Племенной мир Северного Причерноморья

Древнейшими из известных грекам обитателей Северного Причерноморья были киммерийцы. Под именем гимиррай они упоминаются и в ассирийских клинописных текстах конца VIII в. до н. э. в прямой связи с их вторжениями в Малую и Переднюю Азию и даже Египет.

Ко времени Геродота, который посетил Северное Причерноморье в середине Vb. и оставил наиболее ценные сведения о жителях этой страны, период, связанный с киммерийцами, был уже далеким прошлым, запечатлевшимся в местной топонимике. Так, современный Керченский пролив назывался Боспором Киммерийским, в районе этого пролива находились «Киммерийское укрепление», «Киммерийская переправа», «Киммерийская область». Вероятнее всего, главным местопребыванием киммерийцев был Керченский полуостров. Однако тот же Геродот сообщает, что ему показывали могилу «киммерийского царя» в районе Днестра. Другие античные писатели еще меньше осведомлены о киммерийцах. Не исключена возможность, что греки называли киммерийцами многие племена, населявшие в древности обширные степные пространства от Южного Буга до Азовского моря, включая и Крым.
О              культуре киммерийцев до сего времени мы знаем мало. В археологической литературе под названием «киммерийская культура» принято объединять памятники переходной от бронзы к железу эпохи, которые были обнаружены на территории Северного Причерноморья в результате раскопок, в кладах или случайно. Выделить из этого материала собственно киммерийские памятники пока трудно. По сведениям Геродота, киммерийцы были вытеснены из Северного Причерноморья скифами и переселились на южный берег Черного моря в район Синопы. Некоторые ученые считают, что если такое переселение и было в исторической действительности, то оно коснулось лишь части населения, другая же часть киммерийцев осталась в горном Крыму; обитавшие здесь племена потом стали известны античным писателям под именем тавров.
По свидетельству Геродота, в его время основную массу населения Северного Причерноморья составляли скифы, о которых он сообщает ряд обстоятельных сведений. По всем признакам Геродот жил в Ольвии, расположенной в устье Буго-Днеп- ровского лимана, и оттуда наблюдал за незнакомой ему страной, поэтому он называет в первую очередь те из скифских племен, которые обитали в непосредственной близости от этого города. Прежде всего он приводит каллипидов, фигурирующих у него и под другим характерным названием — эллино-скифов. Они были ближайшими соседями Ольвии и раньше других ассимилировались с греческими колонистами, испытав на себе сильное воздействие греческой культуры. О живших рядом с каллипидами алазонах Геродот сообщает, что они сеяли и употребляли в пищу хлеб, а также лук, чеснок, чечевицу и просо х. Дальше за алазонами на территории, примыкавшей к обоим берегам Буга, жили так называемые скифы-пахари,, которые, по словам Геродота, сеяли хлеб не только для собственных нужд, но и на продажу. Очевидно, территория, населенная скифами- пахарями, входила в сферу торговой деятельности ольвийских купцов.
Население удаленных от Ольвии районов Геродот определяет по более общим признакам. Так, всех обитавших на большой территории вверх по Днепру он характеризует как скифов- земледельцев, противопоставляя их многочисленной группе скифов-кочевников, населявших обширные степные пространства на восток от Днепра. Еще дальше на восток, по данным Геродота, жили так называемые царские скифы, которых он характеризует как наиболее воинственных.
Таким образом, скифы представляли собой оседлые и кочевые племена, очевидно, родственные друг другу. Материалы археологических исследований свидетельствуют о том, что собственно скифская культура была распространена в районе Нижнего Буга и Нижнего Днепра и между Нижним Днепром и Азовским морем, включая и территорию степного Крыма. На всем этом пространстве (несмотря на некоторые локальные особенности каждого из районов) наблюдаются черты типологической общности материальной культуры: одни и те же формы керами- [XLIV]

ки, однотипное оружие, конская сбруя, сходные типы погребений и т. д. Материальная культура лесостепной полосы, которая существенно отличалась от скифской, с середины V в. до н. э. испытывает сильное ее влияние, несколько сгладившее черты различия между этими двумя культурами.
Этническая общность скифских племен находила выражение и в языке. К со- ; жалению, мы располагаем о | нем лишь очень скупыми сведениями, почерпнутыми из греческой письменности.
Попытки решить вопрос о f своеобразии этого языка L привели к возникновению в буржуазной науке ряда про-              Электровая ваза из кургана
тиворечивых и взаимно ис-              Куль-Оба
ключающих друг друга гипотез. Сведи советских лингвистов и скифологов в настоящее время господствует взгляд о принадлежности языка скифов к североиранской группе языков.
За Доном, по данным Геродота, жили не скифы, а родственные им по языку и по образу жизни племена сарматов. Близки скифам были и меотийские племена, обитавшие на побережье Азовского моря и в Прикубанье. Перечисленные племенные группировки с северной стороны были окружены племенами, существенно отличавшимися от них по образу жизни и уровню социального развития. Об этих племенах греки были весьма плохо осведомлены, и о них ходили самые фантастические слухи. Геродот, например, рассказывает о неврах, населявших территорию к западу от Среднего Днепра и, быть может, представлявших собой протославянское население Европы. По его словам, все в этом племени были волшебниками и обладали способностью превращаться в волков1. Смутные представления существовали у Геродота и о меланхленах, живших севернее царских скифов, т. е., очевидно, в районе верхнего течения Дона.
Само собой разумеется, что историческое развитие племен, разбросанных на таком огромном пространстве, протекало в весьма различных условиях и далеко не одинаковыми темпами. [XLV]


