ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ПОЗНАНИЯ

Познание в самом широком смысле этого слова охватывает все акты, посредством которых нам открывается предмет — непосредственно или опосредованно — в своем наличном бытии или в своей природе. Очевидно, что познание в этом широком смысле реализуется в различных формах: в восприятии, в умозаключении, в рациональной интуиции, в знакомстве с другими людьми через устное или письменное слово. В предыдущей главе мы использовали выражения "ознакомление с чем-либо" и "получение сведений о чем-либо" как тождественные. Здесь мы намерены обратить внимание на одно различие, которое более выпукло оттенит сущность ознакомления и продемонстрирует иную природу этого акта по сравнению с простым знанием.

Если нам рассказывают о крушении поезда, то мы при этом узнаем нечто новое. До этого мы не знали, что крушение произошло. Подобное "узнавание" является одной из многих форм ознакомления, усвоения нашим сознанием нового. Оно имеет динамический характер, является процессом, изменением. Если мы впоследствии встречаем другого человека, который нам также рассказывает об этом крушении, то мы не приобретаем нового знания, потому что мы уже слышали о факте, о котором он нам сообщает. Мы можем ему ответить, что уже знаем о произошедшем.

Этот вид познания, когда мы говорим: "Я знаю об этом", отличается от ознакомления. Такое знание, при котором мы, так сказать, обладаем предметом, носит статический, а не динамический характер. Это не процесс усвоения, сопряженный с изменением, а статическое обладание.

Статическое знание — это результат знакомства с предметом; последнее стремится к приобретению знания. Человеку, который сообщает нам то, что мы уже знаем, мы можем ответить: "Да, мы уже имеем об этом сведения". В это заявление мы вкладываем следующее: данной информации удалось создать знание, и мы не можем продолжать узнавать об этом положении дел, поскольку уже знаем о нем.

Эти два вида познания — ознакомление и знание — различаются между собой более формально и фундаментально, чем восприятие и умозаключение.

Однако отмечая это отличие ознакомления от знания, мы тем не менее не подвергаем сомнению их теснейшую внутреннюю взаимосвязь. Однако сами по себе они представляют не только различные стадии процесса познания, но и два разных вида познания. Первый вид — это динамический процесс ознакомления, приобретения знания. Вто- рой — статическое обладание предметом. Это различие имеет силу для всей сферы познания, независимо от специфической природы данного вида познания. Предположим, кто-то знакомится с человеком и в первый раз рассматривает его лицо. Он замечает голубые глаза, светлые волосы, орлиный нос и т. д. Через восприятие он узнает много деталей. Встречая того же человека во второй раз, он снова воспринимает эти черты, но уже не знакомится с ними, так как уже знает о них. То, что происходило во время первого восприятия, не может повториться — при условии, что воспринимающий не забыл черты внешнего облика своего знакомого: голубые глаза, светлые волосы и т. д. Знакомство ведет к знанию, но как только знание приобретено, знакомство в том же самом смысле не может иметь места.

Как и в случае ознакомления с чем-либо через посредника, это прямое знакомство также отличается по своей динамике от статического знания.

То же самое имеет место, когда мы приобретаем тот или иной род знаний с помощью дедукции или индукции. Ознакомление, получение знания — "учение" — это всегда активное действие, отличающееся от приобретаемого в результате этого акта знания.

Ознакомление и знание отличаются друг от друга следующими признаками: во-первых, ознакомление, как уже упоминалось, имеет динамический характер, в то время как знание — статический. Во-вторых, ознакомление является присвоением; знание же — обладанием, являющимся результатом этого присвоения. В-третьих, ознакомление происходит в определенный, ограниченный период времени; оно относится к типично временным актам. Знание же, напротив, может быть надактуально,6 т. е. оно пребывает в нас таким образом, что может быть актуализировано в любой момент.

