные причины, обусловившие кризис 1990-х гг.

Большая проблема СССР была в том, что замкнутое общество, в котором результаты оценивались скорее с партийно-догматической точки зрения, а не с прагматической, воспроизводило неэффективную элиту.

Когда распадался Советский Союз, у многих из нас совершенно не было ощущения, что рушится страна. Мы думали, что будем жить в соседстве друг с другом, как до сих пор. И конечно, мы считали, что Запад нас любит, нам поможет и что лет через десять мы заживем, как все европейцы. Но все оказалось сложнее.

Этот путь не мог быть простым прежде всего потому, что, конечно, страна была в массе своей не готова и не могла быть готова к жизни в условиях современной демократии. Иван Ильин еще в 1940-х гг. предвидел крушение Советской власти и пытался описать то, что произойдет после этого. Он писал так:

«Когда крушение коммунистического строя станет свершившимся фактом и настоящая Россия начнет возрождаться, русский народ увидит себя без ведущего слоя. Конечно, место этого слоя будет

114

временно занято усидевшими и преходящими людьми, но присутствие их не разрешит вопроса».

Кризис был неизбежным, потому что ведущий слой в общем-то исчез. Естественно, остатки старой номенклатуры в рыночных условиях очень быстро сдружились с шустрыми самодеятельными коммерческими коллективами. Государственная власть везде отступала, это было бессистемное бегство от ответственности. Даже провозглашалось, что государство есть зло. Сейчас мы просто это забываем, но на полном серьезе декларировалось, что чем меньше государства, тем лучше. А сведи его к нулю, так вообще станет все хорошо.

Естественно, этот вакуум заполнялся, именно такие самодеятельные и амбициозные коммерческие руководители подменили собой в ряде случаев власть. Ни для кого не секрет, что целые министерства, регионы, партии находились под контролем отдельных финансовых групп, причем под самым прямым и буквальным контролем. Может быть, ничего плохого в этом и не было бы, если бы это не было абсолютной подменой понятий. То есть, вместо того чтобы двигаться к демократии, мы получили то, что справедливо названо олигархией.

В чем, собственно, проблема олигархии? Прежде всего она нелегитимна по определению, потому что Конституцией не предусмотрено руководство министром со стороны какого-то коммерсанта и не написано, что те, кого выбрал народ, должны работать на тех, у кого больше денег. Во-вторых, проблема еще и в том, что это ведь действительно власть немногих. Это даже не тысячи людей. Это единицы. Их всех можно по пальцам пересчитать. Они не представляли не только большинства, которое, безусловно, теряло от реформ и переживало их очень болезненно, но они и не представляли, хотя это странно звучит, даже обогащающееся меньшинство. Даже те из бизнесменов, кто сделал в то время успешную карьеру, вовсе не желали, чтобы их интересы представлялись этим узким кругом людей. Такого не было. Они скорее дискредитировали деловое сообщество своими непомерными амбициями.

Коррупция заменила собой конкуренцию. Известный эксперт Маршалл Голдман писал: «Значительными инвестиционными средствами обладали мафиозные группы, нечестные директора предприятий и магазинов, правительственная и управленческая элита, которые могли заранее присвоить себе то, что раньше составляло государственную и партийную собственность...» Это тоже

115

к слову о том, была ли там конкуренция, были ли там реальные рыночные отношения или это все-таки был скорее выбор, густо замешанный на коррупционных подходах.

Свобода слова тоже имела особый смысл: ведущие телеканалы стали оружием в руках известных олигархических групп и большей частью использовались для вышибания новых объектов госсобственности и участия в разделе таковых.

Глубина экономического падения вам известна: у нас фактически наполовину рухнул валовой продукт. Чтобы подчеркнуть драматизм той ситуации, можно сказать, что в 2005 г. мы вроде бы вышли на уровень 60% зарплаты учителя по отношению к уровню 1989 г. Можно представить, куда мы откатились, если до сих пор наш учитель получает меньше, чем при Советской власти.

Приватизация, в целом явление благотворное, в ряде случаев делалась по странным схемам; и конечно, очень трудно и практически невозможно никому объяснить, чем были залоговые аукционы. Ясно, как кто-то справедливо заметил, это было назначение группы товарищей миллиардерами, т.е.

