КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ РОССИИ

Структура религиозного пространства России формировалась на протяжении столетий, в течение которых российские конфессии развивались в пределах постоянно расширявшейся территории Русского государства.

В начале 1990-х гг. в результате распада СССР за границами России остались районы, сыгравшие особую роль в истории русского православия и не раз подпитывавшие российские религиозные центры идеями и личностями, в первую очередь Украина.
Несмотря на значительную инерционность духовной сферы, российское религиозное пространство за прошедшее столетие сильно изменилось. Сдвиги коснулись, в первую очередь, внутреннего содержания духовной жизни. В XX в. Россия стала в значительной степени секуляризованной страной, а традиционные религии, наиболее пострадавшие в советский период, перестали быть основой мировоззрения и поведения большей части россиян.
Главным результатом постсоветского религиозного возрождения стало возвращение духовных ценностей в культуру и образование. Религиозно-культурная самоидентификация населения становится важным фактором развития регионального и местного самосознания, а религиозные институты все активнее участвуют в общественнополитической деятельности и выработке государственной идеологии.
Развитие в обществе этих двух противоположных тенденций — ослабление традиционной религиозности и усиление влияния религиозных объединений — подтверждают и социологические исследования. С одной стороны, они фиксируют стабильно невысокую, от 5 до 15% населения, долю активных верующих, хотя бы раз в месяц посещающих религиозную службу и, что еще важнее, участвующих в жизни какой-либо общины, с другой — уменьшение числа тех, кто жестко позиционирует себя как атеиста. По оценкам социологов, таких граждан по-прежнему немало, а их доля сопоставима с долей активных верующих.

Компоненты религиозного пространства России. С точки зрения пространственной организации российские конфессии делятся на три группы в зависимости от масштабов влияния в пределах России и их отношения к этнической идентификации, которая близка, но отнюдь не тождественна религиозной.
Первая группа включает наиболее многочисленные ветви мировых религий — православие, ислам, главным образом, суннитского направления, буддизм школы гелугпа: на них приходится соответственно 57%, 18% и около 1% всех зарегистрированных в России религиозных организаций. Сфера их влияния охватывает большую часть страны и тесно связана с географией этносов, исторически придерживающихся этих вероисповеданий. К ним следует добавить традиционные верования1 небольших по численности, но расселенных на огромной территории коренных народов Севера. Многие аборигенные этносы, в том числе проживающие в Европейской России и формально принявшие христианство, в своей повседневной жизни тесно связаны с традиционным природопользованием, способствующим сохранению элементов домонотеистических культов.
Особое место занимает старообрядчество (чуть более 1% зарегистрированных религиозных организаций), объединяющее несколько десятков направлений, отошедших от официального православия в середине XVII в. Разные его ветви в течение почти двух с половиной столетий избирательно «освоили» обширный ареал расселения восточно-славянских народов[38] [39]. Некоторые ученые считают старообрядчество неотъемлемой частью православной традиции, дру-
171
гие — самостоятельным религиозным направлением, в ряде случаев ставшим основой формирования особых локальных субэтнических общностей.
Промежуточное положение между конфессиями первой и второй группы занимают две национальные религии — иудаизм (около 1% религиозных организаций) и Армянская апостольская церковь. Они неразрывно связаны, соответственно, с еврейской и армянской культурными традициями. Нигде в пределах России они не занимают господствующего положения, а их пространственная структура в результате этнических миграций в течение XX в. претерпела серьезные изменения.
Вторая группа объединяет религии со «смешанной» географией, связанной, но не ограничивающейся лишь ареалами расселения этносов, традиционно их исповедующих. Здесь преобладают ветви христианства, очаги возникновения которых расположены вне современной России. В ее границах они появились или после присоединения территорий с иноконфессиональным населением, или в результате этнических миграций. Некоторые из этих конфессий, в том числе баптизм, адвентизм, пятидесятничество, по мере адаптации к новым условиям за счет новообращений представителей коренного населения уже вышли за пределы «материнских» народов. Другие — католичество, лютеранство — пытаются это делать сегодня, поскольку размеры польской, латышской, немецкой, финской общин, на которые они традиционно ориентировались в России, постоянно сокращаются.
