12. СЕМЕЙНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В СФЕРЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Проблемам семьи, охраны материнства и детства, добровольности и возрасте вступления в брак и регистрации браков посвящено немало международных документов. Вполне достаточно привести лишь некоторые из них: "Конвенция о равном вознаграждении мужчин и женщин за труд равной ценности", "Конвенция об охране материнства", "Конвенция о политических правах женщин", "Конвенция о гражданстве замужней женщины", "Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков", "Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации женщин" и ряд других.

Так, например, в "Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации женщин", принятой 18 декабря 1979 г., оптимальное формирование тендерной идентичности рассматривается в неразрывной связи с развитием семьи и нормальных семейных традиций. В преамбуле этой Конвенции говорится

о              необходимости адекватно учитывать значение вклада женщин в благосостояние семьи и в развитие общества, социальное значение материнства и роль обоих родителей в семье и в воспитании детей, особое внимание уделяется тому, что роль женщины в продолжении рода не должна быть причи-

„              54

ной ее дискриминации .

Исследование семьи имеет давнюю традицию в отечественной этнографии и демографии. Однако изучение трансформаций семейной идентичности не только сквозь призму тендерной идентичности, но через систему социокультурных ролей делает лишь первые шаги. Разумеется, применительно к постсоветскому периоду это обусловлено прежде всего непродолжительностью самого этого периода. Тем не менее уже отмечены кардинальные сдвиги, когда семья становится, как отметила Н.М. Римашевская, ответственной за демографическое воспроизводство, а на смену идеологии покровительства "сверху" приходит суверенитет семьи и личности "снизу"55.

В изучении общественной значимости семейной идентичности сделаны первые шаги. Этносоциологические замеры, проведенные в Республике Молдова, Приднестровье и Гагаузии, позволили сформулировать необычную гипотезу: чем более значима для человека его семейная идентичность, т.е. "быть в браке", тем ниже у него конфликтогенный потенциал.

Так, например, среди взрослого населения Республики Молдова с высокой степенью значимости семейной идентичности удельный вес лиц, готовых личным участием активно поддержать позицию одной из конфликтующих сторон составлял 58.6%, а доля колеблющихся или предпочитающих оставаться нейтральными - 20.0%. В то же время среди тех, для кого семейная идентичность была совсем или мало значимой доля "активистов" конфликтов составляла 47.9%, а "нейтралов" - 39.4%.

Эти данные имеют непреходящую ценность, так как указывают, в каких кругах и слоях населения зреют зерна конфликтности. Можно считать, что там, где семейная идентичность не в почете, не представляет ценности, можно ожидать готовности к участию в конфликте. Вместе с тем это правило не универсально, а имеет ситуативный характер, зависящий, вероятно, наряду с другими факторами, от того, каковы мотивы участия в конфликте: наступательные (агрессивные) или оборонительные. Если согласиться, что со стороны Приднестровья война имела оборонительный характер, то вполне логичными выглядят данные того же опроса, проведенного в Приднестровье.

В оборонительной ситуации участие в конфликте, занятие активной или пассивной позиции в защиту той или иной воюющей стороны не зависело от интенсивности семейной идентичности и значимости "быть в браке". Среди приднестровцев с активной конфликтной позицией и тех, кто оставался нейтральным, удельные веса лиц с пассивной семейной идентичностью составляли 6.7% и 5.7%.

Поиски "ключей" семейного счастья и семейной идентичности - традиционны для русской художественной литературы. Эта тема увлекала многих литераторов XIX в. от А.С. Пушкина до И.С. Тургенева. Вершиной этих исканий по справедливости считается монументальный роман "Анна Каренина", в котором Л.Ы. Толстой с нарастающей тревогой следил за процессом разрушения семейной идентичности под напором модернизации и капитализации российского общества пореформенного периода. Трагически закончилась жизнь Анны, отказавшейся от исполнения предписаний, диктуемых узами брака, т.е. от семейной идентичности.