Как только мы узнали о чем-либо, мы владеем этим в дальнейшем надактуально, даже если заняты другими вещами. Эта связь с данным предметом, которую включает в себя знание, это интеллектуальное "обладание" продолжает существовать и тогда, когда наше внимание направлено на другой предмет.

Сохраняющая функция человеческого интеллекта — используемая в любом виде познания и необходимая для любого ознакомления — проявляется как отличная от его рецептивной и присваивающей функций особым образом в надактуальном характере знания.

Надактуальное существование знания проявляется также и в том, что статическое обладание, осознание предмета может быть актуализировано неограниченное число раз. Знание перестает суще- ствовать лишь тогда, когда мы забываем предмет. Мы лучше усвоим это третье отличие ознакомления от знания после того, как исследуем разные стороны самого статического знания.

В процессе умозаключения, которое само является видом ознакомления, посылки присутствуют в нашем уме в актуализированной форме. Для того, чтобы сделать заключение, нам необходимо актуализировать знание посылок. Однако наше знание полностью актуализировано не только в умозаключении, но и во многих других случаях. Например, когда нас что-то держит в напряжении и мы постоянно думаем о событии большой для нас важности, в нашей душе присутствует то, что нам уже известно и в данный момент актуализировано. Другими словами, здесь наличествует актуализированное знание. Но при этом наше интеллектуальное обладание предметом не ограничивается тем моментом, когда наш ум сознательно к нему обращен.

Вещи, о которых мы знаем надактуальным образом, составляют постоянную основу для всех тех других, на которые в данный момент обращено наше внимание. Имплицитное осознание реалий, которые мы знаем надактуально, изменяют ситуацию, в которой мы сосредоточиваемся на том или ином предмете.

Знание включает в себя нашу связь с предметом: она существует надактуально до тех пор, пока мы не забыли то, что знали. Многие факты составляют надактуальный базис нашей жизни. Так, например, каждый христианин надактуальным образом знает — вне зависимости от того, чем в тот или иной момент занимается, — что Христос был рожден, умер на кресте, воскрес, что Он Бог и спас мир.

Когда мы говорим, что знаем некоторые факты надактуально, и что это надактуальное знание продолжает в нас жить вместе с остальными активными свойствами нашего разума, мы подразумеваем под этим не только то, что знание чего-либо сохраняется, так сказать, в нашем сознании и либо мы можем вызвать его по желанию из хранилищ памяти,либо оно вернется к нам ассоциативно или в результате стороннего напоминания. Мы этим хотим сказать, что имплицитное сознание этих фактов никогда не покидает нас. Оно живет в глубине нашего существа таким образом, что любое конкретное, актуальное мгновение нашей жизни радикально бы изменилось, если бы мы не знали этих фактов.

Рассматриваемое надактуальное знание в строгом смысле возможно лишь в отношении определенного рода фактов и объектов.

Данное положение вещей должно иметь решающее, метафизическое значение. Оно касается экзистенциальных и фундаментальнейших вопросов, связанных со всеми основополагающими элементами мировоззрения. Поэтому мы встречаемся с надактуальным знанием прежде всего в религиозной сфере.

Факт или объект по крайней мере должны иметь высокую ценность и вследствие этого являться частью мира благ, в котором разворачивается наша жизнь. Даже если наше внимание полностью погло- щено разнообразными предметами, знание о существовании и индивидуальности любимого человека составляет постоянный экзистенциальный фон всей нашей жизни. Подобно тому, как надактуально живет наша любовь и все собой окрашивает и формирует, точно так же постоянно живо и наше знание о близком человеке. Или, например, мы обладаем надактуальным знанием о великом произведении искусства, красоту которого мы глубоко постигли и она стала для нас частью эмпирея. То же самое относится и к прекрасным ландшафтам. Резюмируя, можно сказать: любое благо, имеющее высокую ценность, играющее экзистенциальную роль в нашей жизни, так что без знания о нем она была бы совершенно иная, является предметом надактуального знания. Следовательно, если знание о некотором предмете кардинальным образом влияет на нашу жизнь, этот предмет и является предметом надактуального знания.