Наконец, третья группа конфессий объединяет религиозные направления, «безразличные» к этничности. В большинстве это относительно новые для страны религиозные течения, которые начали появляться в России лишь во второй половине XX в. Сегодня их число достигает нескольких десятков, однако лишь единицы (Свидетели Иеговы, Общество Сознания Кришны, некоторые харизматические церкви) сравнительно многочисленны. Одна из причин их успеха — обращение к внутреннему миру отдельного человека, вне зависимости от этнического, культурного окружения и местных традиций.
Структурные элементы религиозного пространства. Выделенные выше три группы конфессий образуют соответственно и три «слоя» религиозного пространства современной России. Первый состоит из конфессиональных макрорегионов, своеобразных «конфессиональных плит», в пределах которых преобладающим влиянием пользуется одна из трех ведущих религиозно-культурных традиций — православная, исламская или буддийская. «Конфессиональные плиты» — наиболее устойчивые элементы конфессионального пространства, поскольку опираются на традиции крупных этносов[40].
Ядро каждой «плиты» образуют территории, где преобладает население, исповедующее одну из трех ведущих религий. Размеры и сплоченность ядер заметно различаются: для «православной плиты» — это Центр, Север, северо-запад Европейской России и территории, прилегающие к Транссибирской магистрали в азиатской части страны; для «поволжско-уральской исламской» — Башкирия, северные и восточные районы Татарстана; для «северокавказской исламской» — Дагестан, Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево- Черкесия; для трех «буддийских» — территории Бурятии и Агинского автономного округа[41], Калмыкии, Тувы.
ИЗ
По своим размерам с «конфессиональными плитами» сопоставимы этнические территории коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, ненцев, хантов, манси, нганасан, долган, селькупов, эвенков, эвенов, чукчей, коряков, народов Сахалина и Нижнего Амура и других. Они освоили и осмыслили свои «кормящие» ландшафты на языке своей культуры и религиозных верований, выстроив собственную целостную картину мира. Некоторые территории коренные народы выделяют в качестве особых сакральных ландшафтов (в числе наиболее ярких — китовые аллеи эскимосов Чукотки), функции которых могут быть различны: места погребения, поклонения предкам, духам-покровителям или особые резерваты для сохранения ценных видов флоры и фауны.
Как и аналогичные геологические структуры, «конфессиональные плиты» не замыкаются в государственных границах. Православная «плита» простирается за пределы России в Украину, Белоруссию, Молдавию, где де-юре до сих пор большинство православных приходов считает Московскую патриархию своим духовным центром[42]. Оба ареала российского ислама можно рассматривать как северные выступы единой исламской цивилизации, имеющие отличительные особенности. Вытянутый вдоль Большого Кавказского хребта очень мозаичный с этнолингвистической точки зрения Северокавказский
174
ареал через Азербайджан непосредственно смыкается с переднеазиатским исламом. Более однородный тюркоязычный ПоволжскоУральский ареал тяготеет к среднеазиатскому исламу. Хотя здесь и проживает большая часть российских мусульман, пока он напоминает «остров», окруженный менее исламизированными территориями. Регионы российского буддизма — это части разобщенной центральноазиатской буддийской цивилизации, которая в конце XX в. вновь стремится восстановить внутренние связи. Наконец, традиционные религии коренных малочисленных народов Российского Севера во многом перекликаются с верованиями других аборигенных этносов северной циркумполярной области.
В местах соприкосновения «конфессиональных плит» возникают контактные зоны, ширина и устойчивость которых зависят от разных факторов. Они могут усиливаться административными границами и физико-географическими рубежами, в особенности трудно преодолимыми горными хребтами. В то же время, если представители крупных этноконфессиональных групп мирно сосуществуют на одной свободно проницаемой территории, то граница между ними может со временем размываться. В советский период в результате миграций из сельской местности в города, переселений горских народов на равнину и увеличения числа межэтнических браков это происходило на исламо-христианском пограничье. Сегодня же в связи с усилением межэтнических противоречий и оттоком русскоязычных жителей из районов с коренным исламским населением, конфессиональные границы вновь становятся более четкими. Сильное отставание православных народов по уровню естественного прироста может привести к расширению сферы влияния исламской традиции на Северном Кавказе и в Поволжье. Менее интенсивные, но аналогичные процессы во второй половине XX в. были характерны и для буддийскохристианского пограничья, а также районов, где пересекаются геополитические интересы западного и восточного христианства[43].