Скифские воины. Детали электрозой вазы из кургана Куль-Оба



Существенные различия в уровне развития наблюдались даже в тех случаях, когда племенные группы жили в непосредственной близости друг от друга. Так, все античные писатели, например, единодушно подчеркивают дикость и отсталость населявших горный Крым тавров. Археологические исследования этой части Крыма действительно показали, что здесь в древности отсутствовали благоприятные условия для земледелия и скотоводства и главным занятием жителей было рыболовство и охо та. Однако хозяйственная жизнь большинства северочерноморских племен, именно тех, с которыми соприкасались греки, достигла относительно высокого уровня. В особенности это относится к быту оседлого земледельческого населения, известного нам по раскопкам многочисленных городищ, в частности недавним раскопкам большого Каменского городища. Земля в то время, по-видимому, вспахивалась плугом, запряженным волами, при уборке урожая пользовались серпами, зерно перемалывалось на особых зернотерках. Многочисленные костные остатки свидетельствуют о разведении крупного и мелкого рогатого скота, птицы и лошадей. Остатки жилищ и найденная во время раскопок керамика разнообразных форм и назначения говорят об относительном материальном достатке жителей этих поселений.
О              масштабах развития скотоводческого хозяйства у кочевников свидетельствуют такие памятники древнего быта, как Ульские, Костромской, Воронежский и другие курганы.