Аналогичным образом, объектами надактуального знания служат и величайшие несчастья, связанные с земным положением человека.7 Мы надактуально знаем, что мы смертны. Мы постоянно сознаем, что подвергаемся всевозможным опасностям. Метафизическая ситуация, в которой находится человек, — ее имеет в виду Паскаль, когда называет человека "мыслящим тростником" — является предметом надактуального знания. Мы также все время сознаем, что близкие нам люди окружены опасностями, что их здоровье, личное счастье, жизнь могут висеть на волоске. Короче говоря, человек надактуально знает, что земля — это юдоль слез. То же самое относится и к отдельным бедам, таким, как, например, смерть любимейшего существа, изменяющая всю нашу дальнейшую жизнь.

Было бы большой ошибкой думать, что те немногие занимающие наш ум вещи, которые относятся к тонкому слою действительности, лишь одни и присутствуют в данный момент в нашем сознании. В любое мгновение в нем содержится гораздо больше. Мир, который мы, так сказать, носим в себе, духовная твердь, под которой мы живем и солнце которой освещает нашу жизнь, и есть тот невидимый фон, на котором проявляется конкретное содержание наших восприятий, мыслей и действий. Итак, мы видим, что одна из областей надактуального знания включает в себя те блага и несчастья, которые конституируют нашу жизнь либо в результате их исключительного метафизического значения, либо по причине их высокой ценности. Однако существуют и другие блага и беды, являющиеся, пусть и на короткое время, предметами надактуального знания, хотя они и не играют указанной конституирующей роли. Например, смерть преданного друга — это для меня не только знание, которое я получил и тут же о нем забыл. Оно продолжает существовать в моем надактуальном сознании и омрачает мои мысли и чувства в течение недель, а то и месяцев. Точно так же надактуально держит меня в напряжении ожидаемый приезд любимого человека, хотя я в это время могу быть занят другими вещами.

Наконец, сфера надактуального объемлет все те объекты, которые имеют в нашей внешней жизни структурную функцию. Сюда можно отнести страну, в которой мы время от времени останавливаемся, не говоря уже о стране, в которой мы постоянно живем, а также наш родной город и т. д. Если бы мы имплицитно не знали об их существовании, наша жизнь была бы другой. Подобные объекты составляют фон для всех изменяющихся предметов нашего знания.

49

4 Зак. 3069 В противоположность всем этим сущностям и фактам есть много вещей, которые не могут быть предметом надактуального знания. Так, например, знание о том, как склоняется то или иное имя существительное латинского или немецкого языка, не имеет характера надактуального знания. Конечно, знание подобных вещей остается нашей интеллектуальной собственностью и в том случае, когда мы заняты другими предметами. Однако оно существует только потенциально. Оно не влияет на актуальную ситуацию сегодняшнего дня и не составляет фона для наших актуальных переживаний. Напротив, оно откладывается в запасник, из которого может быть востребовано. В течение того времени, когда оно не актуализировано, оно просто находится в нашем распоряжении и может быть актуализировано, как только по какой-нибудь причине тематизируется. Ясно, что проведенное здесь различие между надакту- альным и потенциальным знанием — в последнем случае факты сохраняются в запасниках нашей памяти — связано не только с различием между рассматриваемыми предметами знания, но и с различием, заключающимся в природе самого знания.

Итак, мы видим, что знание имеет три основные формы: во-первых, актуальную форму, когда мы актуализируем интеллектуальное обладание предметом и познанный предмет во всей полноте присутствует в нашем сознании; во-вторых, аутентичную надактуальную форму, когда незаметно присутствующее сознание определенных фактов и объектов представляет собой постоянный фон для других переживаний; и в третьих, форму воспоминания, когда знание существует лишь потенциально.8

Конечно, мы не претендуем в этом коротком обзоре на полный охват всех видов знания, различия между которыми проистекают из разной значимости предметов познания, начиная с метафизической значимости одних благ и заканчивая простой технической значимостью других. И, тем не менее, мы достаточно сказали для того, чтобы продемонстрировать эти три основополагающие формы знания.

Теперь мы перейдем к двум другим подразделениям в сфере познания, которые в немецком языке обозначаются как kennen и wissen. Они несомненно являются двумя видами интеллектуального обладания. То и другое статично, то и другое может проявляться в любой из трех рассмотренных форм знания. Они различаются, прежде всего, своим предметом, а во-вторых, способом обладания этим предметом. Вид знания, обозначаемый немецким словом wissen, имеет отношение исключительно к положению вещей. Он выражается в таких фразах, как: "Я знаю, что луна круглая", "Я знаю, что Цезарь перешел Рубикон в 49 г. до н.э.", "Я знаю, что дважды два четыре" и т. д. Объектами этого типа интеллектуального обладания могут быть только факты или положение вещей.

Тот вид знания, который обозначается в немецком языке словом kennen, напротив, имеет дело лишь с сущностями, не являющимися положением вещей. Мы выражаем этот тип интеллектуального обладания, когда, например, говорим: "Я знаю эту мелодию", "Я знаю этого человека", "Я знаю эту страну", "Я знаю этот оттенок" и т. д. Короче говоря, kennen относится ко всем объектам, будь то сущности или явления, — ко всему, за исключением положения вещей.

В дальнейшем мы будем использовать слова знать, знание как синонимы немецкого wissen, а немецкое kennen передавать словосочетаниями конкретно знать, конкретное знание. Конечно, мы осознаем, что это лишь смысловые эрзацы и они не передают в полной мере различия между рассматриваемыми немецкими словами. Поэтому мы их вводим как чисто технические термины, termini technici, поскольку в русском языке нет исконных слов для выражения этого важного различия.

Статическое интеллектуальное обладание, в противоположность динамическому ознакомлению, подразделяется, таким образом, на два вида. Первый вид, имеющий дело с положением вещей, — это знание; второй, имеющий отношение лишь к разного рода сущностям, а не к фактам, — это конкретное знание.

Различие между знанием и конкретным знанием не ограничивается только формальным и структурным различием их объектов. Они являются разными видами интеллектуального обладания. Знание имеет линеарный характер, т. е. оно имеет более простые и отчетливые контуры. Если нас спрашивают, знаем ли мы , что началась война или что поезд сошел с рельсов, мы отвечаем коротким "да" либо "нет". Если же нас спрашивают, знаем ли мы конкретно определенного человека или произведение искусст- ва, например "Короля Лира" или "Четвертую симфонию' Бетховена, мы также можем ответить простым "нет", чтобы показать, что означенный объект нам совершенно не знаком. Но когда мы отвечаем на подобный вопрос утвердительно, мы можем вместо односложного "да" сказать: "Лишь поверхностно", или: "В определенной степени", или: "Хорошо знаю", или: "Прекрасно" и т. д. Одним словом, здесь возможна целая шкала разных степеней конкретного знания.

Следовательно, наше конкретное знание человека, книги, произведения искусства может быть то более, то менее полным. Оно касается не существования предмета, а условий его существования со всеми привходящими сюда элементами.

После того, как во время восприятия предмета через ознакомление с ним, достигнута первая ступень конкретного знания, процесс познания, реализуемый в новых актах ознакомления, шаг за шагом приводит ко все более адекватному и полному интеллектуальному обладанию данным объектом.

Предположим, мы видим в первый раз какой- нибудь дом. Мы знакомимся с ним и получаем о нем предварительное конкретное знание. Когда мы видим его во второй раз, наше конкретное знание о нем расширяется в различных аспектах. Например, мы обращаем внимание на некоторые детали фасада, и наше конкретное знание данного дома расширяется в направлении возрастающей дифференциации. Если мы побывали на задворках дома или увидели его интерьер, наше конкретное знание приобретает еще одни аспект, а именно, полноту, поскольку мы теперь знакомы со всеми его частями. А если мы все больше и больше постигаем архитектурные достоинства дома, наше конкретное знание приобретает еще одно измерение — становится все более глубоким.

Мы можем различать степени конкретного знания даже таких простых объектов, как дом. В области конкретного знания существует как ступень понимания, так и ступень освоения. В сфере же просто знания, предметами которого являются исключительно факты, нет подобного подразделения. Здесь мы можем говорить о степени уверенности, в то время как в сфере конкретного знания это невозможно.

Когда, например, свидетеля спрашивают в суде, соответствуют ли действительности показания обвиняемого, он может ответить, что склонен их подтвердить, хотя и не совсем уверен. Или, например, исследователь, обнаруживший интересные факты, но не полностью в них уверенный, может сказать: "Я еще не совсем убежден, что дело обстоит именно так".

Степень уверенности в знании может быть связана с надежностью памяти и тогда не зависит от надежности ознакомления, приведшего к этому знанию. Рассматриваемая степень связана исключительно с полнотой или неполнотой статического обладания. Поэтому может так случиться, что я не буду с уверенностью знать то, что я прежде познал с полной определенностью. Эта уверенность в своей памяти касается лишь фактического обладания знанием и поэтому индивидуальна.

Однако степень уверенности в знании может быть и непосредственным результатом надежности ознакомления. Если мне сообщили о каком-нибудь факте, я могу сказать, что знаю о нем не с такой степенью уверенности, с какой бы знал, ознакомься я с ним непосредственно сам. В данном случае степень уверенности является следствием неполноты ознакомления, но ограничена лишь моей персоной. Другие могут знать о положении вещей с определенностью.

Наконец, степень уверенности может быть связана не только с тем способом, которым получено знание, но и с объективными рамками данного ознакомления. Она может зависеть, например, от того, насколько тот или иной исторический факт подтвержден документами, либо от того, носит ли данное положение вещей эмпирический или априорный характер.

Хотя мы и обязаны различать два типа интеллектуального обладания — знание и конкретное знание, они, тем не менее, постоянно находятся в тесной взаимозависимости. Каждая новая ступень конкретного знания связана со знанием определенных фактов, относящихся к данному предмету.

То же самое касается mutatis mutandis и ознакомления, а также обоих типов интеллектуального обладания: мы уже упоминали, что ознакомление и интеллектуальное обладание тесно взаимосвязаны, хотя они и отличаются друг от друга по многим признакам.

Каждое конкретное ознакомление с необходимостью влечет за собой статическое обладание некоторой темой. Кроме того, ознакомление и статическое обладание имеют одну и ту же тему. Ознакомление отвечает на вопрос: "Как обстоит дело?" Тема в данном случае носит, в соответствии с динамической структурой акта, драматический характер. В интеллектуальном обладании тема: "дело обстоит так-то и так-то" не имеет больше этого драматического оттенка, ибо оно, в соответствии со статической структурой знания, принимает характер умиротворенного удовлетворения. Однако здесь присутствует та же самая тема. Мы обозначим ее, совместно принадлежащую ознакомлению и статическому знанию, как понятийную тему. Она связана с глубинной сущностью познания, со специфическим присвоением, с уникальным отношением к предмету, которое воплощает собой познание — наше духовное проникновение в предмет, его понимание. Мы должны подчеркнуть, что в данном случае при ознакомлении и в интеллектуальном обладании доминирует одна и та же понятийная тема, ибо в сфере познания существует и другая, которую мы можем назвать созерцательной.

В шестой главе мы рассмотрим различия между этими двумя темами и связанные с этими различиями импликации.