175
Следующий «слой» религиозного пространства образуют районы распространения конфессий второй группы. Их приверженцы, не составляя большинства населения, расселены в отдельных ареалах, в пределах которых они концентрируются в некоторых административных районах, сельских округах или населенных пунктах. Такие конфессии, не имея большинства среди населения, в то же время придают духовной жизни территорий особый колорит. Их география относительно изменчива, особенно под давлением инокультурного окружения, усиливающегося в периоды политических потрясений и экономических кризисов.
Например, лютеранские общины восстанавливаются как в «старых» ареалах, на северо-западе, в Поволжье, так и в новых, сформировавшихся в советский период на юге Западной Сибири. Ареал баптизма в России также состоит из нескольких частей: во-первых, Северный Кавказ и приграничные с Украиной районы, куда первые ростки этого вероисповедания в середине XIX в. принесли с собой немецкие колонисты; во-вторых, сложившиеся ранее регионы расселения российских немцев, где этому вероисповеданию удалось потеснить лютеранство и меннонитство[44]; наконец, черноземные губернии, где «обрусевший» баптизм широко распространился в 1870—1890-х гг. в русскоязычной крестьянской среде.
Третий «слой» — интразональный, состоящий из городов, в XX в. окончательно превратившихся в особые элементы религиозного пространства, многочисленными вкраплениями, пронизавшими ареалы распространения ведущих конфессий. В начале века лишь в крупных административных и торговых центрах действовали общины иных, кроме православных, традиционных, «дозволяемых» властями, вероисповеданий — католические, лютеранские, армяно-григорианские, иудаистские. Интенсивная урбанизация в советский период привела
176.
к резкому росту числа городов, многие из которых, особенно в районах нового освоения, были совершенно оторваны от религиозной культуры. Именно поэтому с конца 1980-х гг. российские города стали местом острой конкуренции традиционных и новых харизматических, а также вневероисповедных форм религии.
Перечень представленных в городах религиозных течений по сравнению с окружающей сельской местностью намного шире, а его пестрота определяется, прежде всего, размером поселения. Ведущие религиозные центры страны — Москва и Санкт-Петербург, где зарегистрированы, соответственно, около 1000 и 450 религиозных организаций более 40 религиозных направлений[45].
В результате интенсивных миграций, вызванных социальноэкономическим кризисом и вооруженными конфликтами на постсоветском пространстве, в крупных российских городах быстро растут некоторые традиционные этноконфессиональные общины. Например, в Москве число потенциальных мусульман, составлявших в 1989 г. около 200 тыс. чел., по данным переписи населения 2010 г. превысило 360 тыс., а по оценкам экспертов, увеличилось в 3—4 раза. 45-тысячная армянская община выросла почти в два раза и даже по официальным данным достигла 100 тыс. чел. В южных регионах в городах все сильнее проявляются черты этнически сегрегированного расселения и связанные с ними этнокультурные границы.
Этапы формирования религиозного пространства. В более чем тысячелетней истории российского религиозного пространства можно выделить несколько историко-географических этапов, каждый из которых привнес в духовную жизнь страны новые элементы и заметно изменил положение ведущих религиозно-культурных традиций.
Домонотеистическая эпоха напоминает о себе обрядами и традициями, органично вошедшими в культовую практику пришедших на
177
смену мировых религий. Народные праздники, отмечавшие важные этапы годового природно-сельскохозяйственного цикла, были включены в православный календарь.

Культ предков, элементы которого сохранились у мусульман Северного Кавказа, сочетание шаманской обрядности с тибетским буддизмом у бурят и тувинцев превратились в отличительные особенности религиозной жизни местных исламских и буддийских общин.