Только в одном из Ульских курганов, датируемом VI в. до н. э., было найдено свыше 400 конских скелетов, расположенных правильными рядами у коновязей. Обычай массового ритуального умерщвления лошадей дает ясное представление о величине конских табунов, принадлежавших кочевникам. Насыщенность погребального инвентаря больших курганов вещами греческого происхождения наглядно подтверждает тесные связи местной племенной знати с греческими городами-колониями.
Раскопки курганов свидетельствуют также и об интенсивном развитии в местной среде процессов социально-имущественного расслоения. Большие курганные погребения с богатым и разнообразным погребальным инвентарем и ритуальными жертвами контрастируют со множеством могил бедняков, почти лишенных погребального инвентаря. Постоянные военные столкновения между племенами, приносившие победителям добычу и пленников, а также торговля с греками, которым часть этих пленников, очевидно, перепродавалась, форсировали дальнейшее нарастание социального неравенства. Однако в северочерноморском обществе в рассматриваемое время, судя по всему, еще не был изжит первобытнообщинный строй и не был осуществлен переход к классовой структуре и государству.
Геродот неоднократно упоминает скифских царей. Эти цари, даже возглавляя объединения нескольких племен, по сути дела продолжали оставаться племенными вождями. Несомненно, местные племена на короткое время объединяли свои силы для совместных военных предприятий, как, например, это было во время скифских вторжений в Малую и Переднюю Азию. Однако следует отвергнуть взгляды некоторых буржуазных ученых, утверждающих, что у скифов в VI—V вв. уже существовало государство. Первые реальные признаки скифской государственности появляются не ранее второй половины IV в., когда на территории Западного Причерноморья возникает большое и сильное объединение во главе со скифским царем Атеем, просуществовавшее, впрочем, очень недолго.
Элементы государственности отсутствовали также и у сарматов. По свидетельству ряда античных писателей, в сарматской среде особую роль играла женщина. Это дает основание думать, что у сарматов дольше, чем у скифов, сохранились пережитки матриархата. Опираясь на Геродота и краткие упоминания других авторов о скифских рабах, можно также с уверенностью считать, что у скифов встречались только патриархальные формы рабства. Вряд ли труд несвободных мог найти широкое применение в хозяйстве кочевников и хозяйстве оседлого населения, видимо, еще незнакомого с частной собственностью на землю. Следует думать, что пленники ненадолго задерживались у победившего их племени, а продавались, очевидно при посредничестве греческих купцов, за пределы страны. Таким образом, центральной фигурой в хозяйственной жизни местного общества в рассматриваемое время оставался свободный человек.
Наши представления о быте кочевого и оседлого населения Северного Причерноморья основаны как на свидетельствах Геродота и других античных авторов, так и на материале археологических исследований. Геродот сообщает о повозках, которые служили скифам-кочевникам жилищем. Наглядное представление об этих повозках дает найденная среди детских игрушек при раскопках в районе Керчи глиняная модель. Этот вид передвижного жилья, очевидно, возник еще в доскифскую бронзовую эпоху, так как в погребениях этого времени на Северном Кавказе были найдены аналогичные глиняные модели, а в одном из курганов — большие деревянные колеса без спиц. На стойбищах кочевники жили в войлочных шатрах с очагом посередине. Подобный шатер-юрта конической формы с цилиндрическим клапаном над дымовым отверстием изображен на одной из пантикапейских фресок. Детальное устройство жилищ оседлых скифов нам неизвестно. Мы можем судить об этих жилищах по остаткам землянок и глинобитных сооружений, обнаруженных при раскопках скифских городищ, а также по конструктивным особенностям больших курганных погребений Киевской, Кировоградской, Полтавской, Харьковской, Воронежской областей и степного Крыма. Многочисленные находки разнообразной по форме и назначению местной посуды свидетельствуют о гом, что керамика играла в быту значительную роль. По словам Геродота, скифы готовили пищу также в бронзовых котлах (такие котлы были найдены и при археологических раскопках) и пользовались деревянной посудой. Судя по костным остаткам, они главным образом употребляли продукты животноводства.
Одежда скифов известна нам по изображениям на золотых и серебряных сосудах и других драгоценных изделиях преимущественно греческой работы из Чертомлыцкого, Кульобского,. Солохского и иных курганов. Она состояла из короткого кафтана, узких кожаных или широких со сборками штанов и кожаных сапог. Скифы носили башлыки или, судя по рисункам на вазах, вообще обходились без головного убора. Женщины надевали длинные с узкими рукавами и поясом платья. С оружием скифов нас знакомят изображения на вазах и многочисленные находки скифских стрел, копий и коротких мечей, так называемых акинаков. От вражеских копий и стрел скифских воинов защищали легкие шиты. Сражались они главным образом на конях, хотя в дальнейшем с ростом оседлости и земледелия в скифском войске появляется и пехота. Военным обычаям скифов большое внимание уделял Геродот, который, по-видимому, несколько преувеличивает их воинственность.
Для религии скифов характерно отсутствие храмов и особой касты жрецов. Одним из наиболее почитаемых богов, по- словам Геродота, считался бог войны, его олицетворял воткнутый в землю железный меч, перед которым приносились жертвы. Геродот перечисляет еще ряд других скифских божеств,, пытаясь перевести их имена на язык эллинского пантеона, но это ему плохо удается; по-видимому, религиозные представления скифов были весьма далеки от религии греков.
Ярким проявлением своеобразия местной культуры служат веши, выполненные в скифском «зверином» стиле. Для этого стиля характерна динамичность в трактовке образов зверей: они чаще всего изображаются не в статической позе, а в состоянии напряженной экспрессии. Подобные изделия выходили из рук. не только местных, но и иноземных мастеров: греческих и восточных! которые в таких случаях явно учитывали вкусы северочерноморских потребителей их художественной продукции. Безусловно, на местную культуру оказывала влияние и греческая, впрочем, это воздействие не следует преувеличивать; ОНО’ коснулось главным образом верхнего слоя местного общества — родо-племенной знати, втянувшейся в торговлю с греческими городами. Правда, в торговые отношения с греками были вовлечены и широкие слои скифов-пахарей, по свидетельству Геродота,
сеявших хлеб на продажу. Многочисленные изделия греческого происхождения, обнаруживаемые при раскопках местных поселений и курганов, наглядно иллюстрируют интенсивность этих связей.
Таким образом, развитию греческих колоний в Северном Причерноморье способствовало то, что производительные силы местного общества к началу колонизации достигли такого уровня, при котором был возможен широкий обмен. В свою очередь торговля с греческими колонистами форсировала в местном обществе процессы образования классов, содейст

Еще по теме Племенной мир Северного Причерноморья:

1. Северное Причерноморье в III—I вв. до н. э
2. Историческая ситуация в Северном Причерноморье на рубеже VI —V вв.
3. Греческие города Северного Причерноморья./>Боспорское царство.
4. 3. Начало истории. Скифы в Евразии. Античные колонии в Северном Причерноморье
5. Глава XXVI. Пергам, Понт и Северное Причерноморье в эпоху эллинизм
6. § 5. К.А. Гельвеций о специфике «северного» ума и грядущей эпохе «северного» просвещения
7. § 3. Ж. де Сталь о северном характере и исторической роли северных народов в прогрессе Просвещения
8. Глава XIX. Великая Греция и Причерноморья
9. Глава 4 «СЕВЕРНЫЕ ВАРВАРЫ» И СЕВЕРНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
10. Внешний мир, внутренний мир, совместный мир
11. Я. В. ДОМАНСКИИ, Э. Д. ФРОЛОВ РАЗВИТИЕ МЕЖПОЛИСНЫХ ОТНОШЕНИЙ В АНТИЧНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В VI—I вв. до н. э. (принципиальный обзор)
12. ПЛЕМЕНА И ПЛЕМЕННЫЕ СОЮЗЫ
13. ОСТАТКИ РОДО-ПЛЕМЕННОГО ДЕЛЕНИЯ
14. РАССЕЛЕНИЕ ОГУЗСКИХ ПЛЕМЕН
15. ПЛЕМЕННЫЕ ОБЫЧАИ ПИКТОВ
16. Расселение ираноязычных племен
17. Предгосударственный строй германских племен.
18. Что означали имена славянских племен
19. 1. Племенные княжения восточных славян.