5. Форма соглашения о международной подсудности

5.1. Общие положения

Цель требований, касающихся формы соглашений о подсудности, состоит в том, чтобы обеспечить ясность и определенность в согласовании воли сторон, получить надежные доказательства факта заключения соглашения и его условий, исключить или свести к минимуму споры относительно судебной компетенции, измененной по договоренности сторон.

Указанные цели и задачи находятся в процессуальной области, что оправдывает установление процессуальных правил, касающихся формы соглашения о подсудности. Наличие таких правил свидетельствует о том, что требования, предъявляемые к форме соглашения, отличаются от требований, предъявляемых к форме договора, к которому данное соглашение относится. В частности, более строгие правила, касающиеся основного договора, не распространяются на соглашение о подсудности, если форма последнего регулируется особым образом (например, ст. 17 Брюссельской конвенции) <1>. Обоснованным является и противоположное утверждение о том, что из допустимости устного договора не следует возможность устного соглашения о подсудности, если закон предписывает для него обязательность письменной формы.

<1> Аиег Б. Ор. еИ. Б. 606-342.

79

Российское законодательство в части специального регулирования формы соглашения чрезвычайно лаконично. Положения о договорной подсудности (ст. 32 ГПК РФ; ст. 37 АПК РФ) и договорной подсудности дел с участием иностранных лиц (ст. 404) каких-либо требований относительно формы соглашения не устанавливают. Лишь ч. 2 ст. 249 АПК РФ предусматривает, что соглашение об определении компетенции должно быть заключено в письменной форме. В международных договорах о правовой помощи с участием Российской Федерации также предусматривается обязательность письменной формы соглашения. В зарубежном праве на этот счет содержатся аналогичные или гораздо более пространные предписания.

Например, итальянское законодательство предписывает письменную форму как для соглашений об изменении территориальной подсудности (ст. 29 ГПК), так и для соглашений о международной подсудности (абз. 2 ст. 4 МЧП Италии).

Швейцарское законодательство не только предписывает письменную форму соглашения, но и приравнивает к ней такие формы коммуникаций, которые позволяют получить доказательство в виде текста, а именно посредством телеграфа, факса и электронной почты (абз. 2 ст. 9 Федерального закона о подсудности, предл.

В германском законодательстве требования, касающиеся формы соглашения, варьируются в зависимости от того, между какими субъектами оно заключается. В отношениях между юридическими лицами и коммерсантами оно возможно в произвольной форме, допускается даже молчаливое соглашение (stillschweigende Vereinbarung), т.е. соглашение, возникшее в результате конклюдентных действий сторон (абз. 1 § 38 ГПУ). В отношениях с участием граждан, не являющихся коммерсантами, такое соглашение должно быть заключено в письменной форме или подтверждено письменно, если оно совершено устно (предл. 2 абз. 2 § 38 ГПУ).

Разнообразные способы оформления соглашений предусматриваются в общеевропейском праве (п. п. "a" - "c" предл. 3 абз. 1, абз. 2 ст. 23 Регламента, предл. 2 абз. 1 ст. 17 Конвенций). Регламент к письменной форме приравнивает электронные сообщения, обеспечивающие длительную сохранность записи соглашения (абз. 2 ст. 23 Регламента).

Представленный обзор демонстрирует различные подходы к регулированию формы соглашения о подсудности. Возможен вариант, когда относительно формы вообще нет какого-либо особого указания. Законодатель может ограничиваться краткой формулировкой об обязательности письменной формы. Наконец, помимо письменной формы могут допускаться (или приравниваться к ней) альтернативные способы оформления соглашения. По-разному может определяться и назначение требуемой формы: в одних странах она рассматривается в качестве средства доказывания, в других является условием действительности соглашения <1>.

<1> Jenard P. Op. cit. S. 601-56.

Если специальное регулирование формы соглашения о подсудности отсутствует или оно оказывается слишком общим для практического применения, возникает вопрос: на основе какого права должен восполняться пробел (в частности, для того, чтобы выяснить, каким требованиям должна отвечать письменная форма, каковы последствия нарушения этих требований)? Чаще всего обращаются к нормам материального права. Например, германский профессор Я. Кропхоллер распространяет на соглашение о подсудности действие § 125 ГГУ, предусматривающего в виде общего правила недействительность сделки, если она была совершена без соблюдения установленной законом формы <1>.

<1> См., например: Kropholler J. Op. cit. S. 241, 242.