Вытеснение языческих верований с территории, занятой древнерусскими племенами, началось в конце X в. Даже обновленный дружинный культ Перуна уже не мог удовлетворить правящую элиту молодого государства, вставшего на путь централизации и стремившегося на равных вести дела с Византией и Западной Европой. Крещение Руси князем Владимиром в 988 г. и последовавшее за этим официальное введение «сверху» христианства восточного обряда завершили поиск древнерусской державой нового вероисповедания. Однако на протяжении еще, по крайней мере, полутора веков православная традиция оставалась религией верхнего слоя общества, сосуществуя с дохристианскими верованиями.
Период становления русского православия совпал с движением за самоопределение страны, которая со временем стала рассматривать себя как единственную хранительницу истинного христианства. С момента провозглашения независимости от Константинопольского патриархата в 1448 г. и до середины XVII в. Русская митрополия развивалась обособленно. Во времена «святой Руси», в XIII—XV вв., православное мироощущение, отдающее предпочтение эмоциональнообразному, а не рациональному способу познания мира, стало одним из ключевых элементов самосознания формировавшегося русского этноса.
Этот период отмечен активной и наиболее успешной за всю историю Русской церкви миссионерской деятельностью, первые волны которой, подкрепленные монастырской колонизацией, были направлены на север и северо-восток страны. В течение XIV—XV вв. христианство приняли некоторые финно-угорские и самодийские народы (коми-пермяки, коми-зыряне, ненцы, саамы), попавшие в сферу влияния молодого Русского государства. Крещение мордвы и удмуртов, планомерно осуществлявшееся уже в XVII—XVIII вв., оказалось незавершенным. Наиболее полно дохристианские верования удалось
178
сохранить марийцам, которых принудительно перевели в православие лишь в 1740-1760-х гг. Поэтому этот этнос нередко называют «последним языческим народом Европы».
В середине XVI в. «моноправославный»[46] этап развития российского религиозного пространства, завершился, и в дальнейшем, по мере расширения границ Русского государства, в его составе один за другим стали появляться уже сформировавшиеся очаги мировых религий — ислама и буддизма. Во второй половине XVI в. были присоединены территории Казанского и Астраханского ханств, Ногайской орды, а в конце столетия — Сибирского ханства. В Среднем Поволжье ислам появился еще до крещения Руси. Волжская Булгария приняла его в 922 г., а в XIII—XIV вв. это вероисповедание распространилось среди монгольских завоевателей. Мусульманское население региона стало первым значительным по численности, компактно расселенным религиозным меньшинством в России.
В середине XVII в. в пределах Русского государства появляется первый буддийский этнос — калмыки, осевшие на правобережье Волги после длительной миграции из Западной Монголии. В 1689 г. к России было присоединено Забайкалье, коренное население которого, восточные буряты, поддерживавшие тесные контакты с Монголией и Китаем, уже приняли буддизм.
Включение очагов распространения мировых религий продолжалось в XIX—XX вв. В результате Кавказской войны в 1864 г. был полностью присоединен Северный Кавказ, и на юге империи появился второй крупный ареал ислама, проникшего в Дагестан еще в ходе арабских завоеваний, в VII—VIII вв. Однако исламизация северокавказских народов из-за этноконфессиональной раздробленности региона продолжалась до начала XIX в. В восточной части Северного Кавказа мусульманство утвердилось в XVI в., после его приня-
179
тия вайнахами (чеченцами и ингушами). Этносы абхазо-адыгской и тюркской групп, расселенные в западной части региона, долгое время находившейся под влиянием Византии, до середины XV в. придерживались традиционных и христианских верований. Ислам начал проникать сюда в XIII—XIV вв. из Золотой Орды, а окончательно был принят под давлением Османской империи и Крымского ханства в XVII—XVIII вв.
Единственное исключение — осетины, представители иранской группы индоевропейской языковой семьи, ареал расселения которых рассекает северокавказский очаг ислама пополам. Большая их часть придерживается христианства, сохранившегося благодаря тесным связям с православной Грузией и усилиям русских миссионеров.