Вместе с тем выдающееся значение этого романа заключается в том, что выявление и характеристика семейной идентичности показаны в неразрывной связи с самоопределением российского общества в позднеимперский период истории России. Главный урок романа состоит в выявлении опасности, которую несет с собой трансформационный процесс, спасаясь от которого, люди с невысоким адаптивным потенциалом ищут опору и последнее прибежище в семье и в приверженности ценностям семейной идентичности. Те же, кто не находит такой опоры, отдаются чувству любви, гибнут под колесами индустриального прогресса.

Поиски справедливого исполнения своей роли вместе с неустанным исканием истины привели Л.Ы. Толстого, как и его героиню, к отречению от своей семейной идентичности. Разрушение этой идентичности увлекло великого писателя, как и одного из литературных героев - Степана Трофимовича из "Бесов" Ф.М. Достоевского, в последнее отчаянное путешествие по глухомани, завершившееся смертью в 1910 г. на заброшенном полустанке. К этому выводу, сделанному Дж.Х. Веллингтоном, имеет смысл прислушаться, так как он вполне корреспондирует с взлетами и падениями семейной идентичности в последнем десятилетии XX в., когда Россия опять попала в полосу глубоких изменений56.

Итак, анализ семейной идентичности в контексте нынешних, социальных трансформаций позволил выявить глубокий диссонанс между двумя важнейшими функциями семьи -              , по продолжению рода,

и              , снимающей стрессы, спровоцированные внешней

средой.

В постсоветской России, как и во многих других странах мира, три объективных показателя неумолимо рисуют нисходящую кривую на графике исполнения семьей функции по продолжению рода. Так, например, за полтора десятилетия, завершающие XX в., численность родившихся (на 1000 человек населения) сократилась едва ли не в два раза - с 16.6 в 1985 до

7. в 2000 г.

За этот же период смертность возросла с 11.3 до 15.457, что в свою очередь означало, что начиная с 1992 г., Россия переходит из разряда стран с положительным сальдо в ряды государств с убывающим естественным приростом населения58. Мало того, что российская семья перестала себя восполнять, она начала еще и распадаться, и поэтому продолжается рост количества детей, рожденных вне брака или переживших серьезную психологическую травму в связи с разводом родителей. В 1980 г. численность заключенных браков (10.6 на тысячу человек населения) превышала количество разводов (4.2) в 2.5 раза. Спустя два десятилетия, в 2000 г., этот показатель снизился до 1.4 (6.2 против 4.3 единиц)59. За этот период удельный вес детей, родившихся у женщин, не состоявших в зарегистрированном браке, повысился - с

7. (от общего числа родившихся) в 1980 до 27.96% в 2000 г.60

Вдумываясь в неопровержимые данные, свидетельствующие об угрожающем ослаблении функции семьи по продолжению рода, остается только удивляться выявленной этносоциологическими опросами прямо противоположной тенденции - по самооценкам респондентам, значимость семейной идентичности весьма высока. Следовательно, у нас есть основания утверждать, что современная семья не разрушается, а перестраивается. Это происходит в силу смещения ее интересов от исполнения функций репродуктивно-биологических к эмоционально-социальным. Причины этого смещения, вероятнее всего, связаны с современными социальными трансформациями: во-первых, с переходом от присущих народам России принципов традиционализма и коллективизма к характерному для рыночной экономики индивидуализму и конкурентности, как краеугольным камням современной демократии; во-вторых, с падением уровня социального капитала, что подтверждается падением доверия значительных масс населения к органам государственной власти, и пока предложить окончательное объяснение этому феномену крайне затруднительно; в-третьих, с отсутствием исторического опыта у россиян, не умеющих поэтому правильно распорядиться обрушившейся на них свободой, которая размывает прочность идентичностей, коренящихся в групповой сплоченности, основанной на этнической, религиозной, социально-профессиональной или региональной принадлежности граждан.