В федеративных отношениях царил хаос. Например, конституцией Республики Тыва закреплялось право этой республики выйти из состава Российской Федерации. Некоторые субъекты определяли себя как суверенные государства, ассоциированные с Российской Федерацией. Так было в очень многих случаях.

Об экзотических экономических местных законах, странных экономических моделях на местах тоже много смешного можно рассказать. Почти нигде федеральный закон не считался выше, чем региональный. Апофеоз центробежных настроений — мятеж в Чеченской Республике, поднятый шайкой уголовников, который привел к большим страданиям прежде всего самого чеченского народа и к позорной хасавюртовской капитуляции. Согласно хасавюртовскому соглашению определение статуса Чеченской Республики откладывалось на несколько лет. То есть на вопрос о том, входит ли Чеченская Республика в состав России, вы не могли дать утвердительный ответ. Что это, как не нарушение территориальной целостности России?

Внешние заимствования, оправдать масштаб которых очень трудно даже сейчас. И даже издалека, уже анализируя, почему так много занимали, и зачем занимали, и зачем были нужны краткосрочные и столь дорогие заимствования, это трудно понять. Но зато приходилось ежегодно утверждать наш федеральный бюджет

116

в МВФ. Фактически страна была на грани потери государственного суверенитета.

Сейчас многие говорят, что тогда была свобода. Ну разве был свободен нищий человек? Вообще, что такое свобода? Помимо того, что это идея, это то, чем вообще-то надо бы пользоваться.

Разве может обнищавший, забитый человек пользоваться своей свободой? Только в каком-то разве что разбойничьем смысле. Что касается богатых людей, многие из них тогда занимались бизнесом, то они помнят, что количество заказных убийств, равно как и заказных уголовных дел, создавало у любого предпринимателя ощущение зыбкости и непрочности всего, что он делает для себя и для своей семьи. Разве это свобода? Это, может быть, опять же разбойничья свобода —«пан или пропал» и т.д.

Но свободой в нормальном, цивилизованном смысле слова считаться подобное, конечно, не могло. И такой режим не был жизнеспособным, он был обречен. Но дилемма была простая — либо олигархия, обрушиваясь, утащит за собой весь народ и всю Россию, мы утонем все вместе, либо она все-таки пройдет, как болезнь роста, и отслоится и страна пойдет нормальной дорогой. Могло показаться, что Россия уже кончается, что то, что мы видим, — это просто затянувшаяся агония советской системы.

Из послания Президента России В. Путина Федеральному Собранию РФ 10 мая 2006 г.

«С переменами начала 90-х были связаны большие надежды миллионов людей, однако ни власть, ни бизнес не оправдали этих надежд. Более того, некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан.

"Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на «больные мозоли» и будем наступать на них впредь. Но это — «мозоли» тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, того и другого вместе, коротким путем — за счет общего блага". Хорошие слова. Жалко только, что не я их придумал. Франклин Делано Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, 1934 год.

Это было сказано на выходе из Великой депрессии. Многие страны сталкивались с такими же проблемами, что и мы сегодня. И многие нашли из них достойный выход.

В основе этого было четкое понимание, что авторитет государства должен основываться не на вседозволенности и попустительстве, а на

117

способности принимать справедливые законы и твердо добиваться их исполнения...»

В общем, стоял вопрос — быть или не быть. Россия, как всегда свойственно российскому народу, ответила: «Быть!» И ответила в том числе путем выборов — Президентом был избран Владимир Владимирович Путин, с приходом которого начала постепенно нормализовываться ситуация в стране.

Очень важно подчеркнуть, что 1990-е гг. (притом что это был действительно олигархический режим) ни в коей мере мы не должны считать потерянными для России, временем сплошных безобразий. Мы не должны забывать, что в 1990-е гг. были начаты громадные реформы, и масса позитивного, и прежде всего, пусть даже в таких извращенных (если так можно выразиться), сложных условиях, но осваивались новые социальные практики, люди привыкали к выборам, люди учились работать в рыночной экономике.