Последним из очагов мировых религий в составе России оказался тувинский ареал буддизма. На территории Тувы, в 1944 г. присоединенной к СССР, он стал укореняться с XVII в., а окончательно был принят в 1753 г.[47]
К концу XVII в. в составе Российской империи оказались обширные территории, заселенные аборигенами, среди которых были распространены родоплеменные верования и шаманизм. Христианизация азиатских народов растянулась почти на два столетия. Наиболее успешно она прошла на юге Сибири, где удалось обратить в православие некоторые крупные этносы, постепенно перешедшие к оседлому образу жизни — алтайцев, хакасов, западных бурят, якутов. Однако преобладающей религиозно-культурной традицией в этом регионе православие стало лишь с увеличением доли русскоязычного населения.
Начало имперского этапа в развитии религиозного пространства связано с реформами Петра I. Он не только поставил Русскую цер-
180.
ковь под контроль государства, отменив патриаршество и введя в 1721 г. синодальное управление, но и открыл эпоху территориальному движению России на запад, за счет включения земель, население которых принадлежало к другим ветвям христианства11. К России были присоединены территории с лютеранским (Ингерманландия, Лифляндия в 1721 г., Курляндия в 1795 г., Финляндия в 1809 г.) и католическим (Литва в 1795 г., Польша в 1815 г.) населением. Кроме того, в 1828 г. в состав Российской империи вошло Эриванское ханство, коренные жители которого, армяне, в основном придерживались близкого к православию монофизитства[48] [49].
Большая часть этих территорий после распада СССР оказалась за пределами современной России, однако значительные по численности группы «иноверцев» в результате вынужденных или принудительных миграций проживают во внутренних губерниях страны. К ним необходимо добавить немецких колонистов, несколькими волнами (в 1764— 1774 гг., 1803—1823 гг., 1855—1870 гг.) добровольно переехавших в Россию и расселившихся в поволжских и причерноморских губерниях. В советский период в результате депортаций и принудительных переселений 1930—1940-х гг. дореволюционные районы расселения российских немцев, поляков, прибалтийских народов значительно расширились.
В результате в пределах современной России сложилось несколько ареалов распространения лютеранства: в Ленинградской области и Ка-
181
релии, где проживают потомки финнов-ингерманландцев, эстонцы, латыши; в Саратовской, Волгоградской областях, на месте «старых» немецких колоний; в Омской, Новосибирской, Кемеровской областях, Алтайском и Красноярском крае, в районах расселения российских немцев. Католические общины вне Москвы и Санкт-Петербурга быстрее всего возродились в регионах проживания потомков ссыльных или депортированных поляков[50] и немцев, составляющих основу католической общины России — в Среднем Поволжье, Омской, Кемеровской, Томской областях, Алтайском и Красноярском краях. Позиции Армянской апостольской церкви сильны на юге России, в ареалах расселения армян, возникших в результате вынужденных миграций XVIII—XX вв.[51] Наиболее крупные из них — Новонахичевань, уже поглощенная Ростовом-на-Дону, южные и причерноморские районы Кубани, предгорная зона Ставропольского края.
Дореволюционная география иудаизма была тесно связана с многочисленной еврейской диаспорой, оказавшейся в пределах Российской империи после раздела в 1772—1775 гг. Речи Посполитой и присоединения территории Белоруссии и правобережной Украины. В 1791 г. расселение евреев, не принявших христианство, было ограничено чертой оседлости, несколько смягченной в 1860-х гг. Она проходила вдоль современной западной границы России, отклоняясь к северу и к востоку лишь в трех местах, захватывая южные районы нынешней Псковской, а также западные части Брянской и Смоленской областей. До Второй мировой войны там еще сохранялись «сельские» ареалы иудаизма.
Еще один район распространения этого вероисповедания появился в России в XIX в. после присоединения южного Дагестана, где
проживают таты, небольшой народ иранской языковой группы, часть которого исповедует иудаизм.
Начиная с середины XVII в. неотъемлемой частью религиозного пространства страны становятся сектантские и оппозиционные религиозные течения. Первым возникло старообрядчество[52]. Оно откололось от Русской церкви, которая после длительного периода автаркии стала претендовать на лидерство в православном мире. Предпринятая патриархом Никоном реформа по исправлению в соответствии с греческими образцами богослужебных текстов и обрядов натолкнулась на сопротивление со стороны части паствы, воспитанной в духе «уставного благочестия».