Таким образом, вопреки господствующему в отечественной и зарубежной этнологии и антропологии мнению о разрушительном ослаблении семейных уз, под влиянием сексуальной революции, об угрожающей динамике разводов, в трудное время переходного периода немало людей находят в своей семейной идентичности едва ли не единственную тихую гавань, некую опорную точку, которая определяется скорее рациональными функциями семьи, чем этническими и религиозными мотивами и критериями. Происходит это по той причине, что в условиях свободы люди не становятся меньше связанными друг с другом. Они находят удовольствие в общении только с

теми, кого они любят и кого они сами выбирают. Сокращение социального капитала доверия граждан государству компенсируется его ростом в сфере семейно-брачных отношений.

Даже заядлый демократ, известный актер Олег Басилашвили, отвечая на вопрос "Российской газеты", без каких-либо сомнений сказал: "Самое необходимое для меня - семья".

Расширение семейной идентичности в качестве одной из базовых ценностей имеет принципиальное значение в том смысле, что она косвенно свидетельствует о слабости государства и незрелости гражданского общества. Например, увлечение этнической и религиозной политикой, особенно неуклюжие заигрывания политиков с церковью, отделенной от государства, прежде всего демонстрируют слабость государственной власти, хватающейся за религию, как утопающий за соломинку.

Не приходится сомневаться, что не лишенная доли оптимизма ревитали- зация семейной идентичности - это серьезный упрек государственным структурам. Такая ревитализация открывает глаза общественности на издержки демографической политики, наипервейшая и главнейшая задача которой как раз и заключается в создании правовых гарантий и благоприятных социальных условий для оптимального воспроизводства народонаселения страны. Для успешной консолидации общества, о чем восьмикратно упоминал Президент РФ В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию, нужны энергичные производители материальных и духовных благ, для поддержки растущей прослойки стареющего населения нужны кредитоспособные налогоплательщики62. И если, например, семья перестает быть поставщиком защитников Отечества, численность их станет сокращаться одновременно с сокращением социально активной части населения.

Именно по этой причине этносоциологические исследования приводят к выводу: наряду с пересмотром некоторых положений этнической и религиозной политики в нынешней России встает острая необходимость в проведении такой социально ориентированной семейной политики, которая окажется способной противодействовать разрушительным и благоприятствовать созидательным тенденциям в конструировании крепкой семьи и устойчивой семейной идентичности. И поскольку семья как групповая ячейка микрообщества, в отличие от этнических и религиозных движений, не способна к самомобилизации "снизу" в сколь-нибудь широких масштабах, она нуждается в поддержке "сверху". Следовательно, забота о формировании достойных условий, призванных поддерживать ее функции по продолжению рода, ложится на государство, если оно заинтересовано в стабильности и укреплении своей безопасности.

Примечания

1. . . Роль семьи в условиях социальных трансформаций // Семья, тендер, культура. М., 1997. С. 116.
2. См.:              . Социология. М., 1995. С. 391.
3. См.: Там же. С. 390.
4. См.: Там же. С. 392.
5. Конституция Российской Федерации. М., 1993.
6. См.:              .              . . Проблемы современной семьи в России и ближнем зарубежье // Семья, тендер, культура. С. 178.
7. См., например: Этносоциальные аспекты изучения семьи у народов Зарубежной Европы. М., 1987; Современная семья у народов Зарубежной Европы. М., 1993; Семья в современном европейском обществе. М., 1996; Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1988; Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1989; Брак у народов Северной и Северо-Западной Европы. М., 1990; Дети в обычаях и обрядах народов Зарубежной Европы. Т. 1-3. М., 1995.
8. . . Современная финская семья // Семья в современном европейском обществе. М., 1996. С. 24.
9. См.:              . . Тендерные аспекты глобальных трансформаций и конфликтов // Семья, тендер, культура. М., 1997. С. 8.
10. См.:              . Женщина в русской семье: традиции и современность // Там же. С. 187.
11. . .,              . . Перспективы брачного партнерства в России: (По материалам полевых исследований ценностных ориентаций молодых российских женщин) // Там же. С. 135.
12. См.: ChodorowN. The reproduction of mothering: Psychoanalysis and the sociology of Gender. Berkeley; Los Angeles; L., 1978. Пер. на рус. язык: Ч. Ill: Половая идентификация и воспроизводство материнства // Антология тендерной теории / Сост., коммент. Е. Гаповой, А. Усмановой. Минск, 2000. С. 29-76.
13. . Социология. Челябинск, 1991. С. 15-19; Социология молодежи / Отв. ред. В.Т. Лисовский. СПб., 1996. С. 221-222.

