7. Научный и философский критерии истины

С современной научной точки зрения мы применяем только первое из этих двух оснований. Мы можем назвать это «научным критерием» в современном смысле слова. Как указывает Фома Аквинский, этот критерий никогда не убеждает. На основании этого критерия мы находим, например, что заключения, выведенные из определенной совокупности принципов, согласуются с наблюдением. В этом случае мы можем заключить, что данные принципы могут быть верными, но не обязательно, что они должны быть верными. Вполне возможно, что те же самые наблюдаемые результаты могли быть выведены также и из другой совокупности принципов. В таком случае на основе наших наблюдений нельзя решить вопрос о выборе одного из двух разных принципов. Например, внезапно исчезает чей-то кошелек. Мы можем выдвинуть предположение, что он был украден мальчиком, и заключить, что если мальчик действительно украл его, то кошелек исчез. Но и в том случае, если кошелек будет украден девочкой, он также исчезнет. Если же мы выдвинем предположение, что некий мальчик украл кошелек, а затем увидим, что кошелек не исчезал, то можем заключить, что наше предположение ложно. Но если кошелек действительно пропал, предположение, что его украл мальчик, может оказаться истинным, но не является необходимым. Поскольку мы никогда не можем представить себе все возможные предположения, постольку не можем сказать, что такое-то определенное предположение является верным. Никакое предположение не может быть «доказано» посредством эксперимента. Правильно было бы говорить, что эксперимент «подтверждает» определенное предположение.

Во втором случае — случае философского критерия истины — гипотеза рассматривается как истин- ная, если она выводится из самоочевидных, ясных, интеллигибельных принципов. Эти два критерия имеют силу на обоих концах нашей цепи. Когда мы имеем в виду конец цепи, представляющий науку, то говорим, что принципы доказываются их наблюдаемыми следствиями. Это верно в отношении самых общих принципов. Но если мы начнем с принципов причинности или достаточного основания и попробуем проверять эти принципы их следствиями посредством эксперимента, то следствия из них будут довольно туманны и сложны. С философской точки зрения эти принципы имеют то преимущество, что они самоочевидны.

Эта «самоочевидность» первоначально основывалась на вере в аналогию между «видением посредством глаз» и «видением посредством разума». Ниже (гл. 2, § 7) мы покажем, почему поиски «самоочевидных и интеллигибельных» принципов пережили веру в аналогию между глазами и разумом.

Мы выразили критерий истинности Фомы Аквин- ского «модернизированным» языком. Однако было бы полезно знать его собственную формулировку. Он писал:

«Для установления чего-либо разум может быть использован в двух направлениях: во-первых, в целях приведения достаточного доказательства какого-либо принципа, как в естественной науке, когда достаточное доказательство может быть приведено, чтобы показать, что движение небес имеет всегда постоянную скорость. Разум используется и в другом направлении— не как приводящий достаточное доказательство какого-либо принципа, а как подтверждающий уже установленный принцип путем показа соответствия ему его результатов, как в астрологии теория эксцентриков и эпициклов считается установленной потому, что с ее помощью могут быть объяснены видимые явления небесных движений; однако не так, как если бы доказательство было достаточным, тем более что их может объяснить и какая-либо другая теория»