Основные ареалы распространения гонимой «старой веры» в XVII—начале XVIII вв. располагались в периферийных и пограничных районах: Поморье на севере, Стародубье и Ветка на западе, Керженские леса в Нижегородском Заволжье, Урал на границе освоенной части страны. Только во второй половине XVIII в., в период царствования Екатерины II, благодаря накопленным богатствам, активной торговой и предпринимательской деятельности, наконец, участию в ликвидации эпидемии чумы 1770 г., старообрядцам удалось легализовать свои общины в Москве и соседних губерниях.
Вслед за старообрядчеством в южных губерниях России с конца XVII в. стало быстро распространяться русское сектантство, исходной социальной базой которого была постепенно расслаивающаяся крестьянская община. За христоверами (хлыстами) последовали субботники (конец XVII в.), скопцы (1772), «духовные христиане» — молокане (1765) и духоборцы (1780-е гг.). Наиболее крупными ареалами русского сектантства был Северный Кавказ, черноземные губернии и Среднее Поволжье. Часть сектантов в XIX в. была выселена в Закавказье и Азиатскую Россию. В 1859 г. началась молоканская, преимущественно добровольная колонизация Амурского края.
183
Во второй половине XIX в. наряду с русскими широкое распространение получают новые протестантские направления сектантства. Их идеи проникали в Россию или с помощью иностранных миссионеров через города северо-запада, прежде всего Санкт-Петербург (евангельские христиане), или благодаря немецким колонистам, оседавшим в причерноморских и северокавказских губерниях (штундизм, баптизм, адвентизм). За счет активной миссионерской деятельности протестантские секты к началу XX в. получили широкое распространение как среди российских немцев, так и русскоязычного населения. Они не только вытесняли русское сектантство в его традиционных ареалах, но и постепенно осваивали города Центральной России.
В 1910—1930-е гг. к ним добавились пятидесятники, первые общины которых появились в северо-западных районах России, а затем на юге и востоке Украины. Гонения и высылки представителей этого вероисповедания в 1940—1960-х гг. способствовали распространению пятидесятничества по всей территории СССР. В настоящее время крупные объединения общин баптистов, адвентистов, пятидесятников фактически превратились в организации церковного типа.
Современный этап развития российского религиозного пространства противоречив. В XX в. оно сохранило свой рисунок благодаря стабильности границ расселения этносов, принадлежащим к трем ведущим религиозно -культурным традициям[53]. Изменения произошли во внутренней структуре ареалов основных конфессий и связаны с быстрым расширением географии религиозных меньшинств.
Русская православная церковь до начала 1990-х гг. была лишена возможности корректировать свою территориальную структуру. Право-

185
славное этнокультурное ядро охватывает подавляющее большинство регионов Европейской России (рис. 5.1). Зона с максимальной плотностью приходов пересекает его с северо-запада на юго-восток: от Псковской области через Тверскую и Ярославскую на юг к Рязанской области и Мордовии. В то же время в советский период в связи с индустриализацией и освоением минерально-сырьевых ресурсов произошел заметный сдвиг населения в южные и восточные районы страны — Северный Кавказ, Урал, Сибирь и Дальний Восток, который в первую очередь коснулся потенциальных приверженцев православия и в меньшей степени — ислама.
Это создало для РПЦ серьезную проблему: возник разрыв между историческим ядром русского православия, имеющим богатую культовую «инфраструктуру» (храмы, монастыри и святыни, духовные учебные заведения), и плотно заселенными, но относительно бедными традициями, южными и восточными епархиями. Именно эти части православного ареала испытывают наибольшее давление других конфессий. Это подтолкнуло РПЦ к изменению церковноадминистративного деления, расширению сети приходов, монастырей и духовных учебных заведений.

<< | >>

↑

Источник: Алексеев, А. И.. Россия: социально-экономическая география: учеб. пособие. 2013

Еще по теме КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ РОССИИ:

- География - Землеведение - История Земли -