1. . Социальная психология. СПб., 1997. С. 571.

15. Индекс значимости семейной идентификации представляет собой дробь, в числителе которой сумма удельных весов лиц (респондентов), признавших для себя пребывание в браке "очень значимым" и "значимым", а в знаменателе - сумма удельных весов лиц, указавших "мало значимым" и "совсем не значимым".
16. . Женская психология. СПб., 1993. Т. 1. С. 78.
17. См.:              . Социальная психология. С. 572.
18. Молодежь России: Тенденции, перспективы / Под ред. И.М. Ильинского,

А.В. Шаронова. М., 1993. С. 206;              . . Молодежь и становление новой Рос- сии//Молодежь-97: Надежды и разочарования / Рук. редкол. Б.А. Ручкин. М., 1997. С. 19. ,

19. . Женская психология. С. 93.
20. . Сексуальная революция. С. 59.
21. «Какими бы убогими и безутешными, мучительными и невыносимыми ни были ситуация в браке и семейные отношения, с точки зрения идеологии, - выносит свой приговор семье один из выдающихся представителей психологической мысли Вильгельм Райх, - члены семьи должны защищать их как внутри семьи, так и перед окружающими. Общественная необходимость такого бытия, - по мнению В. Райха, - принуждает к затушевыванию убожества семьи и брака и к превознесению их. Она порождает также широко распространенную семейную сентиментальность и штампы вроде "семейного счастья", "домашнего очага", "тихого приюта" или представление о счастье, которым якобы семья является для детей» (              . Сексуальная революция. С. 114-115).
22. Подробнее теоретический анализ "ценностных ожиданий", в том числе "про- семейных", см.:              . .,              . . Указ. соч. С. 135-145.
23. См.:              . Сексуальная революция. С. 179.
24. См.:              . Информационная эпоха: Экономика, общество, культура. М,, 2000. С. 415.
25. См.:              . Социальная психология. С. 581.
26. См.: СССР и международное сотрудничество в области прав человека: Документы и материалы. М., 1989. С. 368.
27. См.:              . .,              Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. М„ 1987. С. 67.
28. См. подробнее материалы международных конференций, посвященных проблемам семьи, тендера и культуры: Семья, тендер, культура / Отв. ред. В. А. Тишков. М„ 1997.
29. Новые конституции стран СНГ и Балтии. М., 1997. С. 58-59.              '

См.: СССР и международное сотрудничество... С. 295.

53 См.: Там же. С. 310.

51 См.: Там же. С. 366-367.

55. См.:              . . Роль семьи в условиях социальных трансформаций // Семья, тендер, культура. С. 114.
56. См.:              . . Икона и топор: Опыт истолкования русской культуры. М„ 2001. С. 518.
57. См.: Российский статистический ежегодник. 2002. Официальное издание. М., 2002. С. 105.
58. См.: Там же. 2001. М„ 2001. С. 81.
59. См.: Там же. 2002. С. 127.
60. См.: Там же. С. 125.
61. Российская газ. 2003. 23 июня.
62. См.: Послание президента России Владимира Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газ., 2003. 